Оккульттрегер - Алексей Борисович Сальников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, мать, удачи, – с сарказмом сказала Наташа, – может, там не все так плохо, как мне показалось, но что-то совсем не смешно, когда с экрана шутки, а в реале крики, будто кого-то режут.
– Тебя обломали с «Игрой престолов», – не удержалась от каламбура Надя. – Зато ты поиграла с престолом!
Вообще, концентрация каламбуров на квадратный метр в те дни просто зашкаливала. Прасковья даже перестала просить Надю приготовить смесь, сама крутилась возле плиты с младенцем в кенгурятнике, потому что Надежда, каждый раз притаскивая бутылочку и крутя ею перед лицом матери, говорила, изображая кого-то, кого Прасковья не знала:
– Растишка-а-а! Я тебе покушать принес! – хотя кормили маму Нади никаким не «Растишкой».
И Наташа подсмеивалась над этой шуткой, и даже гомункул хохотнул однажды.
Прасковья так закрутилась, что, когда девчонки наконец хором засобирались восвояси, она им, вышедшим уже на лестничную площадку, почти крикнула:
– А называть-то ее как? Как ее там звали, я забыла совсем!
– Да забей, – щедро сказала Надя. – Назови Дэвидом! «Can I come with you?»
– Хорош придуряться! – разозлилась Прасковья.
А Надя и Наташа за все эти месяцы не придумали ничего лучше, чем называть Надину маму не иначе как через всякие местоимения, даже прежним именем не называли, настолько на них давили воспоминания о прошлом воплощении младенца. Прасковья же, не отягощенная такой памятью, качая девочку, в приступе непонятной нежности (потому что, когда мама Нади молчала, спала или ела, была довольно милой) сказала: «Ах ты, Тютюка». Это абсолютно тупое бессмысленное слово, как только было произнесено, сразу приросло к младенцу, только Наташа прибавила к нему еще и своебразное отчество: Тютюка Тютюковна.
– Как назвала, так и зови! – предложила уходившая Надя. – Или мужским каким-нибудь! Самое оно под ее характер. Егором, наверно, не стоит. Иваном зови.
Они заскакали по лестнице, Надя, явно изображая Ланового в «Офицерах», крикнула откуда-то снизу:
– Иваном! Слышите? Ванькой!
– Постыдилась бы, старая ты калоша! – крикнула ей вслед Прасковья, но ничего не услышала больше, кроме жизнерадостного смеха.
И началось у Прасковьи совсем новое для нее житье-бытье.
Каждое утро Прасковья убиралась в квартире, надеясь, что в этой уборке есть смысл. Порой она даже специально проливала что-нибудь на стол, чтобы вытереть тряпкой, поскольку все остальное время уборка казалось ей этакой игрой, чтобы не свихнуться в одиночестве. Она хотела на работу, согласна была даже ездить туда на такси, но Олег сказал по телефону, что теперь Прасковья все равно что в декрете, раза два заехал, дивясь переменам с Надиной мамой. «Не дай бог такое, – сказал он, – лучше смерть». Прасковья выходила в магазин, хотя Надя регулярно доставляла продукты, но было что-то бодрящее в таскании коляски и ребенка с четвертого этажа. Мусор специально выносила, хотя это и не требовалось: упаковка, картофельные очистки и все прочее просто исчезало ночью из мусорного ведра, как и не было.
«Ты с жиру бесишься, Парашенька, – порой упрекала она себя мысленно, – ты по сторонам оглянись, что творится у людей, которые от зарплаты до зарплаты, которые во многом себе отказывают. Новости региональные посмотри, страдалица хренова. Что тебе на самом деле неудобно? Заметят, что пальца на руке не хватает? Так надела перчатки, да и все».
Она испытывала муки совести, когда ей помогали спустить или затащить коляску, людей в подъезде было немного, помощники попадались одни и те же, называли Надину маму «певуньей», ну и очень быстро дошло до того, что одна из женщин – супруга одного из вольно-невольных помощников – спросила: «Ой, кто это у нас тут такой голосистый? И как нас зовут?» И Прасковья ляпнула неизвестно почему: «Варя». Так Виктория Спуриевна временно стала Варварой.
– Ой, да она все равно была бы недовольна, даже если бы как раньше назвали, – махнула рукой Надя, когда узнала об этом. – Когда вспомнит, кто она, – посмотрим, как отреагирует. Если вспомнит, конечно.
Сосед со второго этажа, который развлекал Прасковью разговорами в самом начале года, удивил. Поднимая коляску, еще и пакет с Прасковьиными продуктами таща, сказал Прасковье доверительно:
– Что-то новенькое на четвертом этаже творится! Наконец-то молодая мама с совсем маленьким ребенком заехала! А то, ты знаешь, все такие девчонки с уже подросшими такими карапузами, которые сами гуляют. У меня, когда я пацаном был, подружка была с твоего этажа, так она вообще рассказала, что это одни и те же – Баба-яга и ее помощник или помощница. У меня у самого из той квартиры подружка была, такая, знаешь, я потом жену искал, чтобы она по характеру на нее была похожа (только жене моей не говори).
Он искренне рассмеялся, а Прасковья подумала: «Спасибо, Наташенька, подтерла ты память, конечно».
Варя мерзла и если согревалась и успокаивалась, то лишь на руках Прасковьи, а Прасковья спала вполглаза, боясь и разбудить, и придавить ее. В свете этого Прасковья жадно ждала новостей от Наташи, подглядывала в видеоролики семьи уголька, ожидая, что придет тепло и количество просмотров очередного упадет хотя бы ниже миллиона.
Ничего не происходило, созвоны с Наташей производили впечатление шаг за шагом схождения по ступеням разочарования в полную безнадегу. Гомункул Наташи, вопреки всякому здравому смыслу, не мог определить, кто в яркой семье весельчаков-ютьюберов является угольком.
– Чё за бред? – возмущалась в телефон Прасковья. – Ты там просто дурака валяешь, небось? Конечно, тебе там неплохо!
– Ну так всякие способности у людей бывают бесполезные! У кого-то из них, видно, такая вот! Способность скрывать свои способности!
Наташа решила перетрогать всех членов семьи наугад в надежде, что случайно наткнется на нужного.
Проще всего было добраться до детей и матери. Как раз к месту случилась фан-встреча с семейкой в Москве, Наташе, гомункулу и Артуру пришлось подсуетиться, полетать туда-сюда, но они попали в первые ряды очереди за автографами. Наташа дотронулась и до старшей девочки, до мальчика, до мамы. Но ничего не произошло.
Папу пришлось ловить по всей Европе, и не только Европе, потому что он не находился с женой в тех идеальных отношениях, какие могли наблюдать зрители семейного канала, а катал по относительно теплым пока еще осенним курортам бывшую соотечественницу, которая была моложе и фигуристее, чем супруга. Но и когда до него добрались, плюсовой температуры городу это не прибавило.
– Мистика какая-то, – озадаченно пробормотала Наташа во время очередного разговора.
Тогда только догадались сглазить канал блогеров-миллионщиков и узнали, что изначально он принадлежал совсем не им, а владельцу другой электронной почты, другого телефона. Еще покопались, и оказалось, что прежний владелец – сестра матери семейства и сестра эта умерла несколько лет назад.
Услышав эту новость, Прасковья оставила Варю на диване,
