Элинор. Опустевшая Долина. Книга 1 - Михаил Сергеевич Шелков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кот скрывался. Возглавлял гильдию, но скрывался. В итоге мастер Нао объявил Кота в розыск, чтобы тот для начала предстал перед судом. Кот имел статус гуаварского капитана, а значит, у него были наручи правды. Не было ничего проще, чем задать тому несколько вопросов о причастности к череде ограблений. Если бы Кот оправдал себя (во что никто, собственно, не верил), пришлось бы искать злодея среди прочих масс.
Когда план действий уже был намечен, в дело неожиданно вмешался молодой тавр по имени Доко. Посланный в Долину лично таврским князем, Доко занял Оплот Справедливости, старую крепость недалеко от ставки Нао…
На этот раз мастера подвело его благородство. Нао мог занять эту крепость сразу же, как вошёл в Долину. Однако он посчитал, что не имеет на это оснований (даже при том, что он верховный правитель). Он ждал Совета Четырёх с представительством тавров. Но Доко при поддержке войск посадника Конолвара Аратана-Ко просто взял и самостоятельно вошёл в Оплот. Нао сразу же отправил посаднику претензию. Однако тот заявил, что тавры добровольно вступили в клан Справедливость и отныне ему, посаднику, не подчиняются… А значит, и спросить с градоначальника было нельзя. Оставалось только поражаться наглости Аратана-Ко и его вероломству.
Доко же посмел предъявлять мастеру претензии и стал упорно вмешиваться в дела управления Долиной. Выходило так, что клан Справедливость игнорировал волю верховного правителя… Назревал конфликт. Конфликт, в котором в ход уже могло пойти оружие.
Мастеру подобное противостояние уж точно не было нужно. Благо молодая шаманка чекатта, явившаяся в Долину из прерий, на время смогла снизить градус конфликта, а также внести подробности в дело с живыми мертвецами. Доко при всей своей твердолобости осознал, что у него с мастером Нао общий враг – чёрные колдуны букта.
Однако надежды на то, что клан Справедливость объединится с Железными Душами, быстро угасли. Лидер тавров так и не пошёл на сотрудничество с верховным правителем, продолжая самостоятельно вершить правосудие на собственный лад, а также вербовать в свой клан новых людей. И если Нао действовал тонко и аккуратно, Доко с присущим таврским упрямоством пёр напролом. Его яркие и показательные, но порой глупые действия сразу стали заметны жителям Долины, а потому число почитателей клана Справедливость стремительно ворастало.
Вот почему в ставке активно возводились укрепления.
Улари, как и всё окружение мастера Нао, понимал, что пока не утихнет конфликт с Доко, разобраться с ходячими мертвецами и чёрными шаманами будет крайне сложно.
Улари во всём поддерживал своего учителя и всегда готов был следовать за ним, однако ко всему вышесказанному добавлялась ещё одна проблема. Молодой улутау, хоть и получил ответственную должность, не чувствовал к себе полного доверия. Мастер Нао стал часто отлучаться из ставки, оставляя управление Долиной Улари и И’До. Эти отлучения участились, когда обострился конфликт с таврами и усилился разбойничий беспредел. Очень много времени Нао уделял странному нелюдимому изгою по имени Призрак, которого Улари впервые увидел в трактире города Ивет. Призрак поведал Нао какой-то очень важный секрет, касающийся давно пропавшего отшельника мастера Реймо, что покинул Небесное Плато в поисках грандиозных открытий.
Очень похоже, что поиски эти увенчались успехом…
Улари мог согласиться с тем, что таинственные дела учителя с Призраком куда важнее упрямого Доко, а может, даже и живых мертвецов, если бы… Нао хоть что-то рассказывал об этом. Но мастер молчал!
В горах улутау, в любой из школ это считалось нормальным. Мастер говорил только тогда, когда считал нужным. Но сейчас ситуация была иной. Улари был не просто учеником и последователем Нао, он возглавлял клан! И на деле получалось, что Нао перекидывал на него свои обязанности, а чем занимался сам, даже не удосуживался объяснять.
