Дочь для трона - Ханна Уиттен

ободрял. Ударить можно и таким – с трехглазой козой ведь сработало. Нив была готова хвататься за любую возможность.

Тоннель снова содрогнулся, и тонкие визги слились в пронзительный вопль, от которого хотелось заткнуть уши. Нив не хватало духу обернуться, она смотрела только перед собой и пыталась слушать лишь чавканье сапог по грязи и прерывистый хрип дыхания Солмира за спиной.

Разлившийся перед ними свет был блеклым, но после мрака подземелий казался ярче луча маяка. Нив припустила изо всех сил, чувствуя на спине руку подгоняющего ее Солмира, и едва не влетела в стену.

– Черт, – выругался он.

Зрение у них обоих не успело подстроиться под смену освещения, так что они не замечали преграду, пока она не выросла прямо перед ними – бледный свет, обещавший выход на простор, сочился сквозь щели в сложенной из булыжников стене, слишком узкие, чтобы в них можно было пролезть. Нив всхлипнула, но звук утонул в кошмарном шуме, что издавало существо позади.

Солмир выхватил кость из ее руки, развернулся на каблуке и выставил осколок вперед, будто меч.

– Сбрасывай камни. Я тебя прикрою.

– Но если все рухнет…

– Что выбираешь – смерть под обвалом или в пасти огромной крысотвари?

Нечего тут было выбирать. Нив заскребла по стене пальцами, ломая ногти и сбрасывая булыжники вниз, едва получалось за них ухватиться, и стала медленно расширять лаз.

Тоннель снова задрожал, и на свет вывалилось то, что за ними гналось.

Крысы. Нив не успела сосчитать их за тот быстрый, перепуганный взгляд, что она бросила через плечо, но там было по меньшей мере десять пастей, десять пар подернутых белизной слепых глаз, десять морд, измазанных землей, пометом и запекшейся кровью. Их тела слились из-за облепившей шкуры грязи, а хвосты перепутались так, что удерживали крыс вместе не хуже, чем могли бы сросшиеся воедино кости.

Малое чудище заверещало и вскинулось на дыбы на целом ворохе лап, ощетинившись во все стороны еще множеством. Изуродованное создание, которое могло выжить лишь в этом месте, теперь торопилось напасть, а защищаться они могли только заточенным костяным осколком.

И магией.

Солмир уже вскинул руки. Синие глаза замерцали чернотой, и тьма окрасила его вены, выползая изнутри, словно всю силу он таил где-то за сердцем. На кончиках пальцев у него прорезались шипы, сначала медленно, потом все быстрее, превращаясь в пучки ежевичной поросли, похожей на ту, которой он сковал червеподобную тварь, когда – казалось, бесконечно давно – Нив только очнулась в мире, сотканном из теней.

– Тебе стоит отойти, – проговорил он голосом, не похожим больше на его собственный. Глухим, хриплым, слишком низким для почти человеческого тела.

Нив подчинилась.

Солмир снова резко повернулся, вытянув одну руку к крысиному клубку, а второй взмахивая в сторону стены. Колючая сеть накрыла крыс, вырывая из их глоток сотни слитных визгов, смешавшихся с грохотом камней, по которым ударила вторая волна шипастой силы. Нив согнулась, накрывая голову руками, и вокруг нее градом посыпались обломки, а темноту пронзили лучи. Верещание крыс стало сильнее, словно свет опалил им глаза.

Нив сощурилась и побежала; Солмир – следом за ней. Выход оказался рядом – пещера заканчивалась на серой скале, нависшей над каменистым берегом. Дальше тянулась черная гладь воды, далеко, насколько хватало глаз.

Позади крысиная тварь вопила визгливо, прерывисто и жутко и, пригибая бесконечные головы, пыталась убраться в сумрак, прочь от испепеляющего света. Шипы магии Солмира вгрызались в пропитанную грязью шкуру малого чудища, и оно дергалось и распадалось. Струйки освободившейся силы клубились у растопыренных лап и в перепачканной шерсти.

Солмир скривился и снова поднял руку.

Магия полилась к нему, покидая умирающую крысиную тварь, таявшую на глазах под натиском все сжимавшихся шипов. Бормотание вытекавших из нее теней звучало тихо и быстро умолкало, как только Солмир вбирал их. И все же ему пришлось опуститься на колени под давлением потока магии; свободной рукой он оперся о землю, а грудь у него тяжело вздымалась. Он закрыл глаза; Нив не успела увидеть, какого они цвета.

Ее отвлек шелест хитина и подергивание того, что прежде казалось разбросанными по скале валунами.

Едва остатки магии затекли в тело Солмира, края скалы – не камни, а огромные крылья – затрепетали, обдавая воняющим гнилью воздухом волосы Нив. Она резко опустила руку на плечо Солмира, сжала пальцы. И повторила его недавние слова:

– Тебе стоит отойти.

Еще порыв ветра, от запаха которого ее чуть не вывернуло, – и отпрыски Таракана ринулись к своду пещеры.

С видом крысиной твари разуму Нив было, как это ни странно, справляться проще. Сросшееся нечто с кучей ног, глаз и ртов выглядело настоящим монстром. А вот дети Таракана оказались действительно лишь огромными тараканами, и в этом было нечто намного более устрашающее.

– От такого любому подурнеет, – сказал Солмир все тем же слишком низким и грубым голосом. Нив не осознавала, что скорчилась на земле, а он, наоборот, поднялся, пока Солмир не расставил ноги пошире, прижимаясь сапогами к ее бокам, и не раскинул руки. Оказавшись к нему так близко, она почувствовала его напряженную дрожь, будто от нестерпимо тяжелого груза, почти способного его раздавить.

Нив не стала смотреть, но все равно ощутила, как уплотнился воздух, когда шипастые плети сковали отпрысков Таракана, и услышала тошнотворный глухой стук, с которым их крылья забились о колючки. А вот ударов о землю не было – грузные тела растворялись прямо на лету, распадаясь на тени.

Дыхание Солмира быстро стало сиплым, а касавшиеся ее боков ноги задрожали, сильнее и сильнее, уже готовые отказать ему.

Когда Нив потянулась и обхватила пальцами его щиколотку – не для того, чтобы забрать магию, а просто чтобы подбодрить и помочь собраться, – ей казалось, что она поступает разумно. В конце концов, Солмир еще был ей нужен.

Но от того, как он вздрогнул, и от взгляда, который она встретила, подняв голову, ей показалось, что она его скорее ошарашила.

Последние отпрыски Таракана обратились в ничто в воздухе над ними, испустив стрекочущий писк, от которого у нее по коже поползли мурашки. Потом, наконец, стало тихо.

А она по-прежнему держалась за ногу Солмира.

Нив приподнялась, сжимая и разжимая пальцы, и неуклюже выбралась из-под него. По земле раскатился едва заметный рокот. Тенеземье продолжало разваливаться на части, отсчитывая отведенное им время.

Солмир протянул ей руку, не говоря ни слова; вены у него все еще оставались темными, а ладонь покрывала грязь. Нив взялась за нее, позволила поднять себя на ноги. Они на миг застыли, тяжело дыша и