От Бузулука до Праги - Людвик Свобода

Бои за Белую Церковь, в которых участвовала наша бригада, явились частью большой наступательной операции советских войск; в ходе ее были уничтожены крупные силы врага. Советское правительство и командование Советской Армии снова и снова оказывали доверие чехословацким войскам, предоставляя им возможность сражаться на направлении главного удара и выполнять наиболее важные боевые задачи.

Бригада вышла в район предстоящих боевых действий тремя колоннами. Марш был нелегким, и к тому же час от часу крепчал мороз, который вскоре достиг 30 градусов. Два дня и две ночи без она и отдыха шли вперед подразделения бригады. На привалах нужно было немедленно окапываться и зарывать в землю танки, орудия, минометы, автомобили, а также строить убежища с учетом фронтовой обстановки - и все это в промерзлой земле.

Враг маневрировал, быстро стягивал к Белой Церкви войска. Там он создал мощные, основательно подготовленные к зиме укрепления. Не давать противнику ни минуты передышки, преследовать его по пятам, догонять и уничтожать такова боевая задача последних дней 1943 года. Вот почему не было времени для отдыха ни для наступающих советских войск 1-го Украинского фронта, ни для входившей в их состав 1-й Чехословацкой бригады.

После 48-часового перехода в трудных условиях бригада получила приказ немедленно преодолеть реку Дунайку и овладеть населенным пунктом Руда мощным опорным пунктом гитлеровцев на подступах к Белой Церкви. Для этого требовалось совершить новый 34-километровый марш. Данные разведки свидетельствовали о намерении врага упорно оборонять Белую Церковь и лишь в крайнем случае отступить на юг. Поэтому советским частям и нашей бригаде была поставлена задача: наступая в направлении на Руду, форсировать реку Рось, выйти к южной окраине города и отрезать врагу пути отступления на юг.

Вспоминается ночь на 30 декабря 1943 года. Остановившиеся колонны сплошь покрыты снегом, он шел всю ночь. Мороз достигает 20 градусов, а на рассвете, когда горизонт еще был затянут густой мглой и подул порывистый ветер, температура упала до 30 градусов.

Туман постепенно редеет, и с рассветом недалеко от нас вырисовываются очертания наших танков. Мы входим в состав 50-го корпуса, которым командует генерал-майор Мартиросян. Впереди нашего 2-го батальона уже с 4.00 ведет наступление советский 78-й стрелковый полк 74-й стрелковой дивизии.

Не добившись успеха, полк отошел на исходные позиции. Обороняющийся в Руде противник располагал не только долговременными сооружениями, но и значительным количеством танков и самоходных орудий.

В 7.00 подразделения бригады заняли исходное положение для наступления. Вскоре к переднему краю подошли танки советского 87-го танкового полка и танкового батальона нашей бригады. Началась артиллерийская подготовка. В 8.45 в атаку поднялась пехота. До переднего края вражеской обороны было около 1000 метров, однако преодолеть это расстояние оказалось весьма трудно. Тело было сковано ночным холодом, в глазах после трех бессонных ночей и от колючего ветра словно песок насыпан. Но мы не одиноки: слева наступала 74-я, справа - 163-я советские стрелковые дивизии; они успешно продвигались. Мы не отставали. Уже пройдено 500 метров. Вражеский огонь усилился, стал более плотным.

Быстрее вперед! Короткими перебежками - вперед! Артиллеристы хорошо поддерживают дружно наступающие роты; танки с десантами автоматчиков и саперы разрушают немецкие заграждения на северо-восточной окраине Руды, небольшая группа танков врывается в населенный пункт. Другая, большая, прорывается к шоссе восточнее Руды. Около 10.00 в Руде завязывается уличный бой. Танки, автоматчики и 2-я рота 2-го батальона, которой командует надпоручик Бичиште, преодолевая упорное сопротивление противника, медленно продвигаются вперед. На правом фланге 3-я рота 1-го батальона, несмотря на сильный огонь врага, также подошла к юго-восточной окраине Руды. Левофланговая 1-я рота 1-го батальона, попав под фланговый огонь вражеских пулеметов, расположенных в лесу юго-западнее Руды, вынуждена была залечь и поэтому несколько отстала от других рот. Но вскоре вражеские пулеметы были подавлены огнем наших орудий и минометов.

На северной окраине успешно наступал 2-й батальон. Ранило подпоручика Войтеха Черны, командира 3-й роты, и командование принял ротный Пилипчинец. Вышел из строя раненый Пилипчинец, его место занял ротный Гольдцвейг. 3-й взвод роты (им вместо раненого ротного Прживратского командовал десятник Фотул) наступал при поддержке взвода станковых пулеметов подпоручика Килиана.

Был ранен и храбрый десятник Фотул. Тогда коммунист Килиан крикнул:

- Взвод, слушай мою команду!

И так он командовал двумя взводами до тех пор, пока сам не был ранен.

Отделение свободника Русняка, действуя вместе с танками в глубине вражеской обороны, разгромило обоз и уничтожило артиллерийскую батарею противника. А когда вражеский огонь усилился и продвижение замедлилось, тут сейчас же появился пулеметчик Гладко со своим максимом. Он уничтожил два немецких ручных пулемета, но сам упал, сраженный пулей. Гладко тут же поднялся, подтащил к себе пулемет, дал еще одну очередь и снова упал. К нему подбежали наши ребята. Жив или мертв? Пулеметчик лежал без сознания, белый как полотно. Санитар десятник Федор Плиска привычным движением поднял неподвижное тело Гладко и перенес его в безопасное место. С любовью смотрели солдаты на мужественного и неутомимого богатыря-санитара, который только в одном этом бою спас жизнь 32 раненым воинам.

Пренебрегая опасностью, Федор Плишка пробирался к раненым, перевязывал их, выносил с поля боя и доставлял на перевязочный пункт. При первой же возможности на помощь санитарам, которых солдаты в шутку называли "спасителями", приходил врач поручик Ян Сильный. Работая без отдыха несколько часов подряд, он оказал помощь 200 раненым. Многие из них обязаны ему жизнью. Замечательно трудился и врач 2-го батальона подпоручик Ян Гениг. И здесь, как и всюду, проявилось боевое содружество советских и чехословацких воинов. Наши врачи оказывали помощь всем раненым, будь то чехословаки или советские бойцы. Точно так же поступали и советские медицинские работники. Никто не говорил: "ваши" или "наши". Такого деления между нами не было. Были только "свои".

Антонин Сохор и его автоматчики проникли далеко в глубину обороны врага. Однако вскоре им пришлось остановиться, а спустя еще некоторое время вся рота оказалась в окружении. Ее выручил огонь нашей артиллерии. Роте автоматчиков удалось вырваться из окружения, и она снова пошла в наступление, на этот раз при поддержке нескольких танков.