Как рушатся замки (СИ) - Вайленгил Кай

В какой-нибудь прекрасный момент их противостояние обещало прокатиться по стране громкими заголовками и реальными жертвами.

Азеф надавил на веки. Не о том он думал. У него ещё найдётся шанс предотвратить локальную катастрофу «Катлер-Райнер» – разобраться бы с дрэговыми парианцами, некстати подключившими союзнические настроения.

Недолго же продержалась легенда о принцессе, устроившей переворот. Рухнула она, скорее всего, не без помощи недобитой аристократии, но это уже неважно. Кто бы ни подсобил, последствия нарисовались на горизонте в виде тяжеловооруженных кораблей с шестью тысячами солдат на бортах.

— Военные действия оставим на худший сценарий, – вынес вердикт мужчина. – Предпочтительнее разойтись без огня. Народ измучен. Вряд ли кто-то с воодушевлением воспримет новость о мобилизации.

— По моим данным командование осуществляет мехе́ти{?}[принц] Раша́, – отрешённо произнёс Элерт.

— Неужели он ваш друг, Катлер? – хмыкнул Хобб. – Или нет, подождите, сейчас угадаю – старый должник?

Интерин вновь не удостоил его внимания: он смотрел на проклятый отчёт, словно на том невидимыми чернилами вывели подсказку. После его возвращения из Льюита признаки усталости уже невозможно было замаскировать: он похудел, короткий сон не стирал тёмные круги под глазами, мелких морщинок поприбавилось. Разговоров стало ощутимо меньше: за трое суток он зашёл к Азефу только раз и то по работе, – и шутки – известные его спутницы – изредка отпускал лишь в язвительном ключе.

Он плотно приблизился к пределу человеческих возможностей и теперь боролся сам с собой – измождённый организм выступал против разума.

Напрасно Росс надеялся, что поездка за головой министра принесёт положительный эффект. Всё произошло с точностью до наоборот.

И, к несчастью, он сразу догадался, к чему друг упомянул о парианском командире.

— Вечно вы ищете ложные смыслы, – поморщился Осгюр. – Раша́ – четвёртый из сыновей царя. Пару лет назад он подавил восстание второго брата, и числится на хорошем счету и у отца, и у брата-наследника. Неудивительно, что его отправили сюда. Полководец всё-таки блестящий.

— К чему здесь политическая справка? Чтобы мы уяснили, птица какого полёта собирается настучать нам клювом по макушкам? Если судить по вашей характеристике, парианцы с нас живьём не слезут. О каком «договориться» вы ведёте речь?

— Напротив, мистер Райнер, – сдержанно возразил интерин. – С ним проще вести переговоры, чем с его роднёй.

— Откуда такие предположения? Вы проверяли?

— У меня есть отличная возможность проверить.

Хобб нахмурился, сжал губы и угрюмо поглядел на Верховного канцлера. Возможно, он ждал возражений, спора или твёрдого «нет!» – любой попытки перечеркнуть неозвученный план Элерта. Ему претило полагаться на человека, которого он предпочёл бы увидеть у расстрельной стены.

Тишина давила, но все будто разом набрали в рот воды. Катлер с прежней сосредоточенностью вглядывался в злосчастный листок, не спеша делиться подробностями – или, что представлялось более подходящим, намеренно умалчивал о них в присутствии противника. Райнер закурил, и Осгюр, покачав головой с врачебным осуждением, демонстративно открыл окно. В помещение ворвался шелест дождя – с приходом зимы он почти не прекращался. Запахло свежестью и немного, чуть уловимо, – морем.

На миг – трусливый и малодушный – захотелось броситься вон из душного дворца – к бесам политику, дрязги, борьбу. Свесить бы, как в детстве, ноги с утёса и наблюдать за красивыми бирюзовыми волнами, разбивающимися внизу о камни.

Азеф втянул носом холодный воздух. За такие желания впору отрезать по пальцу. Он не имел права думать ни о чём подобном.

— Лучше дождаться Налани, – осторожно предложил Илхами. – Она должна вернуться к концу недели.

