Английская поэзия XIV–XX веков в современных русских переводах - Антология

It seems that though the clergy he

Had put to mickle woe,

He should not quite forgotten be,

Although he was their foe.

This woman, though she did him hate,

Yet loved his memory;

And thought it wondrous pitty that

His fame should with him dye.

This epitaph, as records tell,

Within this hundred yeares

By many was discerned well,

But time all things outweares.

His followers, when he was dead,

Were some received to grace;

The rest to forraigne countries fled,

And left their native place.

Although his funerall was but meane,

This woman had in minde

Least his fame should be buried cleane

From those that came behind.

For certainely, before nor since,

No man ere understood,

Under the reigne of any prince,

Of one like Robbin Hood.

Full thirteene yeares, and something more,

These outlawes lived thus,

Feared of the rich, loved of the poore,

A thing most marvelous.

A thing unpossible to us

This story seemes to be;

None dares be now so venturous;

But times are chang’d, we see.

We that live in these latter dayes

Of civill government,

If neede be, have a hundred wayes

Such outlawes to prevent.

In those dayes men more barbarous were,

And lived lesse in awe;

Now, God be thanked! people feare

More to offend the law.

No roaring guns were then in use,

They dreamt of no such thing;

Our English men in fight did chuse

The gallant gray-goose wing.

In which activity these men,

Through practise, were so good,

That in those dayes non equal’d them,

Specially Robbin Hood.

So that, it seems, keeping in caves,

In woods and forrests thicke,

Thei’d beate a multitude with staves,

Their arrowes did so pricke.

And none durst neare unto them come,

Unlesse in courtesie;

All such he bravely would send home,

With mirth and jollity.

Which courtesie won him such love,

As I before have told;

’Twas the cheefe cause that he did prove

More prosperous than he could.

Let us be thankefull for these times

Of plenty, truth and peace,

And leave our great and horrid crimes,

Least they cause this to cease.

I know there’s many fained tales

Of Robbin Hood and’s crew;

But chronicles, which seldome fayles,

Reports this to be true.

Let none then thinke this a lye,

For, if ’twere put to th’ worst,

They may the truth of all discry

I th’raigne of Richard the first.

If any reader please to try,

As I direction show,

The truth of this brave history,

Hee’le finde it true I know.

And I shall thinke my labour well

Bestowed to purpose good,

When’t shall be sayd that I did tell

True tales of Robbin Hood.

Мартин Паркер (ок. 1600 — ок. 1650)

Запустение Уайтхолльского дворца, или День возвращения короля

Что прорицает звездочет,

О царствах, тронах речь ведет?

Я тоже сам не так-то прост,

Мудрей, чем наблюдатель звезд;

Зрю я всегда глубже пруда

Иль рек, нахлынувших в поля.

Минует беда; минует когда?

В день возвращенья короля.

Нет ласточек иль голубков,

Парящих выше облаков,

Светила не подскажут нам,

Быть миру или мятежам;

Зол на язык лунный мужик,

Срамя монарха и хуля,

Но будет и он превозможен

В день возвращенья короля.

Теперь заброшен Уайтхолл,

Он паутиной изошел,

Где было злато и шелка,

Теперь обитель паука.

Средь пышных палат плыл аромат,

Собою свиту веселя…

Всё это вернем прекраснейшим днем —

Днем возвращенья короля.

Носили сорок лет венец

Король и короля отец;

Найдется ли хотя б один

Другой законный властелин?

Один только он получит свой трон,

Займет он место у руля;

«Вернулся к нам мир», воскликнет весь мир

В день возвращенья короля.

Надежды якорь нужно мне

На Араратской вышине

Держать, покуда голубь мой

Мне ветвь не принесет домой;

Я ждать буду, чтоб отхлынул потоп

И вновь очистилась земля;

Нет для меня желаннее дня —

Дня возвращенья короля.

Перевод А. Серебренникова

Правдивая история Робин Гуда

Читатель, йомен ты иль лорд,

Где б ни был ты сейчас,

О тех, кто горд и духом тверд,

Послушай славный сказ.

Предмет нерядовой возьму:

О Робин Гуде речь;

Авось, придется по уму

И сможет поразвлечь.

А был изрядно славен он,

И правил графский суд

Как эрл законный Хантингтон,

Прозваньем Робин Гуд.

Имел учтивость, стать и пыл,

Не прятался в тени

В чести у сюзерена был

Неслыханной в те дни.

Будь то богач или бедняк,

Был Робин всех щедрей,

Ценил превыше прочих благ

Отчаянных парней.

Любя пиры, легко мотал

Немалый свой доход

И метких лучников держал

Не менее трехсот.

Но