От Бузулука до Праги - Людвик Свобода

Все наши солдаты, унтер-офицеры и офицеры в боях за Киев действовали отважно. Они показали, что достойны своих боевых друзей - воинов славной 240-й стрелковой дивизии, захватившей первый плацдарм на правом берегу Днепра у Лютежа, танкистов П. С. Рыбалко и всех других участников боев за Киев. Но лучшими из наших воинов были все-таки автоматчики и танкисты.

И не удивительно, что на первом месте среди награжденных после Отакара Яроша стоят имена Героев Советского Союза поручика Антонина Сохора и подпоручика Рихарда Тесаржика; орденом Ленина были награждены подпоручик Сергей Петрас и надпоручик Владимир Янко; ротмистр Бернард Бражина был удостоен ордена Красного Знамени. Несколько позже чехословацкое правительство прислало нам военные кресты и медали "За храбрость".

Наша бригада недолго оставалась в Киеве. 6 ноября в 15.00 ее первые походные колонны вышли в направлении Софиевской Борщаговки, чтобы там в качестве резерва 38-й армии занять оборону и быть готовой к отражению возможных контратак гитлеровцев с запада и юга.

Советская Армия продолжала гнать противника на запад по всему фронту. 7 ноября 1943 года были освобождены Фастов, Коростень, Бердичев, Радомышль, а 13 ноября - Житомир.

Еще около двух месяцев продолжались ожесточенные бои на Правобережной Украине, и они завершились полной победой советских войск.

5. Наступление продолжается

По приказу командующего 38-й армией наша бригада выступила из Василькова. Ясные дни тихой, теплой осени миновали, и дождливая погода сопровождала походные колонны до самого района сосредоточения. Навстречу нам по раскисшей дороге нескончаемой вереницей брели военнопленные. Козырьки их серо-зеленых фуражек низко опущены на лбы, и из-под них на нас косо смотрят испуганные глаза побежденных и укрощенных волков. Вот во что превратили их Гитлер и фашистская пропаганда. Эти люди, которых когда-то в муках родили на свет матери, которые были детьми с детскими, чистыми мечтами и желаниями, стали машинами для убийств, грабежей и уничтожения целых народов. Им вбили в головы гнусную, античеловеческую теорию о расовом и национальном превосходстве и тем заранее оправдали в их представлении самое чудовищное насилие. А теперь? Едва ли я встречал где-либо более опустившийся и трусливый сброд.

- Почему вы убивали?

- Гитлер капут! Я не стрелял!

Согнутая спина, кривая улыбка и подобострастный взгляд сопровождают эту сотни раз повторяемую ложь.

- Давай вперед! - поторапливает пленных советский конвоир.

Фронт западнее Киева находился, разумеется, в постоянном движении. И нередко случалось так, что отдельные группы противника на какое-то время, иногда с определенным заданием, а то и случайно, оказывались в тылу наших и советских частей, пока их окончательно не ликвидировали.

Прекрасно замаскированные огневые позиции батарей нашего 1-го артиллерийского дивизиона находились в какой-то деревне рядом с церковью и огневой позицией тяжелой советской батареи. Последняя располагалась прямо у церкви. Не успели наши артиллеристы открыть огонь, как сами оказались под вражеским артиллерийским и минометным обстрелом. В подобном положении разумный выход один - быстро сменить огневую позицию. Наши артиллеристы моментально перешли на новое место, но и там на них посыпались вражеские снаряды и мины. Тогда воины оборудовали новую, ложную огневую позицию, а орудия разместили в другом месте. Однако история повторилась, причем прицельный вражеский огонь обрушился на действительную, а не на ложную позицию. Весьма и весьма любопытно было и то, что огневая позиция советской тяжелой батареи не подвергалась обстрелу, хотя находилась неподалеку от нашей.

Между тем с наблюдательного пункта сообщили, что телефонная связь с батареей нарушена. Томан-старший немедленно послал людей исправить повреждение. Связисты пошли по проводу, отыскали и устранили повреждение, подключили аппарат и услышали:

- Links dreizehn{15}.

Это еще что такое? Каким образом в линию включились немцы? Вскоре тайна была раскрыта. Немцы натолкнулись на наш провод и использовали его для связи между своей батареей и наблюдательным пунктом, находящимся под самым куполом церкви, неподалеку от огневых позиций 1-го Чехословацкого артиллерийского дивизиона. Оттуда вражеский наблюдатель видел нас как на ладони. О советской тяжелой батарее он не сообщал: она располагалась слишком близко к его наблюдательному пункту, и, если бы он скорректировал огонь на нее, была бы уничтожена и церковь, а вместе с нею и он сам. А этого ему, понятно, не хотелось. Наши ребята тут же обнаружили наблюдателя и ликвидировали его.

После проведенных боев и 140-километрового перехода бойцы приводили себя в порядок и отдыхали. Чистка, мытье, бритье - все как обычно в подобных случаях.

- Погодите, ребята, там что-то случилось, - вдруг произнес шкодовец Рот и быстро зашагал назад по дороге.

Как поседел он с того времени, когда на подмостках бузулукских казарм исполнял свою любимую песню.

- В чем дело? - обратился Рот к группе советских солдат, среди которых находился младший лейтенант.

- Да вот тут два орудия заклинило, ничего не можем сделать, - объяснил советский офицер. - А к вечеру должны быть на месте. Как быть? А кто ты?

- Чехословак.

- Ну, здравствуй!

Советские бойцы приветливо заулыбались. Чехословак - это хорошо, но что делать с орудиями?

- Дайте-ка я посмотрю!

- Ну что ж, посмотри, пожалуйста.

Подошли ребята Рота, вытащили инструменты. Не" вольно приходит на память Бузулук, весна прошлого года, Кировский завод. Как там восхищались и совершенно справедливо - мастерством шкодовцев! Неисправности обоих орудий Рот устранил за ночь. Мы охотно простили нашим орудийным мастерам эту задержку, да, собственно, ее и не было, утром они прибыли на место. Разве только не спали еще одну ночь.

- Ну, ребята, большое вам спасибо. Молодцы, чехословаки! - благодарили советские товарищи.

И как всегда в таких случаях - незаменимая махорка, трогательный обряд взаимного одалживания огня, ну и немножечко водки "для сугрева", да еще:

- Посмотри-ка, это моя дочь, фотокарточку прислала... Адрес хочешь? Ну, еще раз спасибо и до свидания!

После полудня в бригаду приехал полковник Олейник, член Военного совета 38-й армии, с приказом выделить для ударной группы 51-го корпуса одну танковую роту. Оказывается, между двумя клиньями советских войск, продвинувшихся далеко на запад, остались вражеские очаги сопротивления. Нужно было воспрепятствовать отходу гитлеровцев, взять их в плен или уничтожить.

Через час танковая рота, точнее смешанная группа в составе двух танков Т-34, семи танков Т-70, двух бронеавтомобилей, роты автоматчиков и взвода саперов, была готова. Командиром назначен надпоручик Владимир Янко. Автоматчики разместились на танках. Команда "Вперед!". Вместе с группой отправился и старший инженер бригады надпоручик Ярослав Згор. Быстро стемнело. Дорога раскисла и стала труднопроходимой. Саперы и автоматчики вынуждены были то и дело ремонтировать ее, чтобы прошли танки. Особенно трудно приходилось тяжелым танкам, они часто увязали в грязи. Промозглый, пронизывающий ветер пробирал до костей.