Последняя лошадь Наполеона - Григорий Александрович Шепелев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот опять пошла, чёртова сектантка, людей мутить!
– И не говори, – вздохнула другая, – вконец они одолели, жиды проклятые! Сталина на них нету.
Катя остановилась и повернулась.
– Сталин и ваши храмы взрывал.
Старухи заверещали, утратив сдержанность. Они вспомнили, что при Сталине были низкие цены. Под вопли про колбасу и врагов народа Катя свернула за угол, перешла дорогу и углубилась в сосны. За ними ярко синело озеро. Катя очень сильно бы удивилась, увидев на берегу ранним понедельничным утром больше пяти – шести человек. Увидела она двух. Тем не менее, глаза у неё полезли на лоб от ошеломления. Эти два человека были красивыми девушками. И даже, можно сказать, не просто красивыми, а весьма и весьма красивыми. По крайней мере, фигуристыми. И голыми. Абсолютно. Они лежали ничком у самой воды и, казалось, спали. Их вещи лежали рядом.
Катя остановилась среди ближайших к берегу сосен. Она не знала, как поступить. Смущать голых девушек, обозначив своё присутствие, было ей неудобно. Однако, не обозначить его можно было только не выходя из сосен, а ей хотелось гулять по берегу. Кроме этого, ей не меньше хотелось поговорить с двумя очень странными незнакомками. И она направилась к ним. Одна из них оказалась светленькой, а другая – брюнеткой. Брюнетка была чуть ниже, чуть тоньше. Обе они, как выяснилось, не спали – едва заслышав шаги, немножко приподнялись с упором на локти и поглядели на Катю с недоумением, будто та вошла к ним в квартиру. Лица у них также оказались вполне себе ничего.
– Добрый день, – промолвила Катя, остановившись, – точнее, доброе утро! Я не хочу вам мешать, но я здесь довольно часто гуляю.
– Ну и гуляй, – сказала брюнетка, нос у которой был аристократичнее, глаза – злее, губы – капризнее, – на дороге, что ли, лежим?
– Конечно, не на дороге, – с готовностью согласилась Катя, – Но я-то вам точно не помешаю своей прогулкой по берегу?
– Да, уж лучше бы ты слилась! Но ведь мы тебе приказать не можем.
Эти слова также принадлежали брюнетке. Её подруга прибавила:
– Да гуляй! Всё равно мы скоро уйдём.
– Уйдёте? Ой, жалко, – вздохнула Катя, – мне так хотелось с вами поговорить!
Девушки, казалось, не удивились.
– Поговорить? О чём? – спросила брюнетка, согнув в колене левую ногу, чтоб смахнуть с пятки какое-то насекомое.
– Обо всём. Вы мне интересны.
Этот ответ девушек вполне удовлетворил. Они согласились. Сразу сев на песок, Катя назвала своё имя. Две незнакомки также представились. Светловолосую звали Света, брюнетку – Рита.
– А вы всегда так рано встаёте? – задала Катя первый вопрос.
– Мы ещё не встали, – был ответ Риты.
– Вы ночевали здесь?
– Нет, не здесь. Мы пришли сюда в семь часов, разделись и легли спать. Но ты нам уснуть не дала.
– Давай ей расскажем всё по порядку для экономии времени, – предложила Света. Поскольку Рита не возражала, её подруга продолжила, – вот за этим озером и за лесом, но ближе к Люберцам, есть коттеджный посёлок. Мы там немножко были в гостях. Под утро нас выгнали.
– Немножко были в гостях? – улыбнулась Катя, которой очень понравилась эта фраза, – я его знаю, этот коттеджный посёлочек. Там живут богачи.
– Что правда, то правда.
– Вы проститутки?
– Типа того, – зевая, сказала Рита, – в Бога не верим, говорю сразу. По крайней мере, я – точно. Ещё вопросы имеются?
– Да, конечно. Где вы живёте?
– В Москве, на Сходненской.
– Ой! Лодочную улицу знаете? У меня там тётя живёт.
– Ты знаешь? – спросила Рита у Светы. Та помахала чёлочкой.
– Мы не так давно переехали, да и не на Сходненскую совсем. Это была шуточка. Почему тебе интересно, где мы живём? Хочешь напроситься? Не выйдет.
– Нет. Я, наоборот, хочу пригласить вас в гости к себе, – ответила Катя. Две её собеседницы удивились.
– В гости к себе? – задумчиво помахала Рита ногами, – а на черта мы тебе сдались? Ты что, лесбиянка?
– Если бы я даже и была таковой, у меня бы вряд ли хватило денег, чтоб расплатиться с вами. Я вас хочу пригласить к себе просто так.
– А где ты живёшь?
– Это не имеет значения. Важно то, где мой дом. А мой дом – на небе.
– Да она хочет нас замочить! – всполошилась Света, – бежим отсюда!
– Ты гонишь, – хмыкнула Рита, – она – сектантка, как твоя Сонька. Ты из баптистской церкви?
Катя кивнула. Солнышко, поднимаясь, пекло всё жарче, вода синела в знойном и душном мареве всё пленительнее. Однако, на берегу никто почему-то не появлялся.
– Я хорошо отношусь к баптистам, – сказала Света, – они прикольные. Я приду к тебе в гости. Но не сейчас.
– Да, лет через пятьдесят, когда сил грешить уже не останется, ты, возможно, вспомнишь о Боге, – пустила Катя заезженную пластинку, – но это – очень опасный план.
Света не дала ей договорить.
– Любой план опасен, если он стоит дороже ломаного гроша. Я знаю, что ты мне скажешь: человек смертен, внезапно смертен, а без глубокого покаяния и осмысленного крещения во имя Иисуса Христа умирать нельзя, иначе попадёшь в ад. Я всё это слышала много раз. У меня подруга – баптистка. Бывшая, правда. Однако, есть одно «но».
– Какое? – с живостью поинтересовалась Катя.
– Господь мне дал большую любовь. Ты, несомненно, можешь сказать, что дьявол мне её дал, но я не поверю. Эта любовь мне не позволяет принять твоё предложение стать овцой.
Катя улыбнулась.
– Мне почему-то кажется, что ты путаешь любовь с похотью.
– Видишь – я не ошиблась, когда сказала, что ты всё свалишь на дьявола! Я ведь знаю твои шаблоны. Нет, это ложное впечатление. Я люблю того, кого никогда не хотела, да и хотеть не могла. Ты можешь не верить, однако именно так и обстоит дело.
– И я могу это подтвердить, – прибавила Рита. Катя задумалась.
– Понимаю. Кто-то болеет, и вы хотите ему помочь. Для этого нужны деньги. Правильно?
– Нет, для этого нужна кровь, – ответила Света, – океан крови. Кровью должно быть залито всё. Тогда будет всепрощение.
– Нет, не будет! Бог ничего такого не обещал. Тем более, через искупление. Искупить ничего нельзя.
– Вот это мне нравится, – заявила Рита и потянулась к юбке, лежавшей рядом, – дай мне свой телефончик.
Катя продиктовала номер. Достав из юбки мобильник, Рита внесла этот номер в базу.
– Да ничего хорошего, – проворчала Света, – сейчас она тебе скажет: «Да, искупить ничего нельзя, поскольку кровь Иисуса всё искупила!» Элементарная двухходовка.
– Я не попалась на эту удочку, – возразила Рита, убрав мобильник, –
