Ракетоносцы. Адское пламя - Владимир Контровский

Основными «козлами отпущения» стали военные и государственные деятели США, хотя невинными овечками они тоже не были. Были осуждены начальник штаба ВВС генерал Арнольд, ответственный за атомный удар по Ниигате, и генерал Лимей[80], непосредственный организатор налёта на Каракас в 1942-м; генерал Донован[81], замешанный во многих грязных делишках, начиная с взрыва крейсера «Зейдлиц» на рейде Гданьска в 1939-м и кончая убийством Кирова в 1945-м; генерал Эйзенхауэр, расправлявшийся с повстанцами на Кубе и в Мексике; генерал Макартур[82], виновный в расстрелах пленных японцев во время боёв в Полинезии и на Гавайях; адмирал Локвуд, чьи подводные лодки топили госпитальные суда раджеров; генерал Лесли Гровз, военный куратор «атомного проекта», а также военный министр Генри Стимсон и государственный секретарь США (министр иностранных дел) Корделл Халл.

Лицо мира изменилось.

Америка утратила все свои заморские владения: Аляску и Алеутские острова вернула себе Россия, на Гаити и Багамах обосновались тевтоны. Они же оставили за собой некоторые стратегически важные Антильские острова для контроля над зоной Панамского канала – для равновесия, поскольку Суэцкий канал контролировался Народной Россией. А возвращение части бывших английских и французских владений на Карибах прежним хозяевам сути дела не меняло: вассалы оставались вассалами германского сюзерена[83]. Разногласия возникли по поводу Ямайки; в итоге Россия пошла на уступки, и Ямайка (по примеру Исландии) стала совместным германо-российским владением. Почти вся Африка (за исключением Египта) была признана германской зоной влияния, а что касается Латинской Америки, то здесь (к неудовольствию кайзеррейха) быстро возрастало влияние Народной России. «Русский путь» заинтересовал латиноамериканцев (Куба, получившая независимость, пошла этим путём), и этот интерес подогревался обдуманной экономической политикой России в регионе. Фраза Вознесенского «Не надо кормить человека рыбой, лучше помогите ему сделать удочку» стала крылатой – Народная Россия представляла странам Южной Америки беспроцентные кредиты на развитие промышленности: за долю в будущих прибылях. Это было выгодно и латиноамериканцам, и России, укреплявшей свои позиции на южноамериканском материке.

По итогам войны Япония почувствовала себя обделённой: она не получила ни доли при разделе американского флота, ни Гавайских островов, над которыми был установлен российский протекторат. Такой поворот событий был вполне логичным: русская разведка сработала с блеском, и всего через несколько дней после подписания пакта Доихары-Даллеса полный его текст уже лежал на столе начальника внешней разведки Народной России и был переправлен в Берлин. Раджеры не стали немедленно сводить счёты с коварными азиатами, но припомнили им их «тайный мир» после победы над США, признав независимость Китая и неприкосновенность его границ. Возмущению Токио не было предела[84], однако атомный аргумент континенталов был слишком весомым, и самураи сочли за лучшее не зарываться – пепел Ниигаты ещё не остыл. А Гавайские острова Япония всё-таки получила – Народная Россия «в знак доброй воли» обменяла протекторат над Гавайями на южную часть Сахалина и Курильские острова. В ходе «обменных переговоров» японцы пытались оставить за собой острова Малой Курильской гряды, но Молотов был непреклонен. «Да ладно вам мелочиться» – сказал он, и японцы уступили. Спорить с Россией им было затруднительно: численность советских войск, сосредоточенных на границе с Манчжурией, вдвое превышала численность японской Квантунской армии, на дальневосточных аэродромах стояли готовые к старту русские тяжёлые бомбардировщики, способные нести ядерное оружие, которого у Японии не имелось[85], а гордость империи Ямато – флот, – утратил своё господство на Тихом океане.

При разделе американского флота Россия получила четыре авианосца – «Кирсардж», «Тикондерога», «Беннингтон» и «Орискани», переименованные в «Наварин», «Бородино», «Ямайка» и «Варяг», – два линейных корабля[86] («Айова» и «Миссури», получившие имена «Киров» и «Красин»), четыре тяжёлых крейсера («Питтсбург», «Уичита», «Индианаполис» и «Аугуста»), шесть лёгких крейсеров («Майами», «Саванна», «Бойз», «Атланта», «Окленд» и «Сент-Луис»), шестьдесят три эсминца, пятьдесят эскортных кораблей, сорок две подводные лодки. На долю Народной России пришлась почти половина US Navy, но подобная щедрость со стороны кайзера объяснялась просто: согласно достигнутой договорённости[87], Народная Россия переводила почти все свои военно-морские силы на Тихий океан, где напряжённость в отношениях с Японией достигла опасного предела. Сосредоточив на Тихоокеанском театре девять эскадренных авианосцев, Россия в 1946 году достигла там паритета с императорским японским флотом[88], а в 1947-48 годах – и превосходства: в счёт репараций на верфях США были достроены авианосцы «Джордж Вашингтон» и «Авраам Линкольн», пригодные для базирования реактивных самолётов и вошедшие в состав русского флота под названиями «Россия» и «Громобой».

