новые времена - новые заботы - Леонид Иванов

«А теперь поглядим на наши резервы», — мысленно произносит он и берет в руки особую сводку. Она не узаконена статистической отчетностью, она для практического руководства. В ней показатели урожайности зерновых по районам за последние два года, но в каждом показатель самого отстающего хозяйства, название этого хозяйства в этом и в прошлом году.

В большинстве районов отстающими оказались не одни и те же хозяйства. Вот и в районе у Каштанова, в прошлом году отставал колхоз «Смена», а нынче совхоз «Еремеевский».

Павлову сразу вспомнились слова председателя колхоза Борисова, сказанные недавно при прощании: «Кажется, и мы в люди выходим».

Но есть основание для раздумий и тревоги: очень велика еще разница между показателями средних и отстающих. Вот она, эта разница: в Азовском районе 6 центнеров с гектара, в Васильевском — 4 с половиной. Но в Дронкинском только 2… Это уже, бесспорно, достижение руководителей района. Правда, Павлов знал, что в колхозе у Соколова урожай на 5 центнеров выше среднерайонного. Недавно он был в Лабинском районе. И там колхоз имени Энгельса собрал на 7 центнеров с гектара больше, чем район в среднем. Вот они, главные резервы. Надо поставить перед каждым районом задачу: за очередное пятилетие выйти со средним показателем на уровень, достигнутый нынче передовым хозяйством! А ведь это даст возможность почти в полтора раза поднять выход продукции полеводства!

Павлов глянул на часы — поздно… Пришло решение: пригласить завтра в Березовский и Гребенкина…

24

Березовский совхоз обозначился многоэтажными домами, лесом телевизионных антенн.

Павлов любил это хозяйство, очень уважал и здешнего директора Григорьева. Березовский совхоз во многих отношениях стал образцовым, особенно по организации быта и культурного отдыха для людей. На животноводческих фермах тоже образцовый порядок. Они инициаторы многих хороших дел — по механизации коровников, по организации откорма крупного рогатого скота.

Здесь часто проводятся всевозможные семинары. А вот по урожайным делам семинаров пока не организовывалось. И это Павлову кажется уже странным. Особенно после того, как Гребенкин дополнил то, что Павлов вчера увидел в сводках: оказывается, Березовский совхоз снимает с гектара больше 20 центнеров зерна не два, а уже четыре года подряд! Это же великолепно! Таких высоких и устойчивых урожаев в Сибири добился разве что Терентий Семенович Мальцев на своих полях.

Григорьева в конторе не оказалось — умчал с очередной группой экскурсантов, которые приехали посмотреть их откормочные площадки. Но главный агроном Шувалов был на месте.

Павлов давно знает Шувалова. Тот начинал свою агрономическую деятельность в Дронкинском районе, работал тоже с Григорьевым, когда тот был председателем колхоза. Был он довольно робким юношей, ему доставалось от тогдашнего секретаря райкома Обухова. Но с годами он заметно мужал, и Павлов в свое время помог этому возмужанию — поддержал Шувалова в трудную минуту. И теперь Шувалов совсем не похож на того робкого юношу. Он побывал уже и на высоких руководящих постах — несколько лет был главным агрономом районного управления сельского хозяйства. И вдруг решительно отказался от канцелярской работы, перешел в совхоз. Возможно, что Григорьев его сманил, а может, сам Шувалов захотел быть ближе к полям. Да это сейчас не имело значения, потому что здесь у него явно получилось!

На шаблонный вопрос: как дела? — Шувалов ответил с улыбкой:

— Сравнительно нормально. — Чуть помолчав, продолжил: — Наш совхоз за три года выполнил пятилетний план по продаже хлеба государству. Не план-заказ, а нархозплан, — поспешил он уточнить.

Нетерпеливый Гребенкин бросил:

— А что же о сверхплановой продаже ничего не сказал? — Улыбнулся, добавил уже миролюбиво: — Эти-то показатели и мы знаем. Сверх пятилетнего нархозплана вы продали три тысячи тонн. Так?

— Правильно, — согласился Шувалов. — Нынче мы засыпали полную потребность зернофуража, включая и месячный страховой фонд. А это почти миллион пудов…

— И это мы знаем, — улыбается Гребенкин. — Расскажите нам, как это вы умудрились подряд четыре года снимать больше двадцати центнеров с гектара. В чем тут секрет?

Шувалов посмотрел почему-то на Павлова, провел ладонью по бритому подбородку.

— Погодные условия, конечно, были все же нормальными, — начал он, но его сразу же перебил Гребенкин:

— Нормальные, но каждый год различные, а урожаи у вас ровные и высокие. В чем дело?

— Мне кажется, мы правильно поступили, когда ввели типично мальцевскую обработку полей. Даже, — тут он улыбнулся, — пошли дальше его. Как известно, Мальцев обрабатывает пары безотвальными плугами, а затем три-четыре года это поле не пашет, а лишь обрабатывает дисковыми лущильниками. То есть не очень тревожит дернину. А мы попробовали и пары не пахать, не рыхлить, обрабатываем их лишь культиватором, а точнее — сеялкой-культиватором, вы эту машину, конечно, знаете…

— Расскажите, пожалуйста, по порядку, — попросил Павлов, доставая записную книжку.

Шувалов обстоятельно рассказал о принятой у них агротехнике.

— Зяби у вас, значит, нет?

— Зяби нет. Почти нет, — поправил Шувалов. — Мы все же пашем кое-что. Во-первых, кукурузу сеем для осенней подкормки скота. И эти участки с осени пашем на зябь. И после уборки кукурузы снова пашем плугами с отвалами. Так же делаем и на многолетних травах. Так что ежегодно плугами отвальными обрабатываем примерно десять процентов пахотных земель.

— Значит, так, — начал уточнять Гребенкин. — Под второй хлеб после пара ни осенью, ни весной землю не обрабатываете? Ясно! И под третий хлеб тоже?

— Три года ничем не обрабатываем, лишь весной на поле заходит один раз сеялка-культиватор. И все. Хотя не совсем, — чуть смутился Шувалов. — На некоторых полях после второго хлеба по пару появляются сорняки. В этом случае весной, перед посевом, пускаем дисковый лущильник, как это делает и Мальцев. Но немедленно, вслед за лущильником, пускаем и сеялку-культиватор.

Павлов уточнил урожаи по отдельным полям. Выяснилось, что и при этой обработке паровые поля выделяются. Нынче на паровых полях получено от 28 до 36 центнеров зерна с гектара.

— А почему от плоскорезов отказались?

— Видите, Андрей Михайлович, мы нашу агротехнику предварительно проверили на своем опытном поле, оно у нас большое — восемьсот гектаров. Опыты были начаты до меня еще, но мы их продолжаем. Так вот, в тех опытах рыхление земли с помощью плоскорезов дало отрицательные результаты. Во-первых, в наших условиях осенью земля всегда сухая, потому что растения выпили всю влагу. И когда пускали плоскорезы, то они выворачивали большие глыбы. Чтобы выровнять поле, приходилось пускать и другие машины. Ну, и наблюдения показали, что при плоскорезной обработке земля быстрее теряет влагу и сорняков больше — ведь сам плоскорез сорняки не уничтожает. Словом, мы отказались от плоскорезов.

— Вот так! — Гребенкин глянул на Павлова. И этот красноречивый взгляд понятен Павлову. Он знал, что последние годы в Сибири и Северном Казахстане большую часть полей стали обрабатывать с помощью плоскорезов. И это, как многие отмечают, дало прибавку урожая, помогло предотвратить эрозию почвы. А вот в Березовском, выходит, нашли еще более надежный способ. При их обработке эрозия тоже исключена. Но эта обработка дешевле общепринятой, а урожаи… Куда уйдешь от факта!

— Это требует раздумий, — заметил Павлов.

— Конечно, — охотно согласился Шувалов. — Но для нас-то вопрос уже ясен.

— Думаю, что и для нас почти ясен, — заключил Гребенкин.

В кабинет зашел Григорьев.

— А почему не предупредили, Андрей Михайлович? — звонко начал он. — Так нехорошо…

— А мы и без директора все, что нужно, узнали, — отпарировал Гребенкин.

— И это нехорошо, — рассмеялся Григорьев. — Директора тоже уважать надо.

— Мы интересовались вашими приемами обработки полей.

— А! — воскликнул Григорьев. — Зимой я и сам хотел к вам попасть, рассказать. Очень надежные приемы, Андрей Михайлович! Если бы еще и удобрений добавить, тогда… Что вы! — обычной своей присказкой Григорьев как бы подвел черту под обсуждаемым.

— А сколько нынче внесено удобрений?

— В расчете на гектар пашни менее четырех килограммов, — быстро ответил Шувалов.

— Можно сказать — ничего! — воскликнул Григорьев. — На семенные участки внесли килограммов по тридцать…

— Тогда ваш опыт обработки полей тем более убедителен, — заключил Гребенкин, закрывая свою книжку и пряча ее в карман.

— Что от меня нужно? — спросил Григорьев. — Если нет вопросов, то я хотел пригласить посмотреть нашу зону отдыха. Вы, Андрей Михайлович, интересовались этим вопросом, но не приехали.