Неспортивное поведение - Рэйчел Ван Дайкен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Все, кроме Джекса.
— Ха! — Он рассмеялся. — Наш сын больше мыслитель. — Бен глубоко вздохнул. — Твоя мама… Кинси сказала, что она умерла внезапно.
Я разговаривал с Кинси о маме всего несколько раз. Внезапно я почувствовал себя виноватым и кивнул.
— Ты когда-нибудь ее оплакивал, сынок?
Я покачал головой.
— Нет, но сейчас мне лучше.
— Недостаточно хорошо. Не для меня. Не для нее. Чувствовать боль — вот тут. — Он коснулся своей груди. — Это нормально. И помнить вот тут. — Он указал на свою голову. — Но позволять этому искалечить тебя, превратить тебя в человека обратного тому, кем она хотела тебя видеть… Я не говорю, что у тебя все именно так. — Он слегка пожал плечами. — Но это несправедливо по отношению к тебе, несправедливо по отношению к жизни, которую она тебе дала. Думаю, прежде чем ты сможешь полностью полюбить мою маленькую девочку, тебе нужно отпустить единственную женщину, которой принадлежало твое сердце.
Ошеломленный, я просто уставился на него.
— И эта женщина — твоя мама. — Он снова пожал плечами. — Я ничего не знаю о твоих прошлых отношениях, но предполагаю, что все закончилось не так, как ты того хотел… а с Кинси, ну, в глазах моей девочки я вижу «обещание вечности», поэтому хочу, чтобы ты оказал мне услугу. — Бен наклонился вперед. — Когда она меня отпустит, ты отпустишь свою маму. Скорбите вместе. Оплакивайте нас вместе. Горюйте вместе. Думаю, мы оказались в твоей жизни не просто так. Может быть, это твой шанс пережить то, что случилось с тобой, когда ты был слишком молод, чтобы понять. Слишком молод, чтобы справиться с этим.
Мои глаза наполнились слезами. Я отвернулся.
— И когда вы закончите скорбеть, мне нужно, чтобы ты попросил у Паулы кольцо ее матери… тогда ты сможешь надеть его на руку моей дочери.
— Я еще не просил ее руки.
— Попросишь.
— Знаю. — Я фыркнул. — Знаю, что попрошу.
— Так ты будешь просить моего разрешения? Или мне нужно выбить это из тебя?
Я рассмеялся сквозь слезы.
— Бен Ромонов, могу ли я удостоиться чести жениться на вашей дочери?
— Это честь для меня, — прошептал он, посмотрев мне прямо в глаза.
Я не собирался двигаться. Как и не собирался его обнимать и сжимать в руках его хрупкое тело. Но я это сделал.
И когда я заплакал… Бен обнял меня в ответ.
И сказал то, что мне до смерти хотелось услышать последние шесть лет, с момента смерти моей мамы.
— Она бы очень сильно тобой гордилась.
ГЛАВА 37
ДЖЕКС
Миллер и Кинси пошли перекусить, а я позаботился, чтобы у моей мамы было все, что нужно на ночь. Она отказалась уезжать из больницы. Я не мог ее винить, поскольку хотел сделать то же самое.
Но, как сказал отец, на этой неделе у меня будут тяжелые тренировки и еще более жесткая игра, а поскольку я дал обещание ее выиграть и не ввязываться в драки, то знал, что пора было уходить.
Я взял Харли за руку и повел ее к машине.
Я не был уверен, что сказать.
Слова казались такими… неуместным в подобной ситуации. Спасибо за то, что приготовила печенье для моего умирающего отца — этих слов было не достаточно.
Спасибо, что держала меня за руку, когда мне хотелось лишь одного — сломаться.
Спасибо, что была сама собой.
Спасибо, что не сбежала.
Я сжимал губы всю поездку в мою квартиру. Даже не подумал о том, что она, возможно, захочет вернуться к себе домой.
К счастью, Харли не возражала. Просто положила сумочку на гранитную столешницу, а затем потянулась ко мне.
— Я знаю, что с тобой не все в порядке, поэтому не собираюсь спрашивать… но что я могу сделать, чтобы помочь тебе подготовиться к завтрашней тренировке? К игре на этой неделе? Постирать вещи? Что-нибудь приготовить? Убраться в квартире? — прошептала она, прижавшись головой к моей груди
Я ухмыльнулся ей.
— Ты умеешь стирать?
Девушка ущипнула меня за бок.
— Я много чего умею делать по дому. Например… — Я выдохнул, когда она подошла к моей стиральной машине. — Знаю, что это кнопка запуска, знаю, что если поставлю в режим холодной воды, то смогу избавиться от пятен шоколада, и что даже когда человек грустит, ему все еще нужно есть.
Я кивнул.
— Суп. Ты сказала, что вы с бабушкой любите суп.
— Суп из тыквы, если быть точной. — Она подмигнула. — С кусочками бекона, — добавила затем Харли хриплым голосом.
— Не думаю, что слово «бекон» когда-либо казалось мне таким сексуальным.
Харли хмыкая, знакомясь с моей кухней. Поняв, что нужно сходить в магазин, поцеловала меня в щеку, схватила ключи от моей машины, сказала, что скоро вернется, а потом оставила меня наедине с моими мыслями, с моей грустью.
Я принял душ, потом побродил по квартире как зомби, с пониманием, что все в моей жизни вышло из-под контроля
Что, черт возьми, я буду делать без отца?
Это ломало что-то внутри меня.
Разрывало сердце.
И мне казалось, что я в нескольких секундах от нервного срыва; всю жизнь я брал пример с отца, а теперь чувствовал себя потерянным. Потерявшим фокус. Чувствовал страх.
Черт, как же сильно я боялся.
И подумал, смогу ли я когда-нибудь стать прежним без отца, без его слов поддержки, без его грубых шуток и способности съесть целый поднос печенья.
Задумавшись, я лег на диван.
Казалось, прошло лишь несколько минут, когда меня мягко разбудили.
Харли стояла надо мной с тарелкой супа и самым вкусно пахнущим хлебом во всей вселенной.
Я все съел, потом наложил себе еще тарелку, а затем сказал Харли, что если бы еще не был в нее влюблен, то еда сделала бы свое дело.
Она втянула ртом воздух.
Я винил во всем бесподобную еду.
— Ты действительно это чувствуешь? — тихо спросила девушка. — Я имею в виду, что мы знаем друг друга всего несколько недель.
— Да, ну. — Я поставил тарелку. — Когда проходишь через всякое дерьмо вместе, то создается чувство, что прошло намного больше времени, ведь так? Это либо убивает отношения, либо сильнее вас связывает.
Она слабо улыбнулась, а затем встала и ушла.
Дерьмо. Я все испортил. Снова.
Через несколько секунд она вышла из коридора и что-то мне передала.
Нахмурившись, я посмотрел на пластиковую палочку в своей руке.
Две синие полоски пересекали небольшое окошко.
Две.
Синие.
Полоски.
— Я подозревала, — прошептала она. — Боялась тебе сказать…
Я накинулся на
