Любовь, соблазны и грехи - Мерил Сойер

– А теперь ее мужем собрались стать вы?

Ти Джи молча кивнул. Райану было трудно скрыть удивление. Он плохо знал Каролину, но успел наслушаться в Марракеше рассказов о ее отчаянном стремлении покорить свет. Все сходились на том, что она воображает себя принцессой. Что ж, теперь ей придется забыть об амбициях. Ти Джи не из тех, кто готов бездельничать, попивая старое винцо.

– Поехали вместе, Райан. Я купил виллу, мы сможем…

– Нет!

Ти Джи поднял рюмку, делая вид, будто любуется янтарной жидкостью, но Райан успел заметить в его глазах тревогу.

– Ну что ж, в таком случае ты будешь отвечать за работу лондонского офиса. Я постараюсь помогать тебе из Марракеша. Ты будешь приезжать ко мне всякий раз, когда тебе понадобится что-то сказать мне с глазу на глаз.

Решение было принято. Следующие четыре месяца Райан редко разговаривал с Ти Джи и ни разу не наведался в Марракеш. Ему казалось, что Ти Джи не слишком счастлив, но он не считал возможным лезть ему в душу с вопросами.

Наконец возникла необходимость получить подпись Ти Джи под важным документом, и Райану пришлось лететь в Марракеш. К полудню он добрался до огороженных высокой стеной владений Гриффита на городской окраине. Ти Джи сам открыл ему дверь.

– Что происходит? – спросил Райан, войдя. – У вас отвратительный вид.

– Немудрено, – ответил Ти Джи неожиданно откровенно. – Я очень редко вижусь с Каролиной – только когда ей удается улизнуть из дома.

– Разве она не собиралась уйти от Армстронга?

– Собиралась – и уйдет, но ей не хочется его ранить. Он был очень добр к ней и детям. Она ждет удобного момента, чтобы поставить его в известность.

Райан с трудом подавил вздох. Интересно, сколько еще месяцев будет продолжаться ожидание? Наблюдая, как Ти Джи подписывает документ, Райан заметил, что он сильно постарел: в волосах добавилось седины, глаза утратили прежний блеск.

– Пообедаем на бульваре? Посидим в уличном кафе, поглазеем на девушек…

Райан хотел было отказаться, но умоляющий взгляд Ти Джи заставил его смириться.

Они выбрали столик в открытом кафе на бульваре Мохаммеда V, под апельсиновым деревом, и, попивая местное вино стали разглядывать мусульманок в черных чадрах и женщин, одетых по-европейски.

– Мне пора, – сказал наконец Ти Джи. – У меня свидание с Каролиной.

– Разве вы встречаетесь с ней не у себя?

Ти Джи покачал головой:

– Каролина не хочет рисковать. Вдруг ее увидят? Ведь она еще не ушла от Руперта. Для конспирации она переодевается в местную одежду. Я специально снимаю для наших встреч домик в Меллахе.

Райан знал, что так называется старый еврейский квартал. Даже по меркам арабской Медины он состоял из трущоб. Надо же, тащить даму в такое мрачное место! Как у самого Ти Джи хватает духу ежедневно туда наведываться?

Райан несколько раз плутал в Медине и, попадая в еврейский квартал, поражался его убожеству и запущенности. Зато здесь уж точно никому не пришло бы в голову разыскивать Каролину…

На протяжении следующих шести месяцев Райан довольно часто наведывался в Марракеш. Однажды, заскучав на вилле, он взялся проверять контракты по вывозу принадлежащих Армстронгу фосфатов, которыми занимался сам Ти Джи, и сразу понял: что-то тут нечисто. Африканский опыт и общение с пройдохами, умудряющимися обходить законный рынок алмазов, развили в нем шестое чувство. Он сразу чуял, когда от него что-то скрывают.

Зная, что Ти Джи проводит время в Меллахе, Райан отправился на склад с намерением изучить ход фосфатных поставок. Склад находился в восточной части Медины, неподалеку от красилен, где настриженную овечью шерсть замачивали во врытых в землю чанах. Внутри постройки из саманного кирпича было полутемно, однако Райану хватило света, проникающего сквозь щели в крыше. В первых проверенных им ящиках действительно лежало фосфатное сырье. Потом он заметил на некоторых контейнерах пометку «X». Открыв крышку одного такого контейнера, он засунул внутрь руку – и нащупал огромный слоновый бивень! Перед его мысленным взором сразу возникло несчастное животное, оставленное умирать под безжалостным африканским солнцем: слоновья шкура слишком толста, чтобы пристрелить слона на месте. Представил он и браконьеров, отпиливающих у умирающего слона бивни…

Соседние контейнеры тоже оказались набиты слоновой костью. Райан уже догадывался, откуда она доставлена: из кенийского национального парка Масаи-Мара. Недаром они впервые встретили Армстронга в Найроби.

Несмотря на действующие в большинстве африканских стран суровые законы, карающие браконьерство, бедность мешала им претворять эти законы в жизнь. Райану сразу стало ясно, зачем Армстронгу понадобилось соглашение с Гриффитом: он хотел загребать жар руками Ти Джи! Страной-получателем была, естественно, Япония, питающая пристрастие к слоновой кости и готовая платить за нее максимальную цену.

Остаток дня Райан отдирал от контейнеров наклейки с надписью «Гриффит интернэшнл», и наклеивал другие, на которых значилось «Армстронг анлимитед». На следующее утро, не предупредив Ти Джи, он улетел в Лондон, где засел за компьютер и постарался свести ущерб к минимуму. Довольный результатом, Райан отправился к доктору Дентону Дигсби.

Однажды он познакомился в «Крокфордз» с членом парламента, который признался, что обязан успехом на выборах бывшему проповеднику, превратившемуся в имиджмейкера. Этот кудесник мог сделать сенсацию из любого, даже самого заурядного события. Однако, приближаясь к офису Дигсби, расположенному неподалеку от приемной королевского гинеколога и других сверхдорогих медиков, Райан не был уверен в успехе. Сомнения усилились, когда на зов язвительной косоглазой секретарши выскочил, как лев из логова, сам чудотворец. Тот, правда, быстро присмирел, узнав от Райана, в чем состоит суть дела, и покачал головой с искренним осуждением.

– Не для того господь надоумил Ноя спасти тварей своих, погрузив по паре в ковчег, чтобы в наше время их разила алчность! Я готов помочь вам и использую для этого все доступные мне средства.

Райан покинул проповедника обнадеженным, но решил, что не помешает все-таки привлечь силы закона и для верности обратился в Интерпол.

Прежде чем Райан успел позвонить Гриффиту и проинформировать его о принятых мерах, тот объявился в Лондоне собственной персоной.

– Я перебираюсь сюда, – с порога заявил он.

– Почему? – изумленно воскликнул Райан, забыв, что это не его ума дело.

Ти Джи подошел к заиндевевшему окну и некоторое время смотрел на улицу.