Война Цветов - Тэд Уильямс

— Нельзя ей доверять только потому, что ты ей вроде бы нравишься! Она из дома Дурмана!

— Ну и что же?

Кочерыжка взвилась и подлетела так близко, что глаза у Тео сошлись к переносице.

— Ты вообще-то слушаешь, что тебе говорят, тупица? Ее папаша, Дурман, первый советник, одна из самых больших шишек во всей Эльфландии. А еще он Сорняк, правая рука лорда Чемерицы, и, стало быть, хочет уморить всех твоих сородичей. Хорошую подружку ты себе нашел!

— Подружку? — Он откинул голову, чтобы лучше видеть сердитое личико Кочерыжки. — Что ты такое несешь? Мы отчаянно нуждаемся в помощи, только и всего. Сядь, пожалуйста, так, чтобы я мог тебя видеть, и поговорим спокойно.

Хмурая Кочерыжка опустилась на стол.

— Ты младенец в пустыне, Тео. Там, у вас, есть такое выражение?

— Да. Может, ты и права, но...

Его прервала Поппея Дурман, идущая к столику с задумчивым выражением на лице, которое становилось для Тео все более близким. Он находил Поппи очень привлекательной. И у него так долго не было женщины...

— Ты только не мешай мне, — прошептал он Кочерыжке. — И следи, чтобы я не ляпнул какую-нибудь глупость. — Лицо летуницы говорило, что она куда охотнее сбросила бы его с поезда, однако спорить она не стала.

Молодая госпожа Дурман шла с преувеличенной осторожностью, поскольку в каждой руке несла по «крылодвигу».

— Я принесла вам еще. — Она грациозно проскользнула на свое место. Интересно, она такая же тоненькая под всеми своими одежками, как кажется с виду?

— Я еще и первый-то не допил.

— Ничего, запастись никогда не мешает. Когда прибудем на станцию, бар закроется. — Она посмотрела в окно, где пейзаж стал уже не таким диким: кое-где среди зеленых холмов мелькали дома, а луга, по всей видимости, недавно скосили. — Скоро уже и Звездная.

— Дело в том, Поппи... — Тео набрал воздуха. С Кочерыжкой он был полностью откровенен, но маленькая фея права: он собирается пересечь черту, почти ничего не зная об этом мире. Эта девушка входит в могущественную семью, желающую его смерти. Тут поневоле занервничаешь. — То, что сказал этот тролль... щельник... отчасти правда.

— То есть вы в самом деле преступник? Дорогой мой, я знаю. Я же видела, как вы с вашей подружкой рылись в чужом багаже, не так ли? — Ее длинные, приподнятые кверху глаза округлились. — И вы действительно кого-то убили? Это, знаете ли... впечатляет!

— Да нет же, нет! Никого мы не убивали. Но убитый нам знаком. Мы путешествовали с ним вместе, а убил его тот бледнолицый тролль со своими друзьями.

— Внутреннее Кольцо! — скорее восторженно, чем огорченно воскликнула Поппи. Это щекочет ей нервы, понял Тео. Для нее это что-то вроде аттракциона. — А теперь они хотят убить и вас тоже. И это я вас спасла!

— Совершенно верно. Но никакой пользы от этого не будет, если мы останемся в поезде до самого Города. Нас просто встретят там, вот и все.

— Поедемте в таком случае со мной! — Поппи подалась вперед. — Наш дом огромен. Папа не возражает, если я привожу кого-то домой. Он и не замечает даже, потому что всегда работает.

«До такого даже я не додумался. Уик-энд в бункере фюрера!» Тео беспомощно взглянул на Кочерыжку.

— Вы, право же, очень любезны, ваша милость, — было почти незаметно, что летуница произносит все это сквозь зубы, — но в Городе нас ждут неотложные дела. Связанные с государственной безопасностью. И... — вдохновение, иссякшее было, нахлынуло с новой силой. — И мы не хотим больше подвергать опасности вас.

— Верно, не хотим, — с благодарностью подхватил Тео. — Но при этом мы нуждаемся в вашей помощи. Нельзя ли нам как-нибудь попасть в Город, покинув поезд?

Поппи Дурман смотрела на него не просто как на соблазнительного мужчину, а прямо-таки завороженно.

— Да. Конечно. Мы можем нанять экипаж. Наличных у меня с собой немного, зато бирок полным-полно. — Отодвинув в сторону нетронутый «крылодвиг», она положила на стол маленькую черную сумочку, порылась в ней и достала прозрачный овал, очень похожий на билет, которым недавно снабдила Тео. — Нам везет — Звездная теперь в Орешнике, иначе пришлось бы ехать до самого Трубного Поворота.

— Так, значит, вы нам поможете?

— Еще бы! — заулыбалась она. — Впрочем, что это я? Веду себя, как глупенькая школьница, а ведь у вас друг погиб. — Она попыталась, не совсем успешно, принять грустный вид. — Как его звали?

Видя, что Тео колеблется, Кочерыжка выпалила:

— Руфинус нюх-Маргаритка, миледи. Думаю, об этом сообщат в новостях. Он приходился Тео кузеном.

— Какое все-таки странное имя — Тео. Наверное, это сокращение от «Теодорус» или «Теолиан»?

— От Теодоруса, миледи, — подтвердила Кочерыжка. — Теодорус нюх-Маргаритка. — С жалостью поглядев на Тео, на доверительно сообщила: — Гол как сокол — вся их ветвь такая.

— О, — выдохнула Поппи, не сводя с Тео фиолетовых глаз. — Смел, находчив и беден. Захватывающе!

Пока поезд шел через окраины довольно большого города, они вернулись в купе Поппи и тщательно задернули занавески. После прибытия на станцию они еще выждали пару минут, которые для Тео тянулись гораздо дольше. Лишь когда кондуктор объявил о скором отправлении, они выслали Кочерыжку на разведку и быстро двинулись к выходу — быстро, насколько позволял багаж Поппи Дурман.

— Мне просто не верится, что вы обходитесь без носильщика, — лепетала она.

— Творожной морды в черном нигде не видать, — доложила Кочерыжка.

Они сошли в толпу на платформе. Сразу после этого двери захлопнулись, и состав отошел. В одном из затемненных купе к стеклу, словно сальный палец, прижалось мертвенно-белое лицо. Тролль смотрел на них с бессильной яростью.

— Вон он, — показала Кочерыжка. — Хоть ненадолго, да оторвались.

— А вот и наши славные констебли, — жизнерадостно заметила Поппи. Поток приезжих клубился вокруг одетых в броню фигур, как ручей вокруг валунов.

— Нам лучше не попадаться им на глаза, — сказал Тео. — Мы ведь, согласно билетам, должны ехать до самого Города.

— Да, пожалуй.

Тео взял Поппи за руку, прохладную, как мрамор, и повел в противоположную от вокзала сторону. Это продолжалось недолго, хотя она, судя по всему, не имела ничего против. Они остановились у будки, похожей на телефонную (вывески на ней не было, и она могла служить для чего-то совершенно иного), и подождали, пока констебли не скрылись в станционном здании. Тео подхватил два самых больших чемодана Поппи и потащился с ними по платформе.

— Что у вас там? — простонал он. — Домашняя работа по классу ваяния?

— Вот в этом обувь. — Поппи, смеясь, показала на емкость меньшего размера, весившую, как сенбернар с ручкой на загривке. — Нельзя же уехать домой на две недели без подобающего запаса обуви. В другом большей частью одежда.