Безумная страсть - Патриция Хэган

Дверь закрылась. Эйприл не успела рассмотреть, в какую сторону направился мужчина. Затаив дыхание, она буквально вжалась в стену, страшась неосторожным движением выдать себя. Ну куда он делся, черт возьми? Ведь бежит, бежит драгоценное время!

Вдруг Эйприл услышала, как кто-то, смачно выругавшись, бросил бутылку и она со звоном разбилась о землю. Дверь снова распахнулась, и фонарь, который держала над головой женщина, высветил солдата, неловко скрючившегося у противоположной стены.

- Ну и черт с тобой, жалкий пьянчужка! Оставайся там, пока не проспишься! - раздраженно крикнула женщина.

Дверь с грохотом захлопнулась. Снова вокруг Эйприл воцарилась полная темнота.

Одного взгляда на пьяного солдата было достаточно, чтобы понять: он не проспится до утра. Эйприл осторожно двинулась вперед. И тут ей пришла неожиданная мысль. Ведь на солдате форма янки! Она рывком стянула с себя платье, даже не успев сообразить, что делает, и начала раздевать солