Революция чувств - Зоя Кураре

В дверь тихо постучали.

– Да, – занервничал Куликов. Евгения Комисар открыла кабинет шефа, вошла, закашляла, в ее глазах появились слезы.

– Все понял, ничего не говори, открываю окно, – Александр Куликов сделал обещанное, и в его кабинет ворвались леденящие, революционные потоки ноябрьской непогоды.

– Теперь холодно, – закапризничала Комисар.

– Вам, женщинам, никогда не угодишь! Что у тебя?

– С начальниками ЖЭКов я переговорила, они своих людей на митинг приведут. Пузиков тебе привет передавал, классный мужик, обещал обеспечить стопроцентную явку на митинг.

– Что со студентами? – поинтересовался Александр Куликов.

– Здесь хуже, молодежь поддерживает Виктора Юбченко. Хотела посоветоваться. Нам применять административный ресурс в виде деканатов и ректоров вузов, или без молодежи обойдемся?

– Не обойдемся, – сказал Александр Куликов и закрыл окно, потому что сам начал замерзать.

– Тогда я предлагаю на площади Фестивальной организовать концерт, если найдем классного исполнителя, студенты сами на площадь придут, – предложила Комисар.

– Что у нас с артистами? Они не перессорились. Кто платит, тот музыку заказывает? Схема старая.

– Нет. И здесь конфронтация, Юбченко поддерживают Куслана.

– Подожди, она советник по культуре у Япановича?

– Уже нет. Куслана за Юбченко. Его также поддерживает «Океан Брунхильды», «Крики Видоплясова», боксеры братья Злочко и бывший капитан киевского «Дильнамо» товарищ Нужный, а еще Национальный союз писателей Закраины, – компетентно заявила Комисар.

Шеф расстроился, он достал очередную сигарету из пачки и стал ее разминать в руках.

– Опять!

– Прости, дорогая, я нервничаю, – Александр Куликов положил сигарету назад, – за Япановича кто?

– Таисия Подвалий, Наталья Могилевич, известный футболист Олег Насекомка. Подвалий на сегодня занята, она выступает в Гонецке, телефон Натальи Могилевич не отвечает. Насекомка, сам понимаешь, хорошо бегает, но не поет. Предлагаю местную задорожскую группу «Морда».

– А эти, что поют?

– Говорю, что группа задорожская.

– Все ясно, группа есть, петь некому. Значит, студентов не соберем, тогда Женька включай административный ресурс. Гони студентов на площадь. С ректорами вузов я лично переговорю. Они обеспечат поддержку Япановичу. У них есть один выход, нас поддержать, отступать им некуда.

– Саша, ты понимаешь, что мы делаем? – используя личностный ресурс и влияние на Александра Куликова, сказала Женька.

– Девочка, я все понимаю, но деньги нужно отрабатывать. Иди сюда, устала? – Женька утвердительно махнула головой, Александр Куликов нежно ее обнял и усадил на мягкий диван для важных гостей. – Нас наняли, мы работаем. Приказы не обсуждаются. Хотят митинг в поддержку Виктора Япановича, они его получат.

– Знаешь, Саша, я бы многое отдала, чтобы заглянуть в будущее. Никто не знает, что для Закраины лучше, Япанович или Юбченко, а это принципиально важно. Решается судьба Закраины. Наша судьба.

– Хорошо, допустим, ты узнала, что для Закраины лучше Япанович, а люди проголосовали за Юбченко, и что? – поинтересовался Куликов. – Твои действия? Евгения Комисар выходит на площадь и кричит: «люди не совершайте ошибки, Япанович ваш кандидат», или наоборот – «голосуйте за Юбченко!»

– Мы с тобой непревзойденные пиарщики, мы бы что-нибудь придумали. Куликов, ты мой учитель, и я в тебя верю, – с детской наивностью произнесла Комисар.

– Женька, ты как ребенок! Именно такой я тебя и люблю.

– А кто мне говорил, что я должна работать, как прожженная сука, чтобы побеждать!

– Это на работе.

– А мы где?

– Да, мы, к сожалению, с тобой сейчас на работе, – Куликов резко встал, подошел к письменному столу, сел напротив Женьки и тоном начальника рассудительно сказал, – черт с тобой, давай, заказывай «Морду», но ректорам вузов я все-таки прозвоню. СМИ за тобой, будь внимательна к подружке Стервозой, чтобы она нас не подставила в очередной раз. Все остальные организационные моменты обсуждать некогда, встретимся вечером на площади. Ты знаешь, я тебе доверяю, не подведи меня.

– Спасибо за доверие, Сан Саныч, – перешла на официальный тон Комисар, – Так на какой бюджет я могу рассчитывать?

– Мы за ценой не постоим! – с улыбкой на лице сказал Александр Куликов.

