Чаша отравы (СИ) - Герасимов Игорь Владимирович

— Наконец-то. Значит, всё это единый мировой механизм... И он пришел в движение с этой как бы эпидемией...

— Да, шестеренки завертелись... Впрочем, кстати, Китай, с которого всё это официально началось, ведет какую-то сугубо свою игру, даже если формально находится в общем потоке и принимает те же или похожие решения по усилению средств контроля. Но от него в любом случае будет бессмысленно ожидать полного и стопроцентного следования глобальным установкам. До Пекина руки дойдут на следующих стадиях.

— И тут наша роль, роль России, станет важной, так? — спросил Владислав.

— Да, — подтвердил Беляков-старший. — Мы, когда придет срок, нависнем над Китаем. Пустим НАТО и Японию на нашу территорию. Но не бесплатно. Должна произойти дальнейшая консолидация элит на глобальном уровне. В обмен на то, что активы, которыми сейчас на национальном уровне владеем мы, будут интегрированы в общемировую структуру коллективной частной собственности высших людей. Да, сами по себе активы по сравнению с глобальными небогатые... хотя как сказать... нетронутые природные кладовые. Это скорее у них рыночная стоимость всего чрезмерно раздутая... Но в любом случае они прилагаются к эксклюзивному и критическому активу — территории и вооруженным силам, которые позволят глобальному центру, когда настанет срок, полностью сломить, подчинить и переварить Китай. Желательно вообще без войны. Или второе издание опиумных войн. В любом случае, всё будет именно в порядке обмена, просто так мы не позволим себя обдурить. Жаль, конечно, что сейчас, на этой стадии, процесс стопорится, хотя они могли бы на самом деле, если бы захотели. Давят, той же Украиной. Пытаясь тем самым как можно больше сбить ценник с нашей стороны. Так что у России целых два глобальных плана. Правильное встраивание самим в глобальную систему. И участие в переходе глобального человечества в новую формацию, тоже владетельную, с коллективным конгломератом-неорабовладельцем и массой неорабов, принадлежащих этому единому конгломерату. А потом как раз подоспеют совсем новые технологии производства, и всё, наконец, устаканится на тысячелетия.

— Грядет тысячелетний рейх! — пафосно провозгласил Владислав.

— Можно и так сказать, — усмехнувшись, ответил отец, посмотрев на бюст Гитлера справа от камина. — В чем-то их даже одобряю. Но, как говорит Билл, о том, что делаем мы, наивный австрийский художник даже мечтать не смел, даже представить не мог такие возможности и такую мощь.

— Мо-о-ощь... — смакуя, повторил за отцом Влад.

— Да, мощь, — подтвердил Беляков. — Наша мощь, в том, что касается подавления низов, решения их судеб в наших интересах, велика как никогда в истории. И глобальная структура, и наше российское государство невероятно сильны и укрепляются даже не по дням, а по часам. И это делаем мы. Своей волей. Неистовой и непреклонной волей сверхчеловеков. Под влиянием которой послушные массы, словно пластилин, приобретают нужную нам форму. Отдают нам всё, что у них есть, — свое имущество, свои силы, своих детей. Идут на смерть без малейшего ропота, даже с радостью. Не об этом ли мечтал он? — спросил начальник КОКСа, указав на фюрера.

— Да, пап! Давай за это! — Влад поднял фужер.

Отец и сын чокнулись.

— Кстати, как там этот? Ну, инженеришка, который слил эти ваши мистерии, ваши молодые оргии в сеть?

— Всё так же, в Лефортово. Дело держу на контроле. В его личный компьютер внедрены улики об участии в сети финансирования терроризма в особо крупном размере под видом сбора средств на больных детей. Подобраны секретные свидетели. Осталось за малым — царица доказательств. И можно по-быстрому передавать в суд.

— И что же с этой царицей?

— Вплотную начали работать с ним на днях. Поначалу отказывался сотрудничать, пришлось тогда показать, кто тут хозяин. Был допрос с пристрастием, прямо в кабинете, не в спецблоке, достаточно щадяще. Мы особо и не форсируем. При этом приходится сдерживать многих работников, которые засветились на его видео, — рвутся в камеру или на допрос его лично проучить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да, пока не надо калечить, он всё же потом по этапу пойдет, а не в крематорий. Тут Устранение явно не требуется, мы ж не звери какие-то, в конце концов.

— Согласен. Это просто обычный дурак-обыватель, крыша у него поехала после смерти единственного сына. Который, с его слов, завещал слить видео в сеть после похорон. Ну, не понял, на кого тявкнул, бывает и такое. Будет, значится, время усвоить урок. Впереди много лет плодотворных размышлений.

— А само видео?

— Из мейнстрима поудаляли, сейчас болтается где-то на задворках. Как обычно. Стопроцентно ничего удалить нельзя, но из трендов выкинуть получается.

— Ну и ладно. А этот... по кровной мести, что «Лоли-клаб» слил? — спросил отец.

— Тоже крыша поехавшая, — ответил Скворцов. — Опять же, влез куда не надо, слил, на что не имел права, хотя никто его об этом не просил, и мотива-то никакого не было. Был наказан отобранием ребенка навсегда. Ни его самого, ни жену не тронули, пожалели. И вот решил действовать по принципу «око за око» — завалил бойца, который наказывал. Нет, тут вопрос стоит четко, и как раз хотел с тобой посоветоваться — Устранение, чтобы кореша убитого его запытали без ограничений... или всё же суд, официально? Статья тяжкая, мало не будет, мотив кровной мести.

— Палата Мертвых в такие дела не вмешивается, это не политика. Разбирайтесь сами, вне этого механизма.

— Да, понятно, я и не это имел в виду. Просто слово «Устранение» по привычке вырвалось. Ну, прикончить под пытками? Или всё же осудить?

— Черт с ним, осудите. Врагов государства мы устраняем по процедуре, без проволочек. А простых обывателей надо учить, чтобы они, в свою очередь, на своем примере годами учили массы, чтобы низы были покорными вовек. Так что — судить, в данном случае есть все основания, чтобы строго по закону.

— И будем давить, что лучше не ерепениться, пусть со всем соглашается и признает вину — быстрее в зону поедет.

— Крепили его?

— Для следствия этого не требуется. И так всё ясно, он и не отрицает, всё подписал, что надо. Только недавно с ним следаки начали работать. Первым делом запустили к нему корешей убитого. Пришлось даже сдерживать, а то бы кончили прямо там, без особых процедур даже, без техники. Отметелили так, что полтора месяца с переломами и отбитой требухой провалялся в больничке. Оформили как конфликт с сокамерниками.

— Где он?

— В Матроске.

— Где пистолет взял?

— Говорит, друг из Горловки прихватил в одну из поездок в Россию, перебирался через границу нелегально с парой стволов, один ему продал по дешевке на всякий случай, мол, глянь, война в любое время в любое место может прийти. Ну, и повелся, заныкал. Проверить невозможно, грохнули его там на передовой при обстреле год назад.

— Как белорусы? Вписываются наши коллеги?

— Вообще, нет оснований, совсем нет. Если только что-то его супружнице будут подсказывать в частном порядке. Свалила она в Минск, похоже, с концами. Устроилась там на средства от проданной тут квартиры.

— Бросила его, что ли?

— Пока не поймешь. Если и так, то на ее месте любая бы воспользовалась ситуацией. Парой писем, правда, обменялись, довольно теплые, формально они по-прежнему в браке. Адвокат вступил в дело, летал на три дня в Минск. Там кое-кто из телеканалов в числе прочих упомянули инцидент, даже у нее самой комментарии брали. Да, конечно, без одобрения, лишь в стиле «их нравы», с посылом, вот до чего простых людей доводит подобный бардак, а у нас такого нет и в помине, мол. Кто за этим стоит — полковник ихний, двоюродный брат его, или просто тема жареная попалась, хрен знает. А больше особо ничего не всплывает там, живут вроде своей жизнью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ну, и хорошо... — произнес начальник КОКСа. — А вообще, что-то косяком пошли одни сливщики... вот и этого неудачника Жарова фанатик-коммуняка запалил... Да, фанатик, у меня есть все основания так утверждать. Представь — это сынок того самого рабочего, которого я лично 4 октября 93-го прикончил!