Конан и Посланник мрака - Олаф Бьорн Локнит

Эрде-младшая прикусила тонкую губу и с опаской кивнула.

— Ты заблуждаешься,— внушительно, однако без малейшего следа угрозы проговорил маг.— Не ты управляешь Каримэноном, а он — тобой. Знаю, что ты не поверишь, но постарайся хотя бы набраться терпения и выслушать. Подобная история уже происходила и всегда заканчивалась одинаково: войнами, кровью и разрушением. Ты заглядывала в Камень? Думаю, заглядывала. Что ты там видела? Отражения прошлого, гибель народов во имя того, что полагалось истиной. Чем дальше ты уходишь по дороге своей мести, тем крепче связь между тобой и Камнем. Рано или поздно он по капле выпьет твою душу и начнет искать нового хозяина. К тому времени Материк будет полыхать в огне, а тебя назовут Смертью во плоти, шагающей по земле и не отличающей правого от виновного…

Признаюсь честно, меня пробрало. От картины, описанной Элларом, за лигу несло каким-то запредельным ужасом. Я очень легко мог вообразить Долиану Эрде на вороном коне, возглавляющую мерное, безостановочное шествие легионов с Восхода на Закат и, если понадобится — дальше, через океан, до края земли.

— Ты преувеличиваешь,— не очень уверенно возразила Дана.— Мне ни к чему завоевывать мир. Я просто хочу…

— Восстановить справедливость и наказать убийц твоей семьи,— с готовностью подхватил рабириец.— Однако ты не подозреваешь, какую власть заполучила. Пока не подозреваешь, но наверняка скоро поймешь. Власть развращает неокрепшие души, а такая, что находится у тебя в руках… Скоро справедливость потеряет для тебя значение, вернее, будет существовать только та правда, которая необходима тебе. Не нужно быть гадателем, чтобы предсказать дальнейшее. Оно известно.

— Пустые слова! — Долиана решительно вскинула голову, намереваясь дать достойный отпор.— Что кроется за ними? Кто из вас пытается меня запугать — ты сам, Тараск или его верный прихвостень ксальтотун? А, понимаю! Вам, колдунам, очень хочется заполучить обратно потерянный драгоценный камешек? Можете не рассчитывать! Он мой! Мой по праву цены крови!

— Ты представления не имеешь, о чем говоришь,— досадливо скривился Эллар. При его физиономии это выглядело кошмарно — точно морда ухмыляющегося демона.— И я не собираюсь тебя пугать. Хорошо, если угодно, могу попросить. Прекрати. Не дай сражению начаться.

— Не я затевала эту войну! — огрызнулась Дана, теряя терпение. — Как мы будем выглядеть в глазах поверивших нам людей, пришедших с оружием в руках сюда, к Демсварту?

— Тогда не позволь Каримэнону распоряжаться тобой. Не допусти, чтобы Камень участвовал в битве!

Мне послышалось, или Эллар действительно почти умолял? Не послышалось. Тотлант состроил такую физиономию, словно не мог вынести этого разговора и хотел либо заткнуть уши, либо выскочить из шатра. Зато Аластор, похоже, заподозрил недоброе. Иначе почему вокруг его выбивающих быструю ритмичную дробь на столешнице пальцев вспыхивают и гаснут крохотные золотые искорки? Догадываюсь, что они означают — заклинание, составленное, но пока не выпущенное на свободу. Если уж Аластор намерен прибегнуть к помощи магии, значит, вот-вот стрясется нечто исключительно скверное. Лучше бы мне отодвинуться ближе к стене шатра, отказавшись в относительной безопасности за спиной у заморийца.

— Значит, Тараск выставит против нас ксальтотуна и уж не знаю кого он там еще притащил, а я должна отказаться от единственного способа противостоять колдуну? Позволить ему безнаказанно губить моих людей? Только потому, что какой-то оборванец, самоуверенно именующий себя магом, вычитал где-то в рассыпающихся от старости летописях какую-то глупость? — Дана прищурилась, неприятно смахивая на маленькую хищную птицу, готовую атаковать. Она больше не обращала внимания ни на Ольтена, ни на визитеров. Сомневаюсь, что герцогиня Эрде-младшая вообще помнила о нашем существовании. Ну и характер у дочки Мораддина!

— Да они же растопчут тебя! — Эллар начал подниматься во весь свой немалый рост. Сохранявший неподвижность гуль словно перетек из одного положения в другое, готовясь вмешаться.— Это ты способна понять?! Молодежь! Как вы мне надоели со своей убежденностью в единственной правоте — своей собственной — и неумением слушать других! С делением мира лишь на черное и белое, на себя и врагов! Долиана Эрде, ты можешь войти во все летописи этого мира, но под каким именем? Убийцы или созидательницы?

— Эллар, не надо,— тихо и отчетливо проговорил Рейенир.— Не кричи. Успокойся.

Разумный призыв канул втуне.

— Хорошо, если тебе непременно хочется мчаться впереди всех и бесцельно погибнуть — давай! — усиливавшийся рык мага заставлял пламя свечей мелко подрагивать.— Разрушь все, что создано не тобой! Погуби тех, кто верен тебе! Не ты первая, не ты последняя! Только не втягивай в этот круговорот Камень! Отпусти его!

— Куда? Уж не тебе ли подарить? — почти прокричала Дана, тоже вскакивая. От ярости у нее на скулах выступили бледно-красные пятна.— Чтобы ты в зубах притащил его своему повелителю, Тараску? Что тебе посулили взамен? Место ксальтотуна при дворе?

— Имей почтительность к старшим, дитя! — вот теперь Эллар громыхнул в полную силу. У меня (да и не у меня одного) в ушах возник отчетливый звон. Маэль аж отшатнулся назад, едва не свалившись с шаткого табурета.— Никогда и никого не звал я своим повелителем!

— Времена меняются,— язвительно ответствовала Долиана Эрде.— Я не знаю тебя и не имею причин доверять твоим россказням. Камень – мой. Моим он и останется. Сражение состоится, раз не существует иного способа доказать нашу правоту и опровергнуть претензии Тараска Эльсдорфа на корону Немедии. Более мне добавить нечего.

Эта парочка — юная девушка и седой мужчина, проживший на свете немало лет — стояла, меряясь над столом упорными взглядами. Зеленые с холодным, переливчатым отсветом серебра глаза Даны Эрде против единственного, серого галечного цвета зрачка мага из Рабиров. Про столкновение таких упрямцев обычно говорят — «нашла коса на камень». Мне показалось, что в шатре стало ощутимо холоднее.

— Каримэнон, — низким, пугающим шепотом потребовал Эллар. — Отдай его.

— По какому праву? — Дана подалась вперед.

— По праву…— волшебник удержал готовое вырваться наружу слово. Я бы не раздумывая пожертвовал своим состоянием, чтобы узнать, что он хотел сказать и какое право на Талисман предъявить.— По праву того, кто не может стоять и смотреть, как безжалостно и бездумно нарушается Равновесие мира! По праву того, кому небезразлична судьба этой земли и твое будущее!

— Мне оно тоже небезразлично! — взвилась Дана, раздраженно отмахиваясь от пытавшегося перевести разговор в более спокойное русло принца Ольтена.— Довольно угроз и болтовни! Можете возвращаться обратно и докладывать, что выполнили свое поручение!