– Отлично, пообещай мне больше сегодня не курить. Это какая пачка сигарет, вторая? Саша, подумай о своем здоровье, – в голосе у Женьки послышались материнские нотки, чего Александр Куликов за ней раньше не замечал.

– Обещаю, дорогая.

Женька нежно чмокнула в небритую щеку шефа, крепко обняла его на прощание. Она, маленькая и хрупкая пиарщица, звезда голубого экрана, пошла защищать дееспособную, как Титаник, власть, чей не менее внушительных размеров кандидат Виктор Япанович за очень короткий срок умудрился вызвать у Закраины самопроизвольные акции протеста.

В задорожной губернии гасить пожар оранжевых восстаний доверили Евгении Комисар, она обязана ювелирно выполнить эту работу.

– До вечера, – сказала она шефу.

– До вечера, береги себя, – напутствовал ее Куликов.

Хлопнула дверь, Сан Саныч достал сигарету. Его злили любые ограничения, когда это касалось спиртного, сигарет и женщин, с остальным он готов смириться. Долгая, вкусная затяжка, как будто Куликов не курил вечность. На пороге появилась секретарша со свежим кофе. Она поставила маленькую, белую с золотой каемочкой, чашку на стол. Уходя, допустила непростительную для верной помощницы оплошность.

– Вы опять курите? – тихо спросила секретарша.

Куликов без слов запустил в нее пепельницей. Помощница подпрыгнула на месте, ойкнула, но успела вовремя увернуться от малахитовой пепельницы и закрыть за собой тяжелую дверь. Дурак, подумала секретарша. Вот, дурра, разозлился Куликов. Через десять минут о конфликте офисного масштаба никто из его участников не вспомнил, за исключением пепельницы, которая, приземлившись на пол лицевой стороной, вынуждена вдыхать своим изящным углублением грязную пыль с ковра. Дураки, подумала малахитовая пепельница, подаренная владельцу на юбилей Пиар-Центра. Какие неотесанные дураки эти пиарщики!

В подтверждение данной формулировки, Александр Куликов скрутил кулек из информационного отчета и стал интенсивно стряхивать в него пепел. Зеленая малахитовая пепельница пыхтела, ее пучило от злости, как лягушку на болоте, она чувствовала себя падшей, никому не нужной пепельницей.

Александр Куликов, равнодушный к судьбе офисных предметов, с тревогой посмотрел на свои золотые. Время – неуправляемый ресурс, остановить его, повернуть вспять невозможно. Опытный пиарщик с грустью вспомнил, как уверенно стартовала предвыборная кампания-2004, как под административные гусеницы попадали закраинские села, города, районы, большие губернии. И что?

Результаты выборов ставят под сомнение. Доморощенным закраинским пиарщикам оказались не по зубам западные политтехнологии. В том, что политические процессы, происходящие в Закраине, режиссируются извне страны, Александр Куликов не сомневался. Он просто хотел математически точно просчитать весь драматизм политического сценария. Оранжевой революции предшествовала революция чувств, которая неконтролируемо бушевала в душе каждого избирателя, каждого штабного работника, каждого пиарщика, журналиста и дворника. Ощутив революцию чувств в своей коммерческой душе, Александр Куликов понял, страна на пороге большой политической войны. Он взял телефон в руки и, недолго думая, позвонил Женьке:

– Нам необходимо усилиьтся, созвонись с ветеранскими организациями, руководителями коммерческих предприятий, общественных организаций, нужно обзвонить всех. Обещай им то, что они попросят. Я хочу, чтобы поддержать нашего кандидата пришел весь город. Женька, мне нужно, чтобы на митинг пришло неприлично большое количество людей. Нет, ты не ослышалась, неприлично большое! Да, я знаю, что ты умница. Сейчас едешь на телекомпанию, не задерживайся там, действуй.

Евгения Комисар ехала в такси и понимала, подобные звонки от Александра Куликова – это нервы, нервы и еще раз нервы. Шеф перестраховывается. Если сегодня вечером на главную площадь Задорожья выйдут не только губернские, но и оранжевые, Пиар-Центр по куликовским меркам должен оказаться на высоте. Раз Александр Куликов работает на «Партию Губерний», на штаб Виктора Япановича, значит, «бело-голубых» флагов на площади Фестивальной должно быть больше. А сторонников власти неприлично большое количество. Приказ!

– Вы, дамочка, прошу прощения, за кого голосовали? – поинтересовался таксист у Женьки, который своими габаритами напоминал самого Виктора Япановича. Это программа «Розыгрыш», подумала Женька Комисар, а за рулем сидит будущий гарант. Классная идея для телевизионного ролика. Виктор Япанович работает таксистом и спрашивает пассажира: