Властитель ее души - Александра Айви

Она явственно ощутила, как пальцы Сальваторе напряглись на ее бедрах.

— По мне, так все на месте, — сказал он. — Более того, я не могу нарадоваться.

— Просто послушай! — приказала она. — То, что мы переспали, не означает, что я собираюсь стать твоей игрушкой.

— Конечно, нет, — согласился Сальваторе. — Но пока мы будем вместе, ты будешь рожать мне детей и меня слушаться. А живут оборотни долго.

— Черта с два! — Харли наклонилась, почти упершись носом в его грудь. — А в аду побывать не хочешь?

Сальваторе положил ладонь на ее затылок, не позволяя ей отстраниться.

— Харли, сейчас мы всего лишь занимаемся любовью. После у нас будет целая вечность, чтобы выяснить отношения.

— После — это когда? Когда я рожу одного или двоих детишек? Ты ведь только этого хочешь от женщин?

— О Матерь Божья… — Сальваторе, уже порядком уставший от ее обвинений, убрал руку с ее затылка. Харли отстранилась, всматриваясь в его настороженное лицо.

— Дарси говорила мне, — начала Харли, — что вы заинтересованы только в младенцах, которых мы сможем рожать для рода, то есть для вас.

Она врала: Дарси ей этого не говорила. Ей было интересно посмотреть на реакцию Сальваторе.

Конечно, становиться племенной самкой для рода варов ей не хотелось совершенно. Но она искренне понимала, что варам необходимо потомство с чистой кровью. Да и Сальваторе, как уже заметила Харли, был готов на многое, чтобы это осуществилось.

Сальваторе был королем, и своей обязанностью считал заботу о людях. Именно это в нем больше всего и восхищало Харли.

А может быть, она просто искала удобное оправдание, чтобы построить между собой и Сальваторе стену?

— Напомни, чтобы я отблагодарил Дарси должным образом.

— Так это не так? Вы отрицаете это?

— Я никогда ничего не отрицаю, — с явной неохотой сказал Сальваторе. — Я всегда хотел добиться того, чтобы, как прежде, чистокровки вынашивали и рожали здоровое потомство. Но когда я встретил тебя и ты стала моей парой, все изменилось. — Лицо Сальваторе внезапно смягчилось, стало более нежным и как будто бы просветлело. — Ты — мое маленькое чудо, — сказал он, и сердце Харли дрогнуло. Необъяснимая паника вновь охватила ее душу, и возвратилась напряженность.

— Не надо так говорить, — попросила она.

— О том, что ты — чудо?

— Да.

— Почему?

— Это слишком сильно меня волнует.

— Харли, — Сальваторе приподнял пальцами ее подбородок, — что происходит?

Она облизала пересохшие губы, пытаясь прикинуть, как рассказать ему о своих детских страхах.

— В течение тридцати лет ты был для меня монстром, который живет в туалете. У всех детей такой был.

— Черт… — протянул Сальваторе. — И ты думала, что я — этот самый монстр?

— Каин заставил меня поверить в эту ложь. Он манипулировал мной, как хотел, а я была слишком глупа, чтобы понять это.

Сальваторе помрачнел:

— Не глупа, а молода и ранима. А этот ублюдок просто обманывал тебя.

— Нет, это я позволяла ему обманывать себя, — проговорила Харли, распрямляя плечи. — Но такого больше не будет.

— Ты по-прежнему не доверяешь мне?

— Я ведь только узнала тебя. — Харли подняла глаза к потолку и не заметила, как коварная улыбка растянула губы Сальваторе. — Секс еще ничего не означает. Можно с мужчиной переспать, но так и не узнать его.

Глава 20

Сальваторе улыбался, но ему совсем не хотелось, чтобы Харли разглядела за его ядовитой улыбкой собственнический инстинкт.

И все-таки она станет продолжательницей рода. Все преграды рухнули, и даже сама Харли не собиралась препятствовать этому. Однако Сальваторе не вчера родился и понимал, что еще ничего не закончено.

Возможно, он не понимал до конца всех колебаний Харли, но одно он знал точно: сейчас ей необходимо подсказать нужное направление — и рассчитывал на свое обаяние.

— Ты знаешь меня, — сказал Сальваторе, кладя свою ладонь чуть выше ее груди, — сердцем.

Однако Харли упрямо покачала головой:

— Все это как-то слишком скоро…

Сальваторе проследил взглядом изгиб ее грудей. Сейчас, когда она была настроена отстаивать свою независимость, спорить смысла не было. Рано или поздно она все примет без уговоров. А до тех пор они просто могут вместе проводить время.

— Что ж, я могу и не торопиться, — пообещал Сальваторе и приподнял ее грудь ладонями, сложенными в чашу. Он застонал, чувствуя, как воздух заполняется ароматом ее возбуждения. — Подождем столько, сколько ты пожелаешь.

Глаза Харли подернулись страстью, но лицо оставалось хитрым. Она подозревала, что Сальваторе опять попытается ее обмануть.

— Сальваторе…

— Харли, мы только что спаслись от целой армии демонов, — сказал он, нежно лаская кожу вокруг сосков. — Неужели мы не заслужили нескольких часов удовольствия? А насчет неприятностей уверяю тебя — впереди они будут.

Харли задрожала от страсти, выгибая спину от удовольствия.

— Когда ты рядом, неприятностей искать не приходится. Они находятся сами.

— Жестоко с твоей стороны, — посетовал Сальваторе, лаская соски губами.

— Кое-кто думает, что он неуязвим, — пробормотала Харли, погружая пальцы в густые волосы Сальваторе. Теперь она уже сама подставляла под его губы то один сосок, то другой, наслаждаясь ощущениями.

Сальваторе слегка куснул чуть смуглую кожу:

— С тобой — да.

— Ты… — Слова Харли потонули в стоне, когда язык Сальваторе облизал ее набухший сосок. — Ты даже сейчас непереносим!

Такого вызова не стерпел даже волк, сидевший внутри Сальваторе, который без предупреждения перекатил Харли на спину и покрыл ее своим большим телом, вжимая в матрас.

— Непереносим?

— Эй!

— Теперь моя очередь быть сверху.

Харли была безумно красива. Ее волосы золотистым дождем раскинулись по подушке, щеки пылали румянцем, а в глазах горело такое желание, от которого у Сальваторе захватило дух.

— Только не привыкай к этому, — посоветовала она.

— Посмотрим, — сказал Сальваторе.

Ее губы шевельнулись для продолжения спора, но слова остались на языке, когда Сальваторе вошел в ее влажные глубины. Вместо них она издала низкий стон удовольствия.

— Есть еще очень много возможностей и позиций, — предупредил Сальваторе.

Харли впилась ногтями в его мерно двигавшуюся спину, но эти «раны» только добавляли ему удовольствия. Его бедра двигались в неторопливом темпе, а губы теребили груди и соски.

— Да, — выдыхала Харли, обхватывая длинными ногами его талию. — Только не останавливайся.