Опороченная Лукреция - Виктория Холт

И так велики были его жизненные силы, что Александр все-таки победил боль. Его мысли прояснились, он вспомнил прошедшие дни и сказал себе: меня отравили.

Он не забыл улыбающееся лицо Адриана да Корнето, предложившего ему утолить жажду после осмотра дворца. Не забыл и того слугу, который подал ему два кубка вина из отборного красного винограда.

Произошло ли это по ошибке? Может быть, слуга перепутал кубки? Или та ошибка была умышленной? Ах, какая разница?… Если имел место любой из этих двух случаев, он обречен. Но… Нет! Любой другой человек был бы уже в могиле. Александр не такой, как все. Он выживет. Ему нельзя умирать. Он нужен Чезаре – тот еще не совсем прочно обосновался в Романьи. Он нужен Лукреции. Как в далекой Ферраре обойдутся с ней, если будут знать, что ее отец не сможет постоять за дочь?

Он простонал:

– Ступайте к герцогу Романскому и попросите его прийти ко мне. Я должен срочно поговорить с ним.

Боль постепенно возвращалась. Она накатывала на него волнами, и он понимал, что борется с кантареллой – старым другом их семьи, превратившимся в беспощадного врага всех Борджа.

Ничего, думал Александр. Ничего со мной не случится. Никто не сможет меня победить. Корнето сполна ответит за измену. Когда придет Чезаре…

В комнату вошли слуги, но сына среди них не было. Где Чезаре?

Кто-то склонился над его изголовьем. Ему показалось, что он не расслышал обращенных к нему слов, и попросил их повторить.

– Ваше Святейшество, герцог Романский болен… Ему так же плохо, как и вам, Ваше Святейшество.

Чезаре метался в постели. В перерывах между приступами боли он кричал:

– Где мой отец? Приведите его ко мне! Быстрее, быстрее! Если через пять минут его здесь не будет, все отправитесь на тот свет!

Но его голос слабел с каждым разом, и слуги, стоявшие у изголовья постели, цепенели от ужаса. Им казалось, что Чезаре Борджа очутился на своем смертном одре.

– Мой господин, Его Святейшество уже посылал за вами. Он не может прийти… Он тоже болеет…

Наконец Чезаре разобрал их слова.

– … ему очень плохо…

У него потемнело в глазах – не только от боли. Итак, они оба выпили яд, предназначавшийся кардиналу. Он даже помнил вкус того терпкого красного вина.

Чезаре попытался встать. Скверную шутку сыграл этот лукавый Адриан, подумал он. Боже, какая боль!.. Сейчас Чезаре горел жаждой мщения.

Он прохрипел:

– Немедленно послать за кардиналом Корнето. Я хочу поговорить с ним. Скажите ему, что для него же лучше не откладывать встречи со мной… О Пресвятая Богородица… какие адские муки…

Его глаза налились кровью.

– Ну, чего стоите! – вдруг заорал он. – Живо сюда этого кардинала!

Вскоре ему принесли еще одну новость.

– Мой господин, кардинал не может прибыть к вам. Он прикован к постели, и его болезнь похожа на вашу.

Чезаре уткнулся лицом в подушку. Кто-то ошибся. Или сошел с ума.

По Риму разнесся слух.

– Папа умирает.

Вскоре у ворот Ватикана собралась толпа. Когда напряжение достигло предела, взбудораженные люди ворвались в римскую резиденцию и вынесли или разгромили все, что имело хоть какую-то ценность. Такие бунты случались всякий раз, когда умирал очередной Папа.

Новостей ждали весь день; из уст в уста передавался один вопрос:

– Как там Его Святейшество?

Отвечали – борется за жизнь, со всей своей неукротимой энергией борется. В них есть что-то сверхъестественное, в этих Борджа. Они заключили договор с дьяволом. Наверное, Папа и его сын приняли по порции их собственного порошка – кто-то перепутал кубки с вином. По ошибке ли, умышленно ли – какая разница? Важно, что Александр умирает.

А в комнате, находящейся непосредственно над апартаментами Папы, боролся со смертью Чезаре Борджа.

Великие дни наступали в Риме.

Чезаре слышал приглушенные голоса. Это этажом ниже молились о спасении Папы.

Сам он изнемогал от боли и отказывался думать о том, что станет делать, если умрет отец. Чезаре не был дураком. Он понимал, что основанное им королевство покоится на власти и богатстве Александра. Знал он и то, что итальянские города открывали ему ворота не столько из страха перед его армией, сколько из-за невозможности противостоять католической церкви.

Что случится с Чезаре Борджа, если исчезнет эта могучая поддержка? Кому он сможет довериться? Сейчас у него не было сил даже подняться с постели, и все-таки он догадывался, что люди, толпившиеся у ворот Ватикана, молились о его смерти.

С трудом открыв глаза, он увидел двоих мужчин, стоявших у окна, и подозвал их. Одним оказался его брат. По щекам Гоффредо текли слезы.

– Брат, – силясь приподняться, проговорил Чезаре, – кто это рядом с вами? Свет режет мне глаза, и я не могу разглядеть его.

– Ваш добрый слуга, дон Микелетто Корелла.

– Ах да, – продолжая щуриться, сказал Чезаре, – пусть он тоже подойдет ко мне.

Микелетто Корелла встал на колени у изголовья и взял Чезаре за руку.

– Мой господин, я готов служить вам.

– Как мой отец? – спросил Чезаре. – Говорите правду, не жалейте меня. Сейчас не то время.

– Он очень плох.

– Смерть неизбежна?

– Если бы он был обычным человеком, то в этом не было бы никаких сомнений. Но Его Святейшество обладает сверхъестественной силой. Говорят, есть вероятность, что ему удастся перебороть воздействие яда.

– Господи, помоги моему отцу!..

– Он не умрет! – воскликнул Гоффредо. – Борджа не умирают!

– Если это в человеческих силах, то он выживет, – сказал Чезаре. – Но мы должны быть готовы ко всему, что бы ни случилось. Если мой отец умрет, вам придется завладеть ключами от подвалов и перевезти все семейные сбережения в какое-нибудь надежное место.

– Можете положиться на вашего слугу, мой господин, – ответил Корелла.

– И в то же время все должны думать, что я и мой отец уже поправляемся. Никому не говорите о нашем состоянии. Скажите, что мы заразились какой-нибудь неопасной болезнью.

– Все, кто был на вечере у Корнето, сейчас лежат в постелях. Кардинал говорит, что всему виной заразный летний воздух и, чем быстрее Леонардо да Винчи, ваш архитектор фортификационных сооружений, сконструирует свою канализационную систему, тем будет лучше для римлян.

– Пусть все так и считают. Значит, все гости пострадали, да? Но ведь не в такой степени, как мой отец… и не так, как я. По-моему, это очень подозрительно. Но все равно, уверяйте всех, что мы выздоравливаем. Тихо! Кто к нам идет?

– Кое-то из кардиналов Священной Коллегии. Они хотят справиться о вашем самочувствии.

– Поддержите меня, – сказал Чезаре. – Им не нужно знать о том, как мне плохо. Ну, давайте же… улыбайтесь, болтайте о чем-нибудь. Пусть думают, что через несколько дней я встану с постели.