Девять с половиной идей - Антон Леонтьев

– Говори, иначе твоя карма выплеснется мозгами на сиденье, – ткнула его женщина в затылок.

– Меня просила Мелинда Стэрс. Она сказала, что у нее какое-то крупное дело, и заплатила наличными двадцать пять штук, – ответил он, глядя на календарь расчетов мадам Зинаиды, лежащий у него на коленях. Сегодня у него был переломный день. «Некое событие, исход которого зависит от вашей воли и ума, может привести к ужасающим и фатальным последствиям, если вы не сделаете правильный шаг». Он его сделал… Иначе эта Скорпиониха просто застрелила бы его…

Когда Энди очнулся от удара по голове, то первым делом облегченно вздохнул. И вовсе не от того, что остался жив. А от того, что нашел великого астролога, который действительно умеет читать судьбу по звездам. Мадам Зинаида… Теперь он станет ее постоянным клиентом…

Мелинда Стэрс расслаблялась в турецкой бане. Она заботилась о своем теле. Хотя ей было уже далеко за сорок, но выглядела она на двадцать четыре, не больше… Конечно, этому способствовала и пластическая хирургия, и новейшие средства для поддержания формы, и дорогостоящие кремы. Однако главным, по ее мнению, было то, что она все еще оставалась девственницей. Секс возбуждает, а возбуждение передается клеткам. В итоге они стареют. Поэтому никакого секса. Но Мелинда не была лесбиянкой, как считали все, кто работал на нее. Она еще в шестнадцать лет приняла решение, что не будет спать ни с кем. И до сорока пяти лет держала свое слово.

Она помнила то душное лето, когда Освальд, ее одноклассник, пригласил ее проехаться на его новом «Линкольне». Конечно, все это делалось для того, чтобы, выехав в лес, заняться сексом.

Мелинда и сейчас передергивалась от отвращения, вспоминая, как Освальд лапал ее, слюнявя груди и шею, а потом, явно гордясь собой, встал над ней и расстегнул ширинку джинсов. Мелинда толкнула его и ушла пешком в город.

В ее жизни самое главное – деньги и власть. Она, Мелинда Стэрс, многого добилась в криминальном мире. Теперь она контролировала почти весь транзит наркотиков, негритянскую проституцию и похищения. И вот одно из них сейчас очень занимало ее…

– Кто тут? – воскликнула Мелинда, нежась в клубах пара. Она слышала, что кто-то вошел в парилку.

Мелинда увидела неясную фигуру, закутанную в полотенце. Наверняка какая-нибудь старая кобыла, которая в свои сорок имеет отвисшие груди и вставные зубы. Только она, Мелинда Стэрс, остается вечно юной и невинной. Она выше всего, выше животного секса, выше самой природы!

– Что такое… – только и успела промолвить Мелинда, когда нож уперся ей в шею.

– Молчи, тварь, – услышала она приглушенный голос женщины. Лица той из-за клубов пара не было видно. – Если пикнешь, я исполосую твою физиономию так, что никакой хирург ее не соберет.

– Что вам надо?.. – заикаясь, прошептала Мелинда. Она поняла, что женщина не шутит. В ее голосе чувствовалась решимость. А Мелинда не хотела терять то, что она холила и лелеяла тридцать лет, – свою красоту.

– Где Энн Харрисон? – проговорила женщина.

Мелинда все поняла. Это приемная мать этой дрянной девчонки, наемная убийца. Кобра… Такая может содрать кожу с ее лица и глазом не моргнуть…

– Она была у нас, – просипела Мелинда, стараясь не напрягать носогубные складки. Но те, не слушаясь ее, становились все резче и резче. Если выживу, думала Мелинда, сразу в Беверли-Хиллз, на новую подтяжку…

– Где она сейчас?.. Мелинда, говори правду…

Лезвие коснулось холеного лица Мелинды, та чувствовала, что сталь ножа покрылась капельками конденсированной воды.

– Не знаю… Это чистая правда. Десятого августа ее у нас забрали. Мои люди похитили ее по заказу…

– Кого? – спросила Инна. Нож процарапал щеку и стал входить в мягкие ткани. – Имя!

Мелинда, истерично рыдая, произнесла имя. То же самое, что Инна получила от Вика. Именно он стоит за всем. Именно он устранил Маккинзи и Ольгу, именно он похитил Энн… И ему от нее не уйти. Плохо только, что его сейчас нет в стране.

– Это все! – выла Мелинда, чувствуя, как кровь, перемешавшись с водой, течет по ее лицу. Неужто там будет безобразный шрам? Она не вынесет этого, она лучше застрелится, чем станет уродиной!

Инна знала, что эта тварь не обманывает. Она уже побывала в том месте, где держали Энн, нашла самодовольного мексиканца, который говорил с ней по телефону. Он и двое его охранников мертвы. Но Энн в том ангаре для хранения пропана не оказалось. Тот, кто организовал все дело, взял ее к себе. Теперь требовалось немногое – найти этого ублюдка…

Вырубив визжащую Мелинду, Инна ушла.

