Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2 (СИ) - Свадьбина Любовь

– Мои очень убедительные аргументы о продолжительной пользе учёбы в отличие от любовных переживаний, – серьёзно сообщает Санаду.

А пока мы болтаем, Мара доходит до нас. Останавливается, опустив ладонь на бедро. Смотрит внимательно то на Санаду, то на меня, то на лес за нашими спинами.

– Есть подозрение, – заговариваю я, раз уж Санаду пока молчит, – что лес может измениться, когда мы войдём. Возможно, имеет смысл не разделяться.

Мара задумчиво разглядывает лес:

– Да, странно тут. Участки повторяются. Как-то искусственно всё.

– Что делать будем? – интересуется Санаду. – Рискуем разделиться или вместе идём?

– Ещё предложи монетку кинуть, – Мара вроде язвит, но насмешки в её голосе нет, скорее беспокойство.

– А у тебя есть монетка? – нарочито живо интересуется Санаду.

– Да, чем не вариант? – поддерживаю игру я.

Окидывая нас взглядом «и с кем приходится работать?» Мара засовывает пальцы в карман брюк и вытаскивает пару золотых:

– Держите, детки.

Она протягивает монеты.

Ну что, истерику не закатывает, на шутки… хм, реагирует спокойно. Возможно, её общество не будет слишком утомительным, хотя мелкие пакости и психологическое давление вероятны.

– Ну, как хотите, – Мара пожимает плечами и собирается уже убрать монеты обратно в карман.

Но я хватаю их и засовываю в карман себе: вдруг попадём ещё в какое-нибудь место, золотишко лишним не будет.

Мара смотрит на меня, на опустевшую ладонь, снова на меня.

– Резвая, – констатирует она и переводит взгляд на Санаду. – По-прежнему любишь дерзких.

А вот и психологическое давление подвезли: тонкий намёк, что я лишь её замена. С улыбкой хлопаю Санаду по плечу:

– Он у меня мужчина обстоятельный, вкусы так быстро не меняет.

– Девушек тоже, – добавляет он.

– Санаду, – мягко улыбается Мара. – Уверена, после попадания в непризнанный мир ты зарекался в другие миры так случайно встревать, но сейчас ты здесь.

А, это намёк на то, что в верности мне не стоит зарекаться?

Оглядываюсь по сторонам.

– Вообще-то не зарекался, – возражает Санаду. – Комплексом бога не страдаю.

– Так ты идёшь с нами или нет? – спрашиваю у Мары. – А то у нас нет времени твоё красноречие на соответствие нашим высоким требованиям проверять.

– Я красноречива, – Мара пристально смотрит мне в глаза.

Обходит нас и первая шагает на тропинку под сень деревьев.

– Куда? – ухватив Санаду за руку, я тянусь следом.

Санаду чуть мешкает, и лес дёргается, пересобирая картинку в новый пейзаж, как в калейдоскопе, с которым я его недавно сравнивала.

Пальцы Санаду намертво впиваются в мою ладонь.

– Поспешишь – вампиров насмешишь, – изрекаю глубокомысленно.

Смотрю на Санаду, а он – на деревья, и лицо у него такое… вот если бы не знала, что с таким видом менталисты настраиваются, подумала бы, что он о Маре переживает.

– Если ощущения меня не подводят, – Санаду указывает в сторону. – Она теперь там.

Смотрим туда. Мару среди деревьев не видно. Дорожки, вероятно, сместились. Как и она.

– Ну что? – задумчиво тяну я. – На ручке опять погадаем, чтобы верную дорогу найти?

– А доставай, – соглашается Санаду. – Всё равно шанс пятьдесят на пятьдесят.

– Угу, или поможет, или нет – пятьдесят на пятьдесят.

Но ручку достаю. И на этот раз после заговора она падает в другую сторону, но не туда, где Санаду ощущает Мару. Возможно, так смещаются дорожки. А может, текущее направление просто случайность.

Только в этот раз мы точнее выбираем дорожку в указанном направлении, прямо именно ту самую, на которую указывает ручка и, крепко вцепившись друг в друга, шагаем на тропу.

Лес не меняется. Никак. Оглядываемся: а площади за нами больше нет, только такие же бесчисленные тропинки, петляющие между исполинских деревьев, разгоняющих мрак светящимися плодами и цветами.

Никого, кроме нас, в этом безмолвном лесу не видно.

Интересно, если мы выйдем раньше Мары, нам засчитают отдельное прохождение и сохранят жизнь, если она погибнет позже, чем мы финишируем? А может, мы и сбежать домой успеем прежде, чем нас на соответствие условиям прохождения проверят? Я не кровожадная, просто… не хочется даже ради дела искать Мару в этом лесу: слишком он жуткий, аж мурашки по коже и внутренности стискивает холодом. Да и просто искать её не хочется.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 40

Тропинки, тропинки, тро-пи-и-инки. Везде! Куда ни глянь! А ещё сумрак, деревья, светящиеся плоды и цветы, причём одновременно, причём при внимательном рассмотрении становится понятно, что на одном дереве могут сосуществовать сразу несколько видов плодов и цветов.

Сначала мы идём бодро, то и дело корректируя курс ручкой и с помощью ментальных способностей Санаду уточняя, где Мара (всегда недалеко – но недосягаемо).

Потом идём уже не очень бодро.

Потом пробуем бежать.

И снова идти.

Только результат всё тот же: вокруг нас лес, словно созданный из многократных отражений нескольких лесных кусочков.

Самое противное, мир другой с непонятной психологией, от нас реально могут хотеть банального прохождения на скорость.

А могут и не хотеть.

Под прохождением лабиринта могут подразумевать что угодно!

***

Тропинки… тропинки… грибочки. В качестве добавляющего оптимизм разнообразия среди тропок возникает полянка с зеленовато светящимися грибами. В фильмах такое свечение как признак радиации вроде бы художественное допущение, но ассоциации напрягают.

Держась за руки, мы с Санаду останавливаемся на границе полянки, бегло осматриваем мох и сияющие грибочки. Переглядываемся между собой.

– Монетку? – нервно предлагаю я.

– Угу, – соглашается Санаду. – Решка – идём туда. Дракон – не идём.

– Потому что только идиот пойдёт к дракону?

– Ну как-то так, – улыбается Санаду.

Вытаскиваю золотой Мары и, не размыкая наших с Санаду рук, подкидываю:

– Лови!

Санаду ловит монету и припечатывает на тыльную сторону моей ладони.

– Решка, – выдыхаем мы одновременно и ещё раз оглядываем полянку с «радиоактивными» грибочками.

– Может, ну её, эту полянку? – предлагаю я.

– Ну её, – соглашается Санаду. – Хоть и не чувствую ничего, но как-то всё подозрительно.

Держась за руки, по широкой дуге обходим грибную поляну.

– Куда же вы? – хором интересуются грибочки. – Заходите к нам…

Мы с Санаду, не сговариваясь, припускаем прочь.

***

Над дневной каменной площадью натянуто полотно заклинания. На нём в круглых окошках с разных ракурсов показывается ночной лес и ступившие на тропы испытаний иномиряне: одна рыжая бегает, рыжая и черноволосый бродят.

Дану лежат на площади, обмениваются угощениями, наблюдают за разворачивающимся на полотне действом.

Ждут.

И снова ждут.

Время идёт.

Постепенно ожидание начинает выплёскиваться шепотками. Пока один из самых смелых не вопрошает громко:

– А они собираются в ловушки попадать или нет?

Взгляды зрителей устремляются к расположившейся на возвышении королеве.

– Если они не попадают в ловушки, я не могу заставить их делать это, – величественно напоминает она.

– Так, может, добавим ловушек? – робко предлагает кто-то из зрителей, и предложение встречают довольным гулом.

– Лабиринт сам создаёт ловушки, – произносит королева.

Только подданные уже взбудоражены.

– Но если они гармоничные и принимают себя…

– …и если сильны общностью…

– …благоразумны…

– …для таких лабиринт не станет по-настоящему страшным, и мы останемся без развлечения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Нечестно, если они легко пройдут испытание!

– Да, мы хотим зрелищ!

– Драмы!

– Борьбы за выживание!

– Страсти!

– Насыпьте им ловушек побольше!