Загубленная жизнь Евы Браун - Анжела Ламберт

Прежде всего, она была гордой. Поначалу она работала у Гофмана, и ей действительно приходилось экономить деньги. Но прошел не один год, пока она позволила мне оплатить ей хотя бы такси до дома. А сколько ночей она провела на скамье в офисе, чтобы всегда быть на месте, если я позвоню, так как их домашний телефон не принимал междугородные звонки. Всего пару лет назад мне удалось уговорить ее позволить купить ей тот маленький домик в Богенхаузене.

Дело не в миловидности; в первую очередь Гитлера привлекали душевные качества Евы. Он знал, что может доверять ей.

Ганс Карл фон Хассельбах, один их хирургов Гитлера в период с 1934 по 1944 год, высказался так:

Ясно как день, что Ева Браун любила его всей душой. Она купалась в роскоши, и все же ее надежды так никогда и не осуществились полностью. Она не производила впечатления счастливой женщины [курсив мой. — А.Л.]. Не знаю, хотела ли она детей; в любом случае иметь их ей было не суждено. Поскольку Гитлер не собирался жениться на Еве, а незаконные дети нанесли бы ущерб его величию в глазах немецкого народа, он был вынужден отказаться от продолжения рода. Гитлер совершенно точно не изменял Еве, и сомнений в его верности никогда не возникало. Ева, вероятно, не имела никакого влияния на политические дела и всегда избегала политических дискуссий. Гитлер был невысокого мнения об интеллектуальных способностях женщин и ни за что не позволил бы женщине влиять на свои решения.

На всем протяжении их отношений Ева категорически отказывалась извлекать выгоду из своей близости к Гитлеру. Не у всякого тирана фаворитка проявляет подобную добродетель. Она никогда не пыталась повлиять на него, не требовала ни от кого услуг в обмен на обещание замолвить за них словечко.

На Гитлере ее освежающее присутствие сказывалось благотворно, но Еве в новой обстановке приходилась нелегко. Она оказалась отрезана от всего, что поддерживало ее в течение двадцати четырех лет жизни. Места и люди, служившие ей точкой опоры: многочисленные тети, двоюродные братья и сестры, дедушка в Байльнгрисе, католическая вера, квартира на Гогенцоллернштрассе, где она прожила больше десяти лет, — все это в Бергхофе не имело никакого значения. Она осталась без прошлого, без имени, без личности. Да, с ней в Бергхофе жила сестра, но Гретль была слабым человеком. Это Ева поддерживала ее, а не наоборот. Позже ее родители поддадутся на уговоры, переступят через свою щепетильность и навестят дочерей, но пока что отец был неумолим. За это одинокое время Ева несколько раз посещала Байльнгрис, хотя бабушка с дедушкой уже умерли. Однажды она приехала в городок на реке Альтмюль на «мерседесе» Гитлера в сопровождении двух телохранителей-эсэсовцев. Она регулярно навещала могилы бабушки и дедушки, а когда не могла поехать сама, то посылала цветы. Наблюдательные католики Байльнгриса замечали, что фамильный склеп Кронбургеров всегда украшен свежими венками. Возможно, это обстоятельство убедило их не замечать «мерседес».

Фрейлейн Браун, по всей видимости, получила что хотела, но вряд ли это соответствовало ее ожиданиям. Ведь ее окружали подобострастные слуги, красивые адъютанты фюрера, его надутые ставленники, прихлебатели и жены высокопоставленных нацистов, не скрывающие своей неприязни. Стало быть, мало союзников в лагере Гитлера. Доверять она могла только своим старым мюнхенским друзьям, которых знала с детства и приглашала в гости на несколько дней, а то и недель, когда те могли оторваться от суеты семейной жизни. Герта Шнайдер, подруга и наперсница всей ее жизни, проводила на «Горе» так много времени, что позднее ей и двум ее маленьким дочерям отвели небольшие апартаменты.

Генриетта фон Ширах делилась наблюдениями: «Ева вела себя в Бергхофе очень тихо. Она не принимала участия в разговорах, не задавала вопросов, кроме как о том, какой фильм они будут смотреть вечером. Она ничего не просила, поэтому покупка подарков всегда была головной болью для Гитлера, пока он не поручил это Борману. Борман выбирал недорогие украшения из полудрагоценных камней и невзрачные картины». С Бормана станется. В Оберзальцберге вечно толпились гости, но если намечались важные официальные визиты, Ева должна была уезжать или весь день сидеть в своей комнате. «Он не потерпел бы, чтобы ее, эту женщину, заметили». Остракизм досаждал Еве, и она стала «раздражительной, капризной, язвительной; она начала жаловаться». Фрау Миттльштрассе, экономка Бергхофа в более поздние годы, куда уравновешеннее в суждениях:

Ева была милая, приятная мюнхенская девушка, но она соблюдала дистанцию. Те, кто принял и полюбил ее, могли прекрасно с ней ладить. Я старалась помочь ей во всем: когда она покупала платья, шляпы. Но не туфли, нет. Туфли она заказывала итальянские, во Флоренции у Феррагамо.

Удивительно, пожалуй, что обувь Евы, как и Гитлера, чинил местный сапожник господин Козиан — католик, а следовательно, один из тех, с кем Борман запретил всем на «Горе» иметь дело. Ева игнорировала запрет.

В мемуарах, написанных через десятилетия, после того, как она поступила на службу в Бергхоф в 1941 году, Анна Плайм размышляла о жизни Евы на «Горе»:

И что только она там делала целыми днями? У меня сложилось впечатление, что когда Гитлер отсутствовал, она часто говорила с ним по телефону. И все же только сестра и друзья хоть как-то скрашивали ее существование, поскольку вообще-то ей больше и вовсе нечем было себя занять. Она не была Гитлеру женой, так что он не мог показывать ее людям; наверное, тяжело ей приходилось, когда он находился в Бергхофе, а ее отсылали с глаз долой. Но по-моему, она так боготворила Гитлера, что готова была пожертвовать всем ради него, даже отказаться от положения его супруги. Как бы там ни было, превозносила она его до небес и при каждом удобном случае восторгалась его прекрасными голубыми глазами. (Меня они тоже завораживали.) Сейчас я уверена: она никогда не сомневалась, что Гитлер рано или поздно женится на ней. Это правда, что Ева Браун жила запертой в золотой клетке… определенно. С одной стороны, она почти не имела возможности покидать Бергхоф, правда, с другой стороны, там она получала все, чего ни пожелает, в избытке. Абсолютно все.

На первый взгляд жизнь в положении любовницы Гитлера не казалась такой уж тяжелой. Какое-то время она опьяняла. Оберзальцберг был окружен озерами, лесами, горными тропинками — отличное место для спортивных упражнений, в которых Ева преуспевала и находила море удовольствия. Она могла часами загорать, гулять с собаками, собирать полевые цветы. Приятные способы провести время, но недостаточные, чтобы полностью занимать ее. Стосковавшись по компании своих друзей, она могла вернуться в Мюнхен посплетничать или поглазеть с подружками на витрины магазинов. Только здесь она позволяла себе расслабиться, устраивать вечеринки в своем маленьком домике, ходить в кино или театр, слушать новые пластинки и танцевать под них, изучать гороскопы — свои, друзей и кинозвезд, примерять наряды и макияж. Ева теперь могла купить все, что захочет, и со временем начала хотеть многого.