Амулет Святовита. Вторая часть - Роман Мискин

А затем, увидев мерцавшую заколку в руке Лиго, тихонько сжал его ладонь.

Маленький земник поднял глаза и посмотрел прямо на чародея.

- Ты взрослеешь, мой мальчик, - прошептал чародей и обнял всех троих.

***

- Сколько суток мы идем этим подземельем - а ему все нет конца и края, - ворчал вечно недовольный Прок Пеколс. - Скоро и вовсе забудем, как выглядит солнечный свет...

И действительно, было не понять, сколько дней или ночей пробирались земники с чародеем на юг извилистыми ходами подгорного царства. Ни тебе рассвета, ни тебе заката - знай топай вперед за мерцавшим факелом по каменным лазам в непроглядном мраке. Утро и вечер ничем не отличались друг от друга - собственно, когда вставали, это и было утром, и наоборот, когда укладывались спать, считали это вечером.

После той злополучной встречи с подземным змеем каждую ночевку выставляли часового во избежание неприятных встреч - но их, слава богам, пока больше не было.

Так и шли, от скуки перебирая в памяти прошлое да развлекаясь пересказом на разные лады стычки с подземным гадом. Когда переживания немного улеглись, Мамай рассказал земникам, что наткнуться на такое вот древнее чудище в последнее время стало большой редкостью - хотя раньше они водились куда как чаще. Так что им, барздукам, по словам чародея, чуть ли не несказанно повезло.

- Ну их к ляду, эту премерзкую живность, - покрутил носом Мартин, который очень сокрушался о своем, потерянном в стычке со змеем клинке, а потому теперь покрепче сжимал рукоять оставшейся боевой секиры. - Я бы от такого-то везения всю жизнь держался бы подальше и горя бы не знал!

- Ага, век бы их не видать, редкость эту, - поддакнул Пеколс и с отвращением сплюнул в сторону.

Но Мамай, словно не замечая ворчания своих друзей, продолжал рассказывать про подземных гадов и другую подгорную живность, обитавшую в глубинах каменных ходов - хотя его единственным благодарным слушателем был только Лиго Бирзулис.

Маленький земник тихо внимал рассказам чародея - он вообще в последнее время всё больше помалкивал, словно что-то невидимое надломилось у него в душе. А может наоборот, что-то новое и необычное проросло в его душе? Ведь он даже в своих собственных мечтах и грезах, которые когда-то уводили его далеко за окно, будучи спудеем вайделотской школы, не мог представить, что этот путь протянется настолько в неведомое. Неужели это он, бесшабашный Лиго, повеса и гультяй, буквально несколько дней назад сам, без посторонней помощи, спас своих товарищей от неминуемой гибели в утробе ненасытного чудища? Неужели это он, молодой земник, отбился клинком от наседавшей грозной твари? И верилось, и нет. Но то, что не было у Лиго в душе никакого бахвальства, никакого зазнайства и хвастовства - так это точно. Просто вместе с невесть откуда взявшимся мужеством пришло и новое знание, и какая-то глубинная уверенность в себе и своих силах. Если еще всю эту дорогу до Лесистых гор Лиго хоть и пережил немало опасностей и приключений, и не единожды был на волоске от гибели - но все это время где-то далеко-далеко, на самом донышке души всегда теплилась надежда, что всегда кто-то придет на помощь. И вот - этот случай в подземелье, когда вокруг никого, кто мог бы тебя спасти. И в тот миг Лиго вдруг отчетливо и ясно понял, что все игры - пусть даже самые страшные и опасные, но все же игры - закончились. И не на кого больше положиться: есть только этот пронзительный до боли миг - и есть ты. Сам. Один. И больше никого.

И то ли волшебная заколка, святой и древний оберег, придала сил, то ли вся вереница последних событий сплелась в такой удивительный узор нежданной отваги, то ли все треволнения и переживания слились в едином порыве и стали той последней каплей, переполнившей кубок души - но маленький земник совсем неожиданно для себя отчаянно бросился на огромное чудище, и стал его бить и кромсать, как в битве с волколаками у Синей Пущи. Но только там, тогда, вокруг были сражавшиеся друзья и соплеменники - а сзади была надежная сталь чекана Мартина, прикрывавшего спину. И волколаки, хоть и твари еще те богомерзкие, не превосходили барздука размерами в десятки раз, как этот древний змей. И эта мужественная отвага, граничившая с отчаянным безрассудством, была единственно возможным спасением для всех троих. Иначе весь этот поход мог совсем бесславно закончиться где-то в глубинах Лесистых гор, в урчащей утробе мрачной твари.

Лиго шел, погруженный в самого себя, пытаясь осознать происходящие с ним изменения. И только молча кивал рассказам чародея, который без умолку и долго говорил - то ли от нечего делать, то ли стараясь хоть немного загладить чувство своей вины, что отсутствовал в такой ответственный миг рядом с барздуками, разведывая дорогу вперед.

От Мамая же земники и узнали, что по старинным преданиям, когда первопроходцы Лесистых гор спустились к их глубинам - там уже были проложены эти древние лазы, словно эти каменные корни были изъедены червоточинами. Неведомо, кто выгрыз эти первые норы - подземные змеи, обитавшие в глубинах гор, или же эти твари попросту обжили их - но первопроходцы стали называть этих чудищ каменными червями и считали, что именно они и прокладывают в глубине те самые подземные ходы. В причудливых ветхих преданиях, дошедших отзвуками до наших дней, считалось, что когда подгорный змей прокладывает себе в скалистой бездне новый путь и грызет камень - трясется и дрожит земля. И чем крупнее такой глубинный червь - тем сильнее землетрясение. А потому все реже и реже встречаются сейчас эти мрачные пещерные гады - ибо вгрызаются они все глубже и глубже, в самые корни гор, скрываясь от людского ока.

Как бы там ни было, правда это или нет, но в подземелье время от времени появлялись все новые и новые лазы, проложенные невесть кем. И это значительно облегчало жизнь первых подгорных поселенцев - они попросту расширили имевшиеся до них ходы, облагородили их и привели в порядок. Они заселили брошенные древними тварями пещеры, превратив их в удивительные чертоги - и научились с успехом отбиваться от появлявшихся время от времени подземных гадов, загоняя их обратно вглубь.

Так что это действительно большая редкость, что земники наткнулись на одного из древних чудищ, подытожил чародей. И лишь один Лиго заметил какой-то загадочный отблеск в уголках его глаз - или это только так показалось в мерцании факела?

- А чтоб она лопнула, редкость эта треклятая, - ворчал Пеколс, когда рассказ чародея подошел к концу. - Чтоб ее разорвало, змеюку эту, будь она неладна!

И всё в таком же духе на разные лады - все время пути. Пока наконец уже и Мартин устал от надоедливых сетований и, улучив миг, хорошенько пнул старого ворчуна. Но Проку это сильно не помогло - он продолжал ругаться шепотом и себе под нос.