В этой истории не будет злодея, и человек есть закон - Дарья Милл

Эндрю сказал, что это сработает, и не ошибся. Гефест горел идеями точно так же, как и он, и если уж подполковника Арно можно было разжалобить детским искусством, то студента и подавно. Они оба боролись за утопию ради блага других людей и фолков, а особенно тех, что сами гуманные взгляды отстаивать были не в силах. Гефест и Эндрю были готовы защищать других. В этом то Хён Сок от них и отличался. Если он и изнурял себя работой, то ради единственного человека — Лин. По крайней мере, так то было в его мыслях. На самом же деле делал он всё для себя одного. Хён Сок всегда работал за правду для своей собственной тёмной души. Он сражался, отстаивая правосудие, и издавна надеялся, что однажды оно доберётся и до него. Но в этой тайне он был ещё не в силах себе признаться. Хён Сок не хотел понимать, что самая большая в его жизни ошибка могла оставаться живой для кого-то другого.

— Всё будет. — Гефест согласно кивнул, похлопав по карману, что хранил в себе самую важную просьбу его жизни.

— Там есть номер моей сестры, позвони ей сегодня. — Хён Сок мотнул головой в сторону «Холи Белли» и напоследок всучил парню сложенную купюру. Пусть другие подумают, что он лишь попросил его купить для себя кофе. — На этом всё, можешь быть свободен.

Распрощавшись с ним своим самым низким поклоном, Гефест Лила торопливо ушёл. Подполковник Арно сильно рисковал, пытаясь подключить к своим поискам людей вне отдела, но в этом начинающем микробиологе, что без конца навещал ПОПДМК и молил их замолвить за него слово, можно было не сомневаться. Гефест хорошо понимал, что кроме них двоих ему никто не поможет. Зная все риски, этот смышлёный парень просто не мог оплошать в такой примитивной задаче, что была сравнима с покупкой продуктов по списку. Только здесь Гефесту придётся поработать с чуть более сложной информацией, источники которой играли ещё большую роль, чем её содержание. Даже если у него ничего и не выйдет, Хён Сок надеялся, что это поможет отделаться от него хотя бы на пару недель. Сейчас им всем было совсем не до Гефеста.

Хён Сок не стал медлить и вернулся в отдел сразу же, как Гефест скрылся из виду. Как и просил Эндрю, сделал он это через чёрный ход. С назначением нового подполковника в ПОПДМК ничего не изменилось, разве что Хён Сока стали замечать малость меньше, а потому никто не смел ничего возразить на то, что тот прохаживается по коридорам так, словно бы был бездомной дворнягой, незнающей, чем ещё себя можно занять кроме безотрадных прогулок и наблюдения за чужой работой. Если в отделе его ещё и могли выносить, то за его пределами каждый считал своим долгом указать на Хён Сока как на изменника. Просто смех. Даже после всего случившегося люди продолжали сохранять слишком хорошее мнение о фолках. Поверить в другое они были просто не в силах.

Предварительно постучавшись, Хён Сок зашёл в свой бывший офис.

— Я вернулся.

Только и успел сказать он перед тем, как заметил белокурую женщину, склонившуюся над старым столом Эндрю. Глаза её блестели ярче полуденного солнца, а естественно бледная кожа на щеках играла здоровым румянцем. Она была из тех фолков, что не скрывали своего истинного происхождения. И это она была единственным чистым фолком в Свароге. Хён Соку невольно вспомнился Алек. Никто и никогда не видел его настоящим. Даже новостные каналы пестрели его лживыми фотографиями. На них глава патруля ещё улыбался. Но сохранилась ли на нём улыбка в его последний день? Хён Сок не был уверен, но она всегда представлялась ему человеческой. Ведь именно так Алек и ушёл. Он умер, будучи человеком.

— Здравствуйте, Квон Хён Сок, большая честь после всех недавних событий встретиться с Вами лично. — В дружелюбном жесте женщина протянула ему руку с безупречными белыми ногтями. Такие фолки отвергали любые внешние метаморфозы, включая краску для волос, цветные линзы и даже декоративный лак. Должность офицера оказалась занята женщиной излишне старой закалки.

— Да не стоит. — Хён Сок пожал белоснежную руку, про себя заметив то, что никогда ранее не придавал значения тому, что у него есть такие сотрудники. Взгляд его оставался прикован к Эндрю. На это офицер лишь улыбнулась.

— Знайте же, что я всегда была, есть и буду всецело на Вашей стороне. Вы сделали всё, что могли, для поддержания стабильности в шатком положении фолков, и видят Творцы наши, что судьба Ваша ещё полна свершений, — глаза её вдруг заблестели понятным одной лишь ей секретом. Она ненадолго задержалась прежде, чем наконец закончить своё к нему обращение. — Господин полковник. Мы на одной стороне.

— Я ушёл по собственной инициативе, — Хён Сок в очередной раз вздрогнул от того, что кто-то назвал его полковником. — И Вы не должны говорить мне таких вещей в присутствии подполковника Арно.

— Не слушайте его, офицер Юна, Вы вольны говорить всё, что Вам угодно. — Поднявшись с места заявил Эндрю. Хоть он и старался того не показывать, но терпеть руководство Хён Сока он больше не мог. Здесь отстранённый от дел Квон больше не имел прежнего авторитета. Отныне и впредь он оставался просто Хён Соком, чьё слово никак не могло затмить решения подполковника Арно. — Хён Сок ничем здесь не распоряжается. Вы можете забирать стол и идти.

— Зачем же Вам его отдавать? — заметив, как женщина легко и быстро подняла по статусу положенную ей мебель, а затем вышла, он и не подумал о том, чтобы помочь ей.

— Хочу передать своё наследие. Это что-то вроде традиции. Ты бы знал о ней, если бы в своё время почаще выглядывал из кабинета. — Эндрю постарался лишить голос раздражения, но избавиться от него полностью не смог. — Твоё место, к слову, жутко неудобное. Я пробыл за ним всего одну рабочую неделю, а моя спина ноет так, будто вместо сидячей работы я хожу разгружать ящики.

— Это сделано намеренно, сэр. Чтобы не приходить в расслабленное состояние тогда, когда оно не требуется.

— Ты же знаешь, что во всех нормальных организациях самое лучшее кресло как раз-таки у начальника?

— Знаю, потому то у Вас всё это время было другое рабочее место.

Эндрю промолчал, а Хён Сок не нашёл, что можно сказать для того, чтобы найти повод задержаться с ним ещё на какое-то время. Если подполковник Арно не старался, общение их сходило на нет. Вот и