Перерождение - Джастин Кронин

Уолгаст вонзил топор в бревно, вернулся в дом и крикнул:

— Эми!

Девочка вышла на лестницу. Ее кожа давно отвыкла от солнца и приобрела фарфоровую белизну.

— Ты когда-нибудь видела снег?

— Не знаю, кажется, нет.

— На улице сейчас снег! — смеясь, объявил Брэд, слыша в своем голосе мальчишескую радость. — Пошли, не пожалеешь!

Пока Уолгаст одевал Эми — куртка, кроссовки, а еще, само собой, бейсболка и темные очки — и смазывал ее лицо и ладони солнцезащитным кремом, начался настоящий снегопад. Под рой белых хлопьев Эми выбралась медленно и осторожно, словно космонавт из люка звездолета.

— Ну, как тебе?

Девочка поймала снежинку кончиком языка и попробовала на вкус.

— Здорово! — объявила она.

У них имелись кров, еда и тепло. Брэд понимал: зимой по дорогам не проедешь, поэтому осенью еще дважды наведался в «Бакалею Милтона» и забрал остаток продуктов. По возвращении в лагерь он провел ревизию: консервов, сухого молока, риса и фасоли до весны вполне хватало. Озеро кишело рыбой, в одном из коттеджей обнаружился бур, и Уолгасту нужно было лишь поставить удочки. За полгода они не израсходовали и полканистры пропана. В общем, зимы Брэд не боялся, он приветствовал ее, подстраивался под неспешный ритм морозных дней. Их никто не искал, они фактически исчезли с лица земли, укрывшись в горном убежище.

К утру вокруг дома намело сугробы высотой с фут. Солнце выплыло из-за туч и светило ослепительно ярко. Всю вторую половину дня Уолгаст откапывал поленницу, протаптывал дорожки от нее к дому и от дома к коттеджу, который до весны собирался использовать как ледник. Он уже привык к ночному образу жизни — а как еще приспособиться к новому режиму Эми? — и от блеска снега под солнцем глаза болели, словно от фотовспышки, на которую заставили долго смотреть. Вероятно, примерно так бедная девочка воспринимала обычный дневной свет. С наступлением темноты они оба выбрались на улицу.

— Я покажу тебе, как делать снежных ангелов! — Уолгаст улегся на спину, посмотрел на усыпанное звездами небо. Из последнего рейда в «Бакалею Милтона» он привез банку растворимого какао, но от Эми утаил, решив приберечь для особого случая. Сегодня они высушат одежду, сядут поближе к печи и будут пить горячее какао. — Ручками и ножками води вот так.

Девочка легла на снег и стала повторять движения Брэда, легко и грациозно, как гимнастка.

— Кто такие ангелы?

Уолгаст задумался. Прежде их разговоры подобных тем не затрагивали.

— Ну, они вроде призраков.

— Вроде призраков? Значит, как Джейкоб Марли?

Недавно они прочли «Рождественскую песнь» Диккенса, точнее, ее прочла вслух Эми. После памятной летней ночи, когда выяснилось, что девочка не просто умеет читать, а делает это бегло и с выражением, Уолгасту оставалось только слушать.

— Да, наподобие, только ангелы не такие страшные, как Джейкоб Марли. Они… ну, их считают добрыми призраками, которые наблюдают за нами с небес. По крайней мере, некоторые в это верят.

— А ты веришь?

Уолгаст замялся. Прямота Эми уже не раз ставила его в тупик. С одной стороны, ее непосредственность казалась детской, а с другой, откровенность вопросов, которые она задавала, свидетельствовала об определенной мудрости.

— Трудно сказать… Моя мать верила, она была очень набожной, а отец, скорее всего, нет. Он тоже был хорошим человеком, но работал инженером и рассуждал совершенно иначе.

— Я знаю, она умерла, — после небольшой паузы тихо проговорила Эми.

Уолгаст резко сел. Девочка лежала с закрытыми глазами.

— Кто умер, солнышко? — уточнил Брэд, но тут же понял: она имела в виду свою мать.

— Я почти ее не помню, но знаю: она умерла. — Голос Эми звучал бесстрастно, точно она сообщала общеизвестный факт.

— Откуда ты знаешь?

— Чувствую… — Девочка заглянула Уолгасту в глаза. — Я всех их чувствую.

Порой в предрассветные часы Эми снились сны. Из своей спальни Уолгаст слышал стоны девочки, скрип пружин. Иногда она бормотала, точно подолгу разговаривала сама с собой, иногда спускалась в гостиную и замирала у теплой печи, повернувшись к выходящему на озеро окну. Судя по всему, Эми бродила во сне. Уолгаст понимал: лучше ее не будить. Через пару минут она поднималась к себе и ложилась в кровать.

— Эми, что именно ты чувствуешь? Как? — допытывался Брэд.

— Не знаю, — качала головой девочка. — Их очень много, они грустят, они не помнят, кем были раньше.

— Солнышко, кто они такие?

