Девять с половиной идей - Антон Леонтьев

Все очень просто. Клэр, практически не думая, согласилась. Ей были нужны деньги, и она хотела спасти неразумного Джеральда от тюрьмы. Этот растяпа не мог красть по-умному, не так открыто. Но хорошо, что он тратит деньги не на любовницу, а все несет в семью… Именно поэтому она любила его.

Теперь все просто великолепно. Заместитель прокурора Мэрдок в обмен на честный рассказ о причинах, толкнувших ее на преступление, обещал предоставить ей и мужу иммунитет от преследования со стороны закона. Джеральда, разумеется, уволили, но они возместили ущерб, сохранив дом, машины, дочка по-прежнему учится в престижном колледже. И еще осталось полмиллиона… На карьере самой Клэр можно ставить крест, но зато они с деньгами и на свободе… Больше ничего не нужно… Она не дура и не собирается требовать большего. Никакого шантажа, ведь тогда ее запросто могут убрать… Всего несколько лет – и она добьется своего. Это не так сложно. Требуется только быть умной и иметь кое-какие связи. А они у нее есть. Друг ее детства, тот, что лишил ее невинности, теперь заправляет одной из триад в Гонконге. Милый шаловливый Ли… Ради денег и будущего дочери она согласна возобновить с ним отношения… А Джеральду необязательно знать об этом.

– Объявили наш рейс, дорогой, – сказала она вернувшемуся Джеральду. – Нью-Йорк – Гонконг.

Взяв изящную сумочку, в которой находилась чековая книжка и драгоценности, она направилась к выходу. Теперь все изменится… Несмотря на то, что Гонконг стал китайским, там по-прежнему всем заправляют триады. Гонконгская мафия… А им нужны толковые врачи, особенно те, кто знаком с фармакологией… Например, знает, как лучше и эффективнее приготовить героин… Там она с Джеральдом будет жить спокойно… И начальный капитал у них имеется. Америка, страна сбывшихся мечтаний, дала им его. А дочка пусть учится в колледже, станет юристом…

– Пошли, Джеральд, – произнесла миссис Розуэлл, беря мужа под локоть. Вечно надо им управлять. Но в Гонконге она найдет применение его бухгалтерским талантам…

Нью-Йорк, квартира миссис

Оранжерон, 20 сентября

– Да, я сделала все так, как вы хотели, мисс, – сказала по телефону миссис Оранжерон. – Но те десять тысяч, которые вы мне дали, это просто смешно. Вы же теперь наложите лапу на четыре с лишним миллиарда да еще на компанию… Я же не сиволапая дура, газеты читаю, телевизор смотрю… Так вот, мисс Кимберли, если хотите, чтобы я не отказалась от своих показаний насчет того, что я якобы видела Ольгу за мытьем посуды после смерти мистера Маккинзи, то гоните триста тысяч. Наличными… И не забудьте также про то, что это я рассыпала на тарелке яд, который эксперты потом с нее соскребли… Именно вы просили меня об этом, мисс Кимберли… И я подложила тот оранжевый пузырек, который фигурирует в деле Ольги как одна из основных улик… Для вас эта сумма ерунда, а для пожилой негритянки это целое состояние… Слышите? Мой адрес вы знаете, через час денег не будет, я звоню в полицию. Мне, конечно, припаяют маленький срок, но вам дадут неизмеримо больше. И вы потеряете все… так что шевелитесь, мисс Кимберли… Триста тысяч, в купюрах по сто долларов…

Повесив трубку, миссис Оранжерон выругалась. Потом, покаявшись перед господом за неуемное проявление чувств, открыла Библию и стала ее читать. Но, будучи возбужденной до крайности, миссис Оранжерон захлопнула святую книгу и стала думать о том, как потратит деньги…

Да, она понимала, что участвует в осуждении невиновной, но это был ее единственный шанс вырваться из нищеты. Из тесной однокомнатной квартиры, из этого клоповника, где живут наркоманы и шлюхи.

Для миссис Оранжерон, набожной католички, все это было содомским вертепом, но так как и она сама была грешницей, то приходилось мириться с положением вещей. Как говорится, не согрешив – не получишь прощение. Теперь ей будет что отмаливать. Но не в этой грязной комнатенке, а где-нибудь в тихом отеле, полном постаревших голливудских звезд, отставных политиков и проповедников. Она, выросшая в Бронксе, запросто сможет общаться с сильными мира сего…

И для этого требовалось немного лжи – совсем немного. Да, Ольга не делала ничего из того, что она рассказала на процессе, но ведь могла… Эта русская стерва все равно рано или поздно убила бы мужа, так что против истины миссис Оранжерон не погрешила…

Триста тысяч… Это сначала… через полгода – еще тысяч пятьсот… Ведь ей хочется хорошо выглядеть, жить в лучших отелях, посмотреть мир… Наверстать все то, что она упустила за пятьдесят семь лет обыденного существования…

Услышав звонок в дверь, миссис Оранжерон поняла, что это ее судьба. Тот, кто находится за дверью, полностью ее изменит.

Так и произошло. Судьба миссис Оранжерон всего через пару секунд изменилась радикально. Едва она открыла дверь, в лицо ей полетели пули. Еле слышные хлопки… Кровь забрызгала обои, тело миссис Оранжерон упало на столик, разломав его. Убийца, убедившись, что женщина мертва, прикрыл дверь рукой в перчатке, свинтил глушитель, положил его в сумку, сам пистолет швырнул на лестницу и ушел. Теперь он был уверен, что эта тварь никогда и никому не раскроет правду.

Нью-Йорк, заседание суда,

21 сентября

– Плохие новости, – шепнул Стивен Ольге перед самым началом заседания. Он видел, что она бледна, наверное, плохо спала ночью, но не было смысла скрывать от нее правду.

– Чета Розуэлл скрылась в неизвестном направлении. Постараюсь через свои каналы выяснить, куда они делись. А миссис Оранжерон мертва. Была застрелена в собственной квартире вчера вечером. Конечно же, преступник не найден, и это дело, скорее всего, никогда не будет расследовано.

Ольга взглянула на него с мольбой. Он видел, что она страдает, но изменить ничего не мог.

– Что же делать! – повторила она, и в ее голосе слышалась паника. – Круг сжимается… Надежда начинает исчезать…

– Не говори так, дорогая, – шепнул ей Стивен. – Я с тобой, а это значит, что не все еще потеряно… Кто-то изо всех сил старается замести следы, но у него это не получится… Кстати, еще одна неприятная новость. Дав показания против тебя, Кимберли исчезла. Скорее всего, уехала за границу… Ее братец Элвин еще в Нью-Йорке, но у меня сложилось впечатление, что и он, несмотря на подчеркнуто хорошее к тебе отношение, совсем не тот, на кого ты можешь положиться…

Судебное заседание началось. Заместитель окружного прокурора Джейсон Мэрдок, как всегда, блистал. Его слова, поражавшие впечатлительных присяжных, как стрелы гнева господня, открывали зловещую картину преступления, срежиссированного и осуществленного самой Ольгой.

– Итак, господин эксперт, – он задал вопрос одному из полицейских экспертов, – каковы результаты экспертизы доверенного вам пузырька из оранжевого стекла? Того самого, который был обнаружен в кухне особняка Маккинзи. Того самого, на котором… Ладно, вы сами сообщите суду все обстоятельства…

– В нем содержится салицилат физостигмина, – ответил эксперт.

– И как вы думаете, это тот же самый алкалоид, который был похищен из клиники?..

– Ваша честь! – воскликнул Стивен. – Обвинение склоняет свидетеля к домыслам. Уважаемый эксперт не может знать, тот ли это яд или нет…

– Поддерживаю, – кивнула головой Ида Джоунз.

– Ваша честь, – с плотоядной усмешкой возгласил Мэрдок. – Мистер Ван Бьюккенен жестоко ошибается. Свидетель может, подчеркиваю, может на основе безошибочных фактов доказать тождество алкалоида из пузырька, найденного в доме Маккинзи, с тем физостигмином, который был похищен из клиники. А также с тем, которым были отравлены Клиффорд и Элеонора Маккинзи…

– Вы это можете, сэр? – несколько скептически осведомилась судья у эксперта.

Тот, заулыбавшись, ответил:

– О да, ваша честь…

– Тогда мы вас слушаем, – кисло произнесла Ида Джоунз. Она понимала, что участь Ольги и так решена, но не могла препятствовать попытке Мэрдока устроить очередное действо, где все внимание, восхищение и аплодисменты благодарной публики доставались одному человеку – ему.

– Дело в том, – произнес эксперт, уверенно вступая в сферу своих профессиональных знаний, – что спектральный анализ салицилата физостигмина, остатки которого обнаружены в клинике, был сопоставлен со спектральным анализом того вещества, от действия которого умерли Элеонора и Клиффорд Маккинзи, и со спектральным анализом того, что было в предъявленном нам на экспертизу оранжевом пузырьке. Они идентичны абсолютно…

– Каков шанс, что это совпадение? – спросил Мэрдок, победоносно глядя в зал.

– Один шанс на полтора триллиона….

– Триллион – это единица с двенадцатью нулями? – продолжил Мэрдок.

– Нет, сэр, – ответил эксперт. – Триллион – это десять в восемнадцатой степени, то есть с восемнадцатью нулями…

– Ага, – произнес довольный заместитель окружного прокурора. Он понимал, что огромное количество нулей завораживало присяжных, лишний раз утверждая их в виновности Ольги. – И еще вопрос… Чьи отпечатки пальцев были обнаружены на том самом пузырьке с физостигмином, которым были отравлены два человека?