Ушла, чтобы найти подонка, который похитил ее Энн.

Ей был нужен Элвин Маккинзи.

Нью-Йорк, тюрьма Райкерс,

20 сентября

– Теперь ты понимаешь, что мы оказались в западне? – спросил Стивен, глядя на Ольгу.

Она стояла около зарешеченного окна и смотрела куда-то вдаль. Даже сейчас, похудевшая и осунувшаяся из-за переживаний, она оставалась красивой и таинственной – а ведь именно поэтому он и хотел ее.

– Ольга, ты меня слышишь? – обратился к ней Стивен. – Шансы выиграть процесс равны нулю. Хотя мне иногда удается вставлять эффектные фразы, но это капля в море. В море той лжи, которую выливает на тебя Мэрдок. Всем ясно, что, осудив тебя, он рассчитывает стать окружным прокурором, а там недалеко и до кресла губернатора…

– Я это прекрасно понимаю, – наконец сказала Оля. – Но я невиновна…

Несмотря на то, что эта фраза прозвучала беззащитно и искренне, Стивен только саркастически улыбнулся:

– Милая, это мне прекрасно известно. Я ни секунды не сомневаюсь в том, что тебя подставили. Но, чтобы выиграть дело или хотя бы добиться, чтобы процесс объявили недействительным, требуются весомые улики… У нас их нет… В том-то вся и беда…

– Странно, ведь прекрасно известно, кто стоит за всем этим, – сказала Ольга. – Кимберли… Это было ясно еще до процесса, а уж теперь, когда она так безбожно врала… Например, ее показания о тех разговорах, которые я никогда не вела с ней. А все их свидетели – чистая фикция…

– Я верю, что ты невиновна, – сказал Стивен еще раз. – Но нам требуются серьезные доказательства. Несмотря на всю мою неприязнь к Мэрдоку, я понимаю, почему он доверяет словам свидетелей. Не могли же все они быть подкуплены, это честные и уважаемые люди…

– Я надеюсь на тебя, Стив, – прошептала Ольга, кладя ему на плечи руки. – Ты – единственный, кто остался на моей стороне. Кто верит в мою невиновность. Ты должен сам поговорить с людьми, которые давали показания. С той китаянкой-врачом, которая утверждает, что получила от меня два с половиной миллиона за лжесвидетельство о причине смерти Элеоноры. С миссис Оранжерон, которая якобы видела, что я после смерти Клиффа хладнокровно мыла посуду…

– Кстати, ведь тот чек подписан тобой, эксперты заверили подлинность подписи. Ты не помнишь, кому именно ты перевела такую сумму?

Ольга нахмурилась, кусая губы:

– Это исключено. У меня действительно был счет на десять миллионов, которые подарил мне Клифф ко дню свадьбы. Именно был… Но такой чек я не выписывала…

– Хорошо, милая, – решительно произнес Стивен, вставая. – Главное – это уверенность в победе. Я сделаю все, что от меня зависит. Мне нужно только время. Всего пара дней… Но и этого у нас нет… Завтра Мэрдок, по моим данным, нанесет решительный удар. Процесс близится к завершению…

– И что тогда? – воскликнула Ольга, глядя ему в глаза. – Что, если ты не успеешь?

– Верь в меня, – ответил Стивен и нежно поцеловал ее. – Мы узнаем правду.

Затем он нажал на кнопку звонка, вызывая охранника. Визит адвоката к подзащитной был окончен.

Нью-Йорк, аэропорт

Дж. Ф. Кеннеди, 20 сентября

Миссис Клэр Розуэлл оглянулась. Наконец-то все позади…

– Клэр, – позвал ее муж, Джеральд. – Я отойду на минутку. Беспошлинные сигареты… Запасусь ими…

– Конечно, дорогой. – Миссис Розуэлл послала ему воздушный поцелуй. – Наш рейс через десять минут. Я жду тебя здесь.

Провожая глазами фигуру мужа, миссис Розуэлл впервые задумалась о том, что сделала. Она ввязалась в самое настоящее преступление… Ей требовалось под присягой показать, что именно Ольга Маккинзи предложила ей два с половиной миллиона за то, чтобы она выдала свидетельство о смерти Элеоноры Маккинзи. Без всякого вскрытия.

Миссис Розуэлл с самого начала поняла, что старуха умерла не от сердечной недостаточности, симптомы совершенно не те. Но когда Кимберли, дочь покойной, пришла к ней домой, выбора не оставалось. Та каким-то образом узнала, что Джеральд крал фонды компании, в которой работал, и предложила простой обмен: она получает три миллиона – два с половиной в счет погашения растраты и еще пятьсот тысяч на собственные нужды. А взамен ей нужно в суде подтвердить, что Ольга Маккинзи вела с ней такую-то беседу.

Все очень просто. Клэр, практически не думая, согласилась. Ей были нужны деньги, и она хотела спасти неразумного Джеральда от тюрьмы. Этот растяпа не мог красть по-умному, не так открыто. Но хорошо, что он тратит деньги не на любовницу, а все несет в семью… Именно поэтому она любила его.