Я выжил в Холокосте - Дэниэл Коуэн

Бэчелора и еще двадцать два «невозвращенца» из разных лагерей вдоль реки Ялуцзян разделили на небольшие группы и отвезли в Пектон, где им читали лекции северокорейские и китайские офицеры. Им вдалбливали в головы, что они необязательно должны быть коммунистами, они – борцы за мир, и большинство американцев им совершенно не враги. В середине сентября двадцать три человека поселили в лагере возле Кэсона, самого южного города Северной Кореи, на обязательные девяносто дней ожидания. Лагерь был нейтральной зоной, созданной по условиям мирного соглашения.

Бэчелора и еще одного солдата назначили главными по группам. Их расквартировали в отдельных домах, китайцы пичкали их обещаниями работы, женщин, денег и путешествий. Но девяносто дней заканчивались, и появились некоторые разногласия. Ребята думали, что коммунисты, преследуя свои цели, руководствовались прозрачными принципами, вроде верности и любви к ближнему. Но китайцы дали им задание следить друг за другом и докладывать о, как они называли их, «нарушениях преданности их принципам». Настроения в лагере изменились. Жалобы и разногласия переросли в стычки.

В октябре, через четыре недели после заселения, один из парней, капрал Эдвард Дикерсон, заявил, что ему нужно увидеться с доктором, вышел за пределы лагеря и сдался американским властям.

Период ожидания заканчивался, и Клод Бэчелор «все больше и больше запутывался в этом дерьме». Позже он скажет, что начал «искренне ненавидеть коммунизм». В Новый год он подошел к воротам, сказал охранникам, что ему нехорошо, и попросил вернуть его на родину.

4

В том августе в «Деревне свободы» на нейтральной территории в Панмунджоне оказалось три тысячи шестьсот американских военнопленных. Еще две тысячи семьсот, по данным китайцев и северокорейцев, погибли или пропали без вести.

В лагерях погибло примерно сорок процентов всех американских военнопленных – это самый высокий процент потерь в истории всех войн США, даже выше, чем ужасающие тридцать семь процентов погибших от рук японцев.

Самых больных, вроде Дика «Костлявого» Уэйлена, отправили в Штаты немедленно. Через день после освобождения Дик уже числился пациентом в Военно-морском госпитале Сент-Олбанс на Лонг-Айленде. Из-за туберкулеза и больных зубов он пролежит здесь больше года.

Тех, кто мог передвигаться самостоятельно, отвезли в портовый город Инчхон, где их уже ждали психиатры и психологи.

Гарри Брауна и других ребят, ехавших с ним, отправили прямиком в военный госпиталь Инчхона, затем в большую комнату с несколькими невзрачными кабинками. Никто не потрудился объяснить, зачем они здесь, и пока Гарри сидел в маленьком боксе один, он думал, что такое важное могло задержать их немедленный отъезд из Кореи. Вскоре вошел священник и сел за стол. Он выслушал все, что Гарри мог ему рассказать о коммунистической пропаганде и лекциях, и посмотрел ему в глаза.

– Сынок, – сказал он сухо, понизив голос, – то, что произошло в последние пару лет, давит на тебя?

Гарри начал закипать. «Ты кто такой, чтобы задавать мне такие вопросы? – рявкнул он. – Ты хоть представляешь, через что я прошел?»

Дик Уэйлен на военной авиабазе «Грэвис» в Калифорнии перед отправлением в военно-морской госпиталь Ант-Олбанс в Нью-Йорке. Фотография Армии США

Священник отвернулся и сложил руки на столе. Гарри решил, что это сигнал – ему неинтересно слушать о его испытаниях. Он вновь повернулся к нему и стальным взглядом опять посмотрел ему в глаза.

– Армия хочет узнать все, что вы, ребята, можете сказать про американцев, которые решили остаться с китайцами.

Гарри уловил хитрость. Ясно же, что отец пытается выяснить, сдался ли сам Гарри и сотрудничал ли он с коммунистами.

– Я ожидал большей поддержки от человека в рясе, – отрезал он.

Гарри получил Бронзовую звезду за отвагу в бою, несколько раз пытался сбежать из плена и пережил по меньшей мере восемь месяцев в храме смерти. Но в самом начале его пребывания в «Лагере 5» китайцы заставили его, тяжелобольного, записать сообщение родителям, в котором он заявил, что захватчики обращаются с ним гуманно. Оказалось, что одно только это заявление, вырванное из контекста ситуации, отбросило на него тень подозрения. Потребовалось два часа, чтобы Гарри сумел убедить священника, что он не сотрудничал с китайцами.

По пути домой были еще интервью. Хотя само словосочетание «промывка мозгов» не упоминалось, вопросы все равно были колкими и раздражающими. Гарри рассказывал про свои болезни, про ужасы заточения в храме, про свои попытки сбежать. Интервьюеры слушали внимательно, задавали вопросы и что-то записывали. Все это время они были довольно восприимчивыми, пока Гарри не начал рассказывать про свою операцию. Когда он описывал, как китайский доктор вскрыл его и засунул внутрь свиную печень, на лицах собеседников появилось выражение недоверия. Ну ладно, уступил Гарри, может это и не свиная печень была, может, доктор пошутил над ним. Он стал рассказывать про маленькие иглы, про то, как они буквально заблокировали боль во время операции, которую врач провел, пока Гарри был в полном сознании. Собеседники смотрели на него, как на сумасшедшего.

Когда транспортный корабль Генерал Нельсон М. Уокер, на борту которого находились Гарри Браун, Леонард Кьярелли и еще триста пятьдесят освобожденных военнопленных, вошел в залив Сан-Франциско, его встретили как полагается. Гудели рожки, брандеры запускали в воздух струи воды. Городские чиновники, высшие военные чины, жители города в слезах встречали военных в парадной форме, пока те спускались по трапу на берег. Люди держали таблички с именами любимых, а симпатичная брюнетка пела „Му Него“ и „You Belong to Ме“. Гарри не ожидал такой встречи, но счастлив был, что он часть всего происходящего. Толпа аплодировала, а мэр города пожимал руку каждому солдату и вручал им конверт – что-то вроде ключа от города, как показалось Гарри. Затем по громкоговорителю объявили, что всем нужно поторопиться в приемный зал, на вечеринку по случаю возвращения парней домой.

Гарри и Ленин вместе с толпой взволнованных людей вошли в огромный зал, где для них приготовили щедрые столы. Ветераны внезапно оказались в шаге от стейков, курицы, индейки и отбивных, которые прямо при них жарили на гриле – именно об этом они мечтали в заточении. По иронии судьбы Гарри и Ленни не могли это есть. Нарушив приказ, они уже набили животы, причем сначала на пункте приема в Панмунджоне, а затем на корабле. В результате их желудки, сжавшиеся до одной третьей изначального размера, опухли до такой степени, что еда их уже не привлекала. Но настроение у них все равно было отличное. Девушки в летних платьях мило улыбались. Репортеры выкрикивали вопросы. Куда ни глянь – всюду фотовспышки. В суете рукопожатий и поздравлений к ним сквозь толпу пробрался юноша в модном костюме и ухватил их за лацканы. Рубин!

Это был совсем не тот Рубин, которого они помнили. Эта версия носила модный, широкий костюм и узорчатый галстук и сияла выражением неподдельной радости – таким они его никогда не видели. Это был уже не тощий парнишка – его лицо и тело наполнились силой. Аккуратно подстриженные волосы блестели и кудрявились. Лицо лучилось здоровьем.

Гарри Браун, Тибор и Ленни Кьярелли в Сан-Франциско, сентябрь 1953-го. Гарольд Т. Браун

– Ты откуда взялся? – закричал Гарри.

Тибор объяснил, что сел в машину и приехал из самой Южной Калифорнии, как только узнал, что в Сан-Франциско приходит корабль, набитый ветеранами. Знал ли он, что Гарри и Ленни будут здесь? Нет, но это его не остановило. Затем он сказал им, что если они хотят познакомиться с актрисами из Голливуда, он с радостью все устроит.

Появился фотограф и попросил троих друзей обняться для фото. Они еще пожимали руки, обменивались шутками с репортерами, а затем их посадили в автобус, который отправился в военный городок, где их ждали официантки в форме, местные селебрити и новая еда. Военные и гражданские сталкивались и расходились, словно мячики в пинболе, и тут Гарри встретил одну из самых красивых девушек в своей жизни. Она представилась: «Мисс Пресидио».

Ленни испарился было в толпе, но потом вернулся с двумя солдатами, которые собирались снять машину и отправиться на побережье. Еще кто-то хочет? Это будет нон-стоп вечеринка, с выпивкой и девушками на каждой остановке. Ленни уже засобирался, но Тибор остановил его. На вечеринке неслучайно не было алкоголя: организаторы хотели, чтобы ребята добрались домой целыми и невредимыми.

Вечером того же дня, когда Гарри и Ленни нужно было выбрать, остаться ли в Калифорнии или сесть на самолет в Нью-Йорк, Гарри заявил, что хочет остаться в Сан-Франциско на несколько дней.