Герой должен умереть - Мария Гинзбург

– И где же они? – спросил Кастре.

Вэдан увидел, как Дэм досадливо дернул щекой.

– Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нам придется рассмотреть личность руководителя обреченных, Вэйно АМ Дарэнга, – ответил Кэйно.

«Кто бы сомневался», устало подумал Вэдан.

– Как в один голос утверждают все обреченные, именно он задумал, спланировал и осуществил этот дерзкий замысел, за что честь ему и хвала. Мы восхищаемся его подвигом. По словам сареаса Гулназга, Дарэнг месяц назад отправился в Священную Рощу, чтобы спасти Мэйно ЧД Самре, брата своей невесты. Кстати, Гулназг уже уволен из кианейкама по служебному несоответствию. Но вернемся к событиям в Священной Роще. Дарэнгу удалось спасти Самре. Не так давно отец Мэйно, Чэйно АР Самре, подал прошение о пересмотре де-факто решения о включении Мэйно ЧД Самре в список "обреченных". Однако Дарэнг, как следует из слов его товарищей, был ранен в драке. В него попала молния, и кэцэры, перепутав его с погибшим соплеменником, забрали с собой в Шамболор. Дарэнг разузнал все их тайны и бежал.

– Да, дядя рассказывает именно так, – кивнул Дэм.

Кэйно печально покачал головой:

– А говорил ли вам ваш дядя, многоуважаемый Бэйно РА Дэм, о том, что четыре дня назад обезображенный огнем труп сареаса Дарэнга был найден в окрестностях Тринадцатой дороги? Тело до сих пор находится в салоне ритуальных услуг, принадлежащем уважаемому сареасу Маргею. Брат покойного оплатил все приготовления к похоронам еще три дня назад. Тем самым даже Тэйно Дарэнг, самый близкий для погибшего человек, признал факт его смерти. С чего бы Тэйно стал оплачивать похороны неизвестного ему сареаса, если бы был совершенно уверен, что его брат жив?

– Вы сами… – начал взбешенный Дэм, но Кастре властным жестом приказал ему замолчать.

– Такова позиция Совета Трехсот, – внушительно сказал Кастре. – Так выслушаем же ее до конца! Итак, Дарэнг погиб, когда бежал из Шамболора. Кто же тот, кто сейчас выдает себя за него?

– На этот вопрос вы можете ответить и сами, – развел мягкими руками Кэйно. – Всем известна способность кэцэров к смене облика. Во всяком случае, пока мы не будем располагать достоверными данными о том, что все инопланетяне мертвы, мы будем считать именно так.

"Старая сволочь", подумал Вэдан. – "За долгие луногоды ты привык к безграничной власти, – власти, опиравшейся на кости сареасов и безразличие кэцэров. Теперь ты готов убить меня, лишь бы удержать ее в своих руках. Дай тебе волю, ты и всех остальных "обреченных" прикончил бы – ишь как ты прохаживался насчет Лээта".

– Вы, видимо, совершенно решили не принимать во внимание показания одиннадцати уважаемых сареасов, которые собственными глазами видели и слышали, как кэцэр Иньяр перед своей смертью обвинил Дарэнга в убийстве другого кэцэра, Мибла. Вы отмахнулись от заявления самого Дарэнга о том, что его отец убил одного из кэцэров еще тринадцать лет назад, – не сдавался Аэйно. – Вы утверждаете, что Дарэнг – это перевоплотившийся кэцэр. Но где тогда еще один кэцэр?

– Я думаю, что он принял облик Мэйно Самре, – безмятежно отвечал Кэйно.

Взгляд его стал острым и ясным. Лиарег резко выпрямился в кресле и выбросил вперед руку с грозно уставленным вперед указательным пальцем.

– Сареасы, думайте! – воскликнул он страстно. – Если все так, как рассказывают "обреченные", почему их предводитель и его брат не приняли участия во всенародном чествовании избавителей, состоявшемся вчера? Куда они скрылись? Что они еще нам готовят? Кто может понять ход мыслей инопланетного чудовища? Как мы можем знать, зачем двоим кэцэрам устраивать это представление гибели всех остальных? Не для того ли, чтобы напасть на нас, когда мы ослабим бдительность? Будьте начеку!

– Да, сареасы, думайте! – тише, но внушительно заметил Дэм. – Думайте, кому и что выгодно, и сделайте правильный вывод! Оба Дарэнга были без сознания, когда их доставили в Цачес. Это видел каждый, кто был вчера в порту! Убивать кэцэров – это не интриговать в теплых кабинетах. Братья Дарэнги истощены морально и физически, о чем имеется заключение компетентных врачей!

Кэйно побагровел.

– Вы, кажется, пытаетесь приписать мне… – начал он.

– Каждый имеет право высказать свои мысли, – перебил его Кастре, пока Лиарег не успел зайти слишком далеко. – Аэйно не называл ничьих имен. Он лишь повторил ваш призыв задуматься над происходящим. Вы действительно выглядите в данной ситуации несколько двусмысленно. Ведь Аэйно Дарэнг, отец Вэйно, был послан в Священную Рощу через несколько дней после того, как отказался заключить помолвку своего сына с вашей внучкой. И теперь, когда кэцэров не стало... Нет, конечно, кровная месть является архаическим пережитком захватнического периода. Но ведь и наказания за нее по Уголовному Уложению нет.

Вэдан ахнул. "Ай да Кастре, вот так молодец!" мелькнуло у него.

Лиарег усмехнулся. При словах о неудачной помолвке он чуть сбился, но быстро оправился. Вэдан был готов побиться об заклад, что Лиарег сейчас думает что-то вроде "Хоть и велик Цачес, а все равно такая же деревня, как Старое Поселение...".

«Интересно, откуда Кастре стала известна эта старая история про помолвку?», подумал Вэдан.

– Да, кстати, насчет кровной мести, – сказал Лиарег. – Сегодня утром на экстренном заседании Совета Трехсот было принято решение о снятии грифа секретности с мемориальных ордеров Комитета, который я возглавляю. Согласно требованию Совета, документы уже опубликованы на главной странице нашего официального сайта. Говоря простыми словами, теперь каждый сареас может узнать, по какой причине каждый обреченный был отправлен в Священную Рощу. И я очень советую всем, да и лично Дарэнгу ознакомиться с этими ордерами, прежде чем идти в третий город за пулеметом. Программу писали быстро, но у нас лучшие программисты, и контекстный поиск в ней очень удобен. Все же я голосовал «против» этого решения…

– Еще бы! – не сдержавшись, воскликнул Дэм.

Лиарег смерил его взглядом, в котором скорбь сочеталась с насмешкой.

– Мальчик, неужели ты думаешь, что эти ордера составлял и подписывал только я? Да и статут кровной мести не запрещает мне бороться за жизнь. Я был против, потому что то, что вы называете кровной местью, в таких масшатабах, как это начнется сейчас – это уже не личный акт возмездия, а гражданская война… Ведь Дарэнг такой не один. Нет, далеко не один.

«Старый лицемер», подумал Вэдан. – «Ведь если бы ордера не придали огласке, все родственники обреченных заявились бы под стены твоего дома. А теперь каждый знает, в чей дом ему идти… с пулеметом. Очень цинично и эффективно – распылить ярость людей, отвести ее от себя…».