Тем не менее, в Азиатско-Тихоокеанском регионе тлел очаг новой мировой войны, то притухая, то разгораясь. Японский дракон, переваривая уже проглоченное и сыто отрыгивая, алчно поглядывал по сторонам, щуря глаза и прикидывая, куда ему прыгнуть дальше – «Азия для азиатов». Австралия и Новая Зеландия были дракону явно не по когтям – кайзеррейх внимательно следил за каждым движением прожорливого хищника и тут же обломал бы ему эти когти. А уповать на разногласия между Германией и Народной Россией японцам особо не приходилось: и кайзер, и русский премьер хорошо знали, как и чем рассчиталась Япония с Англией, построившей для неё в начале века первоклассный военный флот, и с Америкой, выкормившей дракончика-подростка золотом займов. Кайзеррейх и Россия, невзирая на своё соперничество на мировой арене, выступали против «желтой угрозы» единым фронтом, прекрасно понимая, что дружба с Японией против кого-то в конечном счёте выйдет боком что для России, что для Германии.

Агрессия против Китая обернулась бы для империи Ямато немедленной войной с Народной Россией. При сложившемся соотношении сил Япония не могла рассчитывать на победу в такой войне – ей оставалось только скрипеть зубами, наблюдая, как Мао-Цзэдун при поддержке России постепенно сворачивает шею Чан-Кайши, замыкая вокруг Маньчжоу-Го кольцо китайских штыков и русских танков. Но самураи, упоённые победой над США (и явно преувеличивавшие свою роль в этой победе), жаждали новых завоеваний и обратили внимание на Индию – в Токио были осведомлены о «некоторых трениях» между кайзером и принцем Августом и рассчитывали, что Вильгельм не будет возражать, если японцы зададут трёпку его строптивому родственнику. И в 1948 году японский дракон попробовал Индию на зуб, надеясь отгрызть от неё хотя бы Цейлон.

Отгрыз не состоялся. Железный Принц Август, освоившийся к этому времени с ролью нового Великого Могола (Джавахарлал Неру, обеспокоенный блеском японских штыков на бирманской границе, отложил в сторонку мечты о независимости и предпочёл отсиживаться под могучим имперским крылом) и уже немного заскучавший в объятьях прекрасной Вивьен (успевшей подарить своему супругу пару очаровательных детишек), искренне обрадовался возможности подраться. Он пролил на бирманские джунгли напалмовый дождь, выжигая засевших там японцев как тараканов, а в бою у Цейлона англо-индийская эскадра в составе линкора «Викрант» (бывшего «Рэмиллис»), авианосцев «Эмперор оф Индиа» и «Принсесс Ройял» (тех самых, «подарочно-свадебных»), крейсера «Бенгал», двенадцати эсминцев и восьми подводных лодок при поддержке береговой авиации нанесла поражение японскому диверсионно-разведывательному соединению, отправив на дно авианосец «Сорю», линкор «Харуна» и тяжёлый крейсер «Тикума». Взбешённые японцы направили к берегам Индии своё ударное авианосное соединение, но тут кайзер погрозил Токио пальчиком, украшенным атомным перстнем (германские ракетоносцы вышли в море и двинулись в Индийский океан), и японский флот развернулся на сто восемьдесят градусов.

Авианосец «Принсесс Ройял» и подводная лодка индийских ВМС «Тулвар»

«Чтобы с успехом противостоять гайкокудзинам[89], – сумрачно изрёк микадо, подводя итоги неудавшегося вторжения, – нам нужен атомный меч. Значит, этот меч надо сделать».

Великогермания стала признанным европейским гегемоном и стремилась заменить в этом словосочетании прилагательное «европейский» на прилагательное «мировой», однако это желание кайзеррейха не встретило должного понимания со стороны России – Россия была против. В 1947 году Германия создала «Атлантический военный блок» – в число «атлантидов» вошли вассалы кайзеррейха и страны-союзницы. Тевтоны вернули Британии и Франции их корабли[90], служившие под германским флагом, причём не только трофейные, но и те, что были построены на английских и французских верфях в 1942–1944 годах[91].