Год 2077-й - Юрий Симоненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из двадцати одного человека, находившихся в пункте временной дислокации (шестеро были в это время в патруле), в живых остались только двое: один техник по ходовой части с «Бандеры», второй — фельдшер с того же парусника. Этим двоим повезло, — на момент начала обстрела оба находились в нужнике, под который приспособили один из близстоящих домов. Рядом с тем домом тоже упала одна из мин, но бойцов спасли стены; оба залегли там же и молились Роду, Перуну, Велесу и другим богам, и даже Солнцу, пока обстрел не закончился.
Из отсутствовавших в ПВД шестерых патрульных живы были только трое — один из двух патрулей. Второй патруль уже полчаса как пребывал в мире Нави. Уцелевшие же патрульные (все трое с «Генерала Власова») перед обстрелом двигались по улице Белой в восточном направлении. Они подходили к перекрёстку с улицей Длинной, когда позади них грохнул первый взрыв. Эти трое тоже залегли, как и посетители нужника, а когда обстрел закончился, капрал Любобрат, старший патруля, рванул вместе с подчинёнными к ПВД, намереваясь соединиться с уцелевшими товарищами и оказать помощь пострадавшим. Встретив бежавших им навстречу двоих выживших, капрал развернул малодушных и приказал следовать с ним, увеличив таким образом свой маленький отряд численно.
Тремя километрами северо-восточнее лагеря фашистов, пересечение улиц Мельничная и Широкая
Отряд искателей из хутора имени Иосифа Виссарионовича Сталина под командованием члена Комитета Безопасности Содружества Миши Медведя вышел на позицию для обстрела за час до рассвета. Для успешного проведения операции требовалось вначале уничтожить вражеский патруль, маршрут которого проходил по улицам Мельничной и Широкой, перекрёсток которых был наиболее удобной точкой для ведения миномётного огня. Патруль появлялся в этом месте примерно раз в сорок минут и мог помешать сталинцам в самый неподходящий момент. Устроили засаду, и без единого выстрела врукопашную умертвили троих фашистов, после чего без лишних нервов и суеты собрали миномёт — 2Б14-1 «Поднос» калибра 82 миллиметра, которым разжились на Объекте в Верхнебаканском — и приготовились к стрельбе. Работать предстояло с дистанции три километра, ориентир — купол церкви, рядом с которой сосредоточились «корабли» фашистов.
Миномётный расчёт состоял из пяти человек, среди которых наводящим был сам Медведь; двое искателей должны были закидывать мины в ствол, и двое — на подаче снарядов. Ещё трое — два снайпера и пулемётчик — обеспечивали безопасность миномётчиков.
Ровно в пять часов по времени Содружества (по московскому давно не жили, да и было ли теперь в той Москве своё время?..), когда первые лучи восходящего солнца позолотили церковный купол, Медведь выставил прицел, с расчётом положить первую мину левее сверкающего золотом ориентира, и скомандовал заряжающему: «огонь!»…
…Миномёт выплюнул боеприпас в утреннее небо и, спустя долгие пять секунд, мина угодила точно в церковный купол! Медведь на мгновение замер, потом неловко перекрестился и стал корректировать прицел…
Дальше дело пошло. Подающие и заряжающие принялись по очереди закидывать в трубу мину за миной, а Медведь — следить за тем, чтобы мины эти ложились точно по адресу. Мины летели с интервалом в 4-5 секунд и за три минуты было израсходовано две трети из привезённого отрядом боезапаса — ровно сорок мин.
Отстрелявшись, Медведь достал из кармана разгрузки радиостанцию — Р-43П-2 «Дуэт» (таких в Верхнебаканском нашлось всего десять штук) — и впервые за сутки воспользовался голосовой связью:
— Хохол Медведю.
— Хохол на связи, — тотчас отозвалась рация голосом Степана Хохла, командира отряда искателей из деревни Варениковки и по совместительству тоже комитетчика.
— Мы всё, — коротко сообщил в рацию Медведь. — Работайте, братья!
— Принял. Работаем, — ответил Хохол.
Лагерь фашистов, десять минут спустя
Отряд Хохла из двенадцати человек подошёл к месту стоянки фашистских «кораблей» со стороны улицы Зборовского (бывшей Коммунаров). «Корабли» уже догорали. Всё, что могло взорваться, в них уже взорвалось. Повсюду валялись разбросанные человеческие тела, похожие на тряпичные куклы, некоторые — по частям; несколько тел горели. Раненых видно не было. На трофеи после Медведёвской артподготовки нечего и надеяться, — всё в хлам.
Хохол уже хотел вызвать по рации Медведя и сказать тому, что его отряду поработать так и не пришлось, когда из-за церковного кирпичного забора по ним открыли огонь сразу из трёх автоматов. Двое из шедших рядом с Хохлом искателей упали мёртвыми, остальные залегли и стали отстреливаться. Двое — пулемётчик и снайпер — ушли из-под обстрела в здание дома культуры, и повели оттуда огонь. Сам Хохол залёг на обочине дороги со стороны ДК, но место оказалось неудачное: несколько пуль ударили в асфальт в опасной близости от Хохла, ещё несколько впились в лежавший на дороге между ним и стрелком труп фашиста без головы.
Прижавшись к земле, Хохол достал рацию.
— Медведь Хохлу!
— На связи, — тут же отозвался Медведь.
— Братуха, мы тут нарвались, нужна поддержка. Сможешь ещё один гостинец положить?
— Куда надо?
— Как в первый раз, в церковь, только метров на десять левее. Это двор церкви. Там лысые. Нас огнём давят. У меня уже два двухсотых.
— Одна минута.
— Принял, — сказал Хохол в рацию и, отпустив тангенту, громко скомандовал своим: — Отходим! Колян!
— Я! — отозвался из ДК пулемётчик.
— Прижми козлов!
— Есть! — крикнул Колян и принялся усиленно поливать поверх церковной ограды.
В промежутках между очередями долбил одиночными