Пока что молодому улутау хватало самообладания, но оно явно подходило к концу.
Благо рядом всегда был хладнокровный И’До. Тот, похоже, вообще никогда не имел лишних вопросов. А если даже и имел, то всем своим видом показывал, что никогда их не задаст: и вообще его дело – подчиняться и исполнять приказы. Однако в отсутствии Нао Улари от И’До были нужны добрые советы, а не беспрекословное подчинение. Тогда удоган демонстрировал ещё и свою рассудительность.
Частой гостьей в ставке стала шаманка Летящий Олень.
Она рассказывала про колдунов букта, тотемы и души предков. Какие-то её рассказы многое объясняли, какие-то казались просто невероятными.
2
Если сравнить учения Тау и философию чекатта, можно найти схожие черты. Обоим народам чужда алчность, тщеславие и тяга к накопительству, оба народа проживали общинами, включавшими в себя несколько семей. Оба народа ставили духовные блага выше материальных.
Но также многое в культуре и традициях чекатта не поддавалось пониманию улутау. Например, то, что после тридцати шести лет чекатта уходили жить на отдельную территорию, оставляя своих потомков одних, независимо от возраста. А умения общаться с предками Улари, мягко говоря, считал самообманом.
Улутау, конечно же, веровали в бессмертие души, однако знали, что после смерти душа человека становится частью огромного мира, а не остаётся индивидуумом с чувствами, мыслями и характером. Например, душу мудреца Тау можно было чувствовать во всём: в ветре, в воде, в земной тверди… Можно было даже говорить с ним на подсознательном интуитивном уровне. В мировоззрении же чекатта общение с духом представляло собой диалог.
Но сейчас речь шла о другом.
Пусть Улари не верил в подобное общение с душами предков, но в чёрных колдунов, способных оживлять трупы, поверить пришлось.
– Души заключены в амутагаба, – объясняла Олень, когда впервые появилась в ставке, – Это и есть тотем-ловушка… Он очень сильный, а выглядеть может как угодно! Но чтобы заманить души в амутагаба и не выпускать их, нужен амутавад. Запечатывающий тотем…
Тогда мастер Нао, быстро пришедший в себя после первого конфликта с Доко, попросил посланницу чекатта объяснить им принцип действия тотемов подробнее.
– Я предполагаю, что Чёрный Шаман создал в Долине несколько невероятно мощных амутавад … – продолжила Олень, – Каждый из которых наделен силой… или, как вы иногда говорите, особой энергией.
– Что ты под этим имеешь в виду? – спросил мастер.
– Особой энергией вроде той, что источает Камень Предков, – уточнила Олень.
– То есть ты хочешь сказать, что Чёрный Шаман мог управлять этой энергией?
– Вряд ли! Думаю, что я уничтожила именно одну из таких ловушек. Внутри неё была спрятана фигурка для народной игры ведичей. Как раз-таки она и была источником энергии… В Долине часто можно отыскать реликвии со странными свойствами. Я думаю, что Тако-Така просто правильно смастерил и разместил каждую из ловушек, усилив их реликвиями.
– Хм… – Нао задумался, – А где сейчас эта фигурка?
– Она осталась у Джуманны Аматт. Она принадлежит ей по праву. Это фигурка из коллекции её отца.
– Но она же опасна! – вступил в разговор И’До.
– Теперь нет! – исключила Олень, – Сама по себе фигурка не представляет угрозы. Большой угрозы. Она лишь хранит в себе силу. От неё веет злобой и гневом, но очень многое зависит от того, куда эту злобу и гнев направляют. Пока фигурка пылится на полке, она – лишь фигурка. А вот в тотеме-проводнике она становится уже совсем не безобидной.
Теперь Улари стал кое-что понимать в тотемах.
– Скажи, а как могут выглядеть эти тотемы? – спросил он.
– Тот, который я уничтожила, был полым деревянным шестиугольником. Остальные, должно быть, тоже… А сколько их?.. Самым сильным останется число шесть. Даже если бы шаман сделал тридцать шесть тотемов, то сила бы их оказалась меньшей, чем у шести.
