Английская поэзия XIV–XX веков в современных русских переводах - Антология

class="v">They are allow’d to answer ere they die;

’Tis death for me to ask the reason, why.

But, sacred Saviour, with thy words I woo

Thee to forgive, and not be bitter to

Such, as thou know’st do not know what they do.

For since they from their lord are so disjointed,

As to contemn those edicts he appointed,

How can they prize the power of his anointed?

Augment my patience, nullify my hate,

Preserve my issue, and inspire my mate;

Yet, though we perish, bless this church and state.

Карл I (1600–1649)

* * *

О Вседержитель, от десницы чьей

Нисходит власть и право королей,

Внемли стенаньям горести моей!

И дай мне силу, истину любя.

Врагов деянья описать, скорбя,

Предавших долг, отчизну и Тебя.

Рождение и Твой благой закон

(Источник правой власти только он)

Мне даровали сей державы трон.

Я благодать помазанья приял,

Облекся багряницей, скипетр взял,

А ныне все, как Иов, потерял.

Неблагодарные, что хлеб вкушали свой

Из рук моих, глумятся надо мной,

Сорвав корону с головы седой.

Хвалою святотатцев почтены

Зачинщики неправедной войны.

Грабеж законом мы считать должны.

Денной разбой слывет у них «таксацией»,

Братоубийство стало «реформацией»,

А произвол зовется «секвестрацией».

И тем, кто верность королю хранит,

Как разум учит и Господь велит, —

Как за измену, плахой суд грозит.

На Божью церковь рушатся гоненья,

Достойных пастырей ждет низложенье,

Ведь твердость в вере ныне — преступленье.

И праведные в тюрьмах изнывают,

А самозванцы проповедь читают —

Молитве брань они предпочитают.

На поруганье преданы святыни,

Единства церкви нету и в помине,

Раскол и ересь торжествуют ныне.

В упадке вера, и закон распят.

Так плевелы нечестия растят

Сдружившиеся Ирод и Пилат.

А государства рушатся основы,

И злобное нечестье тщится снова

Надеть на праведность венец терновый.

А где моя супруга, королева,

Чье в браке было плодоносно чрево?

В изгнанье, жертва зависти и гнева.

Наследнику пришлось искать приют

Во Франции. О, сколько слез прольют

Его глаза, когда меня убьют!

Меня гнетут, мою же взявши власть.

Король во имя трона должен пасть.

На целое здесь посягнула часть.

Соблазнами прельщают мой народ.

Разумный вмиг лукавство их поймет,

Во мне их ложь поддержки не найдет.

И мне давали обещаний много:

Трон поддержать, во всем мне быть подмогой,

Коль, павши ниц, им поклонюсь, как Богу.

Ответил я, как должно королю.

За мой отказ я злобу их терплю.

В опасности все те, кого люблю.

Как видно, близок мой последний час.

Изменником клеймит меня указ.

Повсюду слышен ненависти глас.

На оправданье право даже вор

Имеет, мне ж вершится приговор

Неправедный, безжалостен и скор.

Прости им, Боже, — я слова одни

Твои твержу в лихие эти дни —

Не ведают бо, что творят они.

Коль Твой закон они смогли забыть, —

Как им благоразумье сохранить,

Чтоб Твоего помазанника чтить?

Тебе я, Боже, душу предаю.

Наставь и защити мою семью!

Спаси и сохрани страну мою!

Перевод А. Петровой

Martin Parker (ca. 1600 — ca. 1656)

On the Defacing of Whitehall, Or When the King Enjoys His Own Again

What Booker doth prognosticate

Concerning kings’ or kingdoms’ fate?

I think myself to be as wise

As he that gazeth on the skies;

My skill goes beyond the depth of a pond,

Or rivers in the greatest rain,

Thereby I can tell all things will be well

When the King enjoys his own again.

There’s neither swallow, dove, nor dade,

Can soar more high, or deeper wade,

Nor show a reason from the stars

What causeth peace or civil wars;

The Man in the Moon may wear out his shoon

By running after Charles his wain:

But all’s to no end, for the times will not mend

Till the King enjoys his own again.

Though for a time we see Whitehall

With cobwebs hanging on the wall

Instead of silk and silver brave,

Which formerly it used to have,

With rich perfume in every room,

Delightful to that princely train,

Which again you shall see, when the time it shall be,

That the King enjoys his own again.

Full forty years the royal crown

Hath been his father’s and his own;

And is there any one but he

That in the same should sharer be?

For who better may the sceptre sway

Than he that hath such right to reign?

Then let’s hope for a peace, for the wars will not cease

Till the King enjoys his own again.

Till then upon Ararat’s hill

My hope shall cast her anchor still,

Until I see some peaceful dove

Bring home the branch I dearly love;

Then will I wait till the waters abate

Which now disturb my troubled brain,

Else never rejoice till I hear the voice