— Все.

Теперь Уолгаст спал внизу, на стуле напротив двери. «У вас один выстрел… — предупредил Карл. — Эти ублюдки перемещаются ночью по верхушкам деревьев». Кто они, эти ублюдки-метеоры? Люди? Ведь Картер еще недавно был человеком… Что с ними стало? А с Эми? Девочка, которой снятся чужие голоса, у которой не растут волосы и ногти, которая почти не спит (Брэд догадывался, что она притворяется), не ест, которая читает и плавает, словно вспоминая навыки из чужой жизни, — она тоже из их числа? «Вирус в латентном состоянии», — уверял Фортс. А если нет? Вдруг он, Уолгаст, заразится или уже заразился? Нет, он чувствовал себя как обычно — растерянным, сбитым с толку, живущим среди знаков и символов, полезных лишь тем, кто их понимает, то есть не ему.

Мартовской ночью Брэд услышал гул двигателя. В небе сияла полная луна, снег и не думал таять. Уолгаст заснул на стуле, но новый звук на длинной подъездной аллее услышал даже во сне. Приснившийся кошмар превратил гул мотора в рев летнего пожара, который стремительно поднимался в гору. Они с Эми бежали по объятому пламенем лесу, и вдруг девочка исчезла, словно растаяв в клубах густого дыма.

В окнах мелькнул яркий свет фар, на крыльце заскрипели шаги — тяжелые, неуверенные. Сон как рукой сняло. Уолгаст вскочил, повернул вниз флажок предохранителя и отвел затвор. В дверь постучали.

— Кто-то пришел! — послышался голос Эми.

Господи, когда она успела спуститься по лестнице?

— Эми, быстро наверх! — шепотом велел Брэд.

— Эй, есть в доме кто-нибудь? — закричал приехавший. — Я вижу дымок! Хотите взглянуть на меня — спущусь с крыльца!

— Эми, бегом наверх!

— Откройте, если есть кто живой, умоляю, откройте! — Мужчина снова заколотил в дверь.

Едва Эми поднялась по лестнице, Уолгаст подкрался к окну и выглянул на улицу. У дома стояла не легковушка, не грузовик, а снегоход, с прикрепленными к шасси контейнерами. Яркие фары освещали мужчину в высоких ботинках и парке. Он опустился на корточки, упер руки в колени.

Уолгаст распахнул дверь.

— Не приближайся! — прошипел он. — Руки покажи!

Мужчина безропотно поднял руки.

— Я не вооружен! — с сильной одышкой проговорил он, и Уолгаст заметил на его парке ярко-красную ленту крови. Видимо, незваного гостя ранили в шею. — Я болен…

Брэд грозно поднял ружье и выступил на крыльцо.

— А ну убирайся!

— Боже… — простонал неизвестный и рухнул на колени. — Боже милостивый! — Он согнулся пополам и перепачкал снег у крыльца рвотой.

Брэд обернулся и увидел в дверях Эми.

— Вернись в дом! Живо!

— Все в порядке, милая! — Мужчина поднял окровавленную руку, вяло помахал, а потом вытер рот. — Делай, как велит папа!

— Эми, я сказал, возвращайся в дом!

Девочка ушла, прикрыв за собой дверь.

— Вот и хорошо! — Незнакомец по-прежнему стоял на коленях и смотрел на Уолгаста. — Ни к чему ребенку это видеть. Господи, как же мне плохо!

— Как вы нас разыскали?

Незнакомец покачал головой и сплюнул на снег.

— Конкретно вас я не искал, если вы это имеете в виду. Мы вшестером отсиживались в охотничьем лагере миль за сорок отсюда. Мы спрятались там еще в октябре, когда разрушили Сиэтл.

— Кто? Что стряслось в Сиэтле? — допытывался Брэд.

— То же, что и везде, — пожал плечами незнакомец. — Люди заражались, умирали, раздирали друг друга в клочья. Потом явились солдаты… Ба-бах! — и город взлетел на воздух. Кто-то болтал, что это дело рук ООН, кто-то — русских, а по мне — хоть марсиан, какая разница! Мы спрятались на юге, в горах, думали, перезимуем там, а весной в Калифорнию поедем. Да только эти твари на лагерь напали, никто из нас и выстрелить не успел! Я дал деру, но одна сучка меня укусила! Откуда ни возьмись налетела и в шею цапнула! Не представляю, почему она не убила меня, как остальных, но, говорят, порой вампиры так делают. Наверное, я вытянул счастливый билет!

— За вами следили?

— Понятия не имею! Запах дыма я почувствовал за добрую милю. Невероятно, но факт! Точно бекон на сковородке жарился… Ради всего святого, умоляю! — Мужчина поднял на Брэда полные отчаяния глаза. — Будь у меня «пушка», сам бы справился!

Брэд не сразу понял, о чем речь.

— Как вас зовут? — спросил он.

— Боб. — Мужчина облизал пересохшие губы. — Боб Сондерс.