— Она приедет на пепелище, – отрезал Росс. Мысли наконец-то прекратили блуждать по замкнутому кругу: отсрочек в их положении никто не предоставит. – Царь Пари – дряхлый старик. Он без поддержки слуг с кровати не поднимется. Сейчас страной фактически руководит его старший сын и, чтобы закрепиться на троне, ему надо продемонстрировать силу. Считайте, мы попали под раздачу как наиболее удобная мишень: после войны не оправились, ничего восстановить или построить не успели, контрреволюционеров не угомонили. Нужны им что ли наши внутренние разборки? Реставрировать монархию намереваются? Я вас умоляю. Пособники короны явились к ним со слезами – они покивали и навешали им лапши о взаимоподдержке и «правом деле»: «Конечно, поможем, спасем вас». А сами пройдутся по Сорнии косой, награбят, сравняют с землей останки инфраструктуры и героически отбудут обратно под девизом «с властью сами разберутся». Вот вам новая «политическая справка», мистер Райнер. Вы пробовали приструнить поезд хлыстом?

— У Катлера хлыст длиннее? – усмехнулся Хобб. – Я чего-то не понимаю, видимо. Армию привлекать вы отказываетесь, но утверждаете, что переговоры тоже не сработают. Уверены, что если бросить Катлера под этот ваш условный поезд, то он остановится?

— Никаких гарантий, – спокойно осведомил Элерт, прежде чем Азеф подобрал ответ. – Увы, чудеса не по моей части.

— Да ладно? – всплеснул руками мужчина. Пепел посыпался на стол, и взгляд интерина, всегда строго относившегося к порядку, недвусмысленно подсказывал: следом туда же рискуют посыпаться чьи-то зубы. – По вам бы пособие сочинить о роли удачи в судьбе человека.

— Займитесь на досуге.

— Я, кажется, предупреждал, – пресёк перебранку Росс. – Мистер Райнер, не позднее завтрашнего утра войска должны быть приведены в повышенную готовность. Через полчаса я жду на подпись указ о передислокации подразделений на юге.

Затушив недокуренную сигарету, Хобб встал, оправил ремень и подхватил с дивана фуражу. Энтузиазма не прибавилось. За несколько минут обсуждения он не проникся расположением к идее довериться Катлеру.

— Будет исполнено, Верховный канцлер.

В дверях он притормозил. Не оборачиваясь, поинтересовался:

— Где вас искать через полчаса?

— В моём кабинете, очевидно.

— Неочевидно.

— Хьель бэттэ{?}[непереводимое ругательство на малийском.]. До чего тяжёлый характер, – сказал Осгюр, когда шаги мужчины затихли в коридоре. После его ухода напряжение не спало. – Я не собираюсь озвучивать то, что тебе и без меня известно.

— Я бы с удовольствием взял отпуск вместо этого, – поделился Элерт, складывая разбросанные бумаги в стопку. – Обожаю внеплановые мероприятия с пометкой «либо вы, либо вас». Сразу духом международных отношений веет.

— Какой-то бесконечный год. От плохого к худшему, от худшего к ужасному – и по нарастающей, – посетовал Илхами. Он добавил пару фраз на малийском, интерин слабо улыбнулся на них. О переводе никто не позаботился. – Мистер Росс, прошу разрешения присоединиться к поездке. Дипломат из меня неважный, зато два канцлера смотрятся солиднее. Заодно проверю, выполняется ли распоряжение министерства об оборудовании госпиталей в сельских поселениях.

По правде говоря, заявись они к мехети хоть впятером, ситуация бы в их пользу не переменилась. И по графику проверку от министерства здравоохранения назначили на весну – господин доктор лишь искал предлог для сопровождения друга, являвшегося по совместительству его пациентом.

— Поезжайте. Ему компания не во вред.

— Точно подметили. В таком случае, до завтра. Помолюсь, чтобы вскоре вы не обернулись верховным главнокомандующим.

Они остались вдвоём: Азеф крутил пачку спичек, Элерт дописывал в углу отчёта особые указания. Строчки получались неровными, буквы прыгали туда-сюда – по ним легко угадывалось дрожание руки пишущего. Почерк постепенно улучшался – другу проще давалось удерживать предметы, чем четыре месяца назад. Доктора сходились на том, что со временем он привыкнет к… «недостатку», как привык к больной ноге. Однако за «привычкой» лежали мучительные операции, выстраданные многочасовые прогулки с костылём, пробуждения в холодном поту и упрямство. С ним же он брался за письменные принадлежности: его не устраивала формулировка «смириться проще, чем исправить».