Расскажу… - Ирина Петровна Мирошниченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обычно говорят: «Вот все артисты-эстрадники пьют, молодежь пьет!» Вы знаете, не могу вам этого сказать. Я видела, как в 14 вагонах люди ехали работать. Может, они потом и выпивали что-то, но сил у них особых не было. То есть я не видела пьяных артистов. И ни один концерт не был сорван. Все приходили на таком подъеме, потому что тысячи людей на площадях, вживую работали музыканты, группа за группой.
Так вот, Натали с мужем ехала через мое купе, потом было чье-то еще купе, потом холл, в котором стояла аппаратура и телевизионщики все монтировали. В холл все выходили кто чай попить, кто поболтать, кто покурить, потом стали выгонять всех курить в тамбур. И там же, в этом тамбуре, я специально положила коврик для Ники, она там должна была ходить в туалет, я потом все убирала, мыла, в общем, как-то приладилась.
Вдруг однажды утром я слышу голос Натали: «Ирина Петровна! Ирина Петровна! Ваша Ника покакала прямо около моего купе! Что делать?!» Я, мгновенно вскочив: «Как?! Наташа, это замечательно! Это к деньгам! Я сейчас все это уберу». Откуда я это взяла, не знаю. Она: «Да?» – и засмеялась очень дружелюбно. Я, естественно, все убрала. «Никулька, ну как же так, ну как же так? Нехорошо! – Она поджала хвост. – Больше сюда не ходи, ну что это за безобразие!» Все нормально, все хорошо.
Вечером концерт. В городе я выступаю, потом меня привезли обратно, но поезд стоит, говорят, что все ждут Натали, у нее еще какой-то концерт, мы не трогаемся, пока не соберут всю команду. И вот входит Натали. У нее такая совершенно фантастическая меховая курточка, как тигренок какой-то, лосины, модная, на каблуках, сапоги зеленого цвета, раскрашенная, все блестит. Она входит прямо ко мне со счастливым лицом и: «Ирина Петровна, вы представляете, действительно к деньгам! Я сейчас заработала кучу денег. Я вас очень прошу, может она каждый день это делать? Именно около моего купе?»
Весь вагон захохотал, мы были так счастливы, это было так смешно. Где она сейчас? Где то время, когда мы совершенно замечательно проехали по всем городам и я смогла отработать 37 концертов?
Я вернулась в Москву с моей Никочкой, заработав деньги, для того чтобы потом практически все их истратить на больницы, на лекарства, на лечение и перенести тяжелейшую операцию, которая в корне изменила мою жизнь. Вот уж поистине, деньги – вода. Или, может быть, Господь так распоряжается, что они появились именно в нужную минуту, потому что без них я бы не справилась.
Начался совершенно другой период в моей жизни. Но об этом другой рассказ. А может быть, и не надо, чтобы вы не загрустили или, не дай бог, меня стали жалеть.
* * *
Мои дорогое читатели, если вы еще не устали от меня, то могу сразу сказать, что я от вас – нет, потому что мне все больше и больше нравится рассказывать. Не знаю, насколько нравится вам. Но так и в жизни – вырываешь куски воспоминаний. Я придумываю себе линию – вот как бы рассказать, как пишутся книги, мемуары, романы… Но ничего похожего не получается. Может быть, жизнь не такая стройная или нет этого писательского дара. Но есть возможность и желание рассказать какими-то кусками эмоциональными, вспоминая мгновения жизни, конечно, прежде всего, связанные с профессией, потому что я актриса и у меня были концерты под названием «Я актриса» и даже замечательная песня с таким названием, которую написал Андрей Никольский.
Это большая честь иметь песню, в честь твоей профессии названную, но это очень емкое понятие «актриса». Актриса – это выразитель определенного поколения женщин, актриса – это наблюдатель, актриса – это отчасти и психолог, актриса сама постигает жизнь через себя, выходя на сцену, выплескивает все свои ощущения, все свои эмоции, то, что в жизни происходит. Вот сейчас в стране беда. Я не знаю, как вы, но я четыре дня сижу у телевизора, смотрю и жутко переживаю, потому что не просто наблюдаю со стороны, что там происходит, а принимаю близко к сердцу. Тут же все вспоминаю, что связано с этими народами. Но не буду сейчас ударяться именно в конкретику и в политику, просто хочу сказать, что актриса и актер – как рупор. Порой они, впитав в себя чужие эмоции, потом кричат о них через свои роли, через возможность высказать свое отношение к тому или иному событию, которое происходит в жизни или в стране.
Пока я раскладывала свои фотографии, всколыхнулись воспоминания о разных поездках, о разных кинофестивалях, разных встречах, съемках; ролях, про которые, простите, даже забыла.
Например, наткнулась на совершенно потрясающие фотографии: я, в шляпе, в боа черном, худая, еду на какой-то дрезине по дороге, а потом лечу в объятия немецкого офицера. И сразу вспоминаю замечательных режиссеров и актеров югославских. Это красивейший кадр. И вдруг все нахлынуло.
Когда мне сейчас говорят: «Поехали в Черногорию», я не очень даже знаю уже, что это за страна, потому что я много раз ездила и на фестивали, и на съемки, и на Неделю советских фильмов в страну под названием Югославия. Советские времена.
Это было очень престижно – туда ехать, потому что она считалась не совсем социалистической страной, скорее западной – со своим колоритом, со своим кинематографом, со своей культурой интереснейшей, замечательными фестивалями. Один «Дубровник» чего стоит. Эти горы, храмы, Черногория, Белград.
И вот вдруг с «Мосфильма» звонок. Я уже снималась много, у меня уже был первый приз кинофестиваля Московского. То есть я уже была известная актриса с именем, со званием, с регалиями, уже объездила очень много стран. И вдруг – югославское кино «Единственная дорога», главная женская роль югославской беженки, причем так написано, что не поймешь – то ли она югославская беженка, то ли отчасти работает на партизан. В общем, какая-то странная, что-то от Моники Вити в фильме «Приключение».
Героиня умирает в конце фильма, и вся ее жизнь какая-то летящая – на миг счастье, на миг обман, странная роль. Но в ней сразу же было много тайны, какой-то скрытности, любви, драмы и
