Леди для одинокого лорда (СИ) - Анна Туманова

Красной на белом…

— Что же это? — испуганно шептали борсские наемники…

— А где граф? — растерянно оглядывались актанийские воины…

Белоснежный зверь, утерев испачканную морду, спокойно прошествовал к плащу лорда Тремэла. Взяв его в зубы, он направился к калитке одного из особняков. Перемахнув через нее, одним плавным слитным движением, барс исчез в садовых зарослях, оставив недавних противников растерянно озираться и испуганно посматривать на распростертое на камнях тело.

— Чего замерли? — раздался спокойный голос графа Тэнтри, и сам он, собственной персоной, возник среди своих воинов, — ну‑ка, живо, этих красавчиков связать, а тело князя доставить в департамент.

Охранники лорда, быстро придя в себя, кинулись выполнять приказ начальника. С помощью магии, Рональд и Керан быстро связали попытавшихся сопротивляться наемников, а тело борсского правителя замотали в плащ и перекинули через седло одного из коней.

— Рен, ты знаешь, что делать, — кивнул одному из своих людей граф, и рыжеволосый гигант флегматично кивнул. Он сделал небольшой пасс рукой, произнес короткое заклинание и, на месте связанных наемников, оказалась горстка пепла, которую тут же развеял поднявшийся ветерок.

— Все чисто, милорд, — невозмутимо доложил Рен, отряхивая руки. Редкая сила рыжеволосого мага давно снискала ему в департаменте славу «тихой смерти». Да, разнообразные таланты уживались под началом лорда Тремэла.

— По коням, — скомандовал граф, вскакивая в седло своего Сизого.

Кассандра, в волнении, расхаживала по гостиной. Несмотря на уговоры леди Сильвии, она не могла заставить себя пойти в спальню и отдохнуть. Тревога, сжимающая сердце, становилась все сильнее с каждым часом. Где Гант? Что с ним? Почему не едет домой? — вопросы, без ответов, мучили ее и не давали спокойно вздохнуть.

Лорд Аш — Шасси, удостоверившись, что в доме безопасно, и охрана бдительно несет караул, отбыл домой, а Кэс осталась дожидаться мужа в ярко освещенной гостиной. Девушка чувствовала, что у Ганта не все ладно, и не могла заставить себя успокоиться.

Сегодняшний вечер пробудил в ней далекие воспоминания детства.

… Жаркий огонь камина полыхал в гостиной Сториндолла. Хозяйка замка, леди Аманда, склонилась над шитьем, маленькая Кассандра играла на полу с Марти — бойким щенком иртанской породы, а сидящая у окна нянюшка вязала теплый чулок, и спицы так и мелькали в ее узловатых руках. Благостную тишину гостиной разбавляло лишь тявканье щенка, да громкий ход часов на каминной полке.

Раздавшийся в холле шум нарушил тихую идиллию. Кэсси, первой выскочившая из гостиной, с удивлением увидела, как в массивные высокие двери замка вносят какой‑то замотанный в ткани сверток и укладывают его на пол. Рука, со знакомым перстнем, выглянувшая из‑под кучи тряпья, заставила девочку удивленно выговорить:

— Папа?

Громкий стон матери, раздавшийся за ее спиной, напугал Кэс.

— Бэр! — разнеся по холлу душераздирающий крик, и леди Аманда кинулась к лежащему на полу бездыханному телу…

Этот крик часто преследовал Кассандру во снах, и сейчас, она, словно наяву, слышала его, страшась повторения этой картины, только уже с Тремэлом. Старый, неизжитый страх заставлял ее стискивать руки и твердить, что с Гантом ничего плохого случиться не может.

— Деточка, да, не убивайтесь вы так, — не выдержала леди Сильвия, — все с вашим мужем будет хорошо.

Она ласково погладила Кэс по руке, и девушка удивленно взглянула на свою компаньонку. Добрые выцветшие глаза старой баронессы смотрели на нее с жалостью. Старая дама осталась жить у графской четы и после замужества своей подопечной. Кэсси не захотела выставлять одинокую женщину на улицу.

— Вот увидите! Граф еще и ругать вас будет, что спать не легли, а все его дожидались, — баронесса укоризненно покачала головой, — у вашего мужа служба такая, он, ведь, может и до утра задержаться.

— Я все равно его дождусь, — упрямо ответила Кэс, но на душе у нее, от участия леди Сильвии, стало чуть легче.

— Рассказывай, что произошло, — в голосе короля зазвучали стальные нотки, — все, без утайки, — весомо добавил Нилам.

Тремэл кратко изложил ход событий.

— Говоришь, барс? — внимательный взгляд короля прошелся по главе сыска. — Да, а у лорда Сертана только когти появлялись. Сам зверь ни разу не выбрался наружу. Причудливы пути, которыми ведет нас Всесветлый… Все‑таки, борсские корни проявили себя…

— Вы знали об этом? — удивился Тремэл. — Но почему отец никогда не говорил мне?..

— Видишь ли, Гант, твой отец был мудрым человеком. Если бы ты не встретил свою пару, то, так никогда бы и не узнал, какие особенности имеет твоя кровь. А, рассказать все просто так… Ты бы не успокоился, попытался исследовать этот вопрос, разве не так? А, уж, мы‑то знаем, какой ты бываешь дотошный, если пытаешься что‑то узнать… Нет, лорд Сертан был прав, — король устало покачал головой.

Сейчас, поздней ночью, было заметно, что Нилам уже далеко не молод и слишком давно живет на свете. Мудрые глаза спокойно смотрели Тремэлу прямо в душу.

— Не бойся принять свою сущность, Гант. Она покорна тебе, в вашем тандеме, ты — главный. Зверь никогда не проявит себя, если ты не захочешь… Да, а с князем нужно что‑то решать. Только дипломатического скандала с Борссой нам не хватало, — вернулся к делам монарх.

— Мои люди уже работают над этим, — отозвался Тремэл.

— Я надеюсь на вас, граф, — перешел к официальному тону Нилам.

— Я не подведу, Ваше величество, — склонил голову лорд.

— Гант! — граф не успел войти в дом, как был обвит любимыми руками. Кэсси прижималась к нему и целовала дрожащими губами.

— Гант, ты живой! — не веря, шептала Кассандра.

— Ну, конечно, живой, что со мной сделается? — добродушно улыбался Тремэл, обнимая Кэс и втягивая запах ее волос. Самый родной запах на свете… Вспоминая, какая участь могла грозить его девочке, он непроизвольно сжимал крепче гибкое тело жены. Нет! Никогда и никому не отдаст он свою малышку. С ним она будет в безопасности.

— Кэсси, маленькая, ну, что ты? Чего испугалась? — ласково гладил он волосы Кассандры.

— Гант, я так боялась, что Минар причинит тебе вред, — прерывисто вздыхая, говорила Кэс, — я, когда его на балу увидела… а потом… это неприятное чувство… и тревога не отпускала…

Девушка не могла связно говорить. Сейчас, когда страх отступил, Кэсси почувствовала, как огромная тяжесть, лежащая на сердце, исчезает, и запоздалые слезы душили ее, не давая возможности спокойно рассказать Ганту, как она рада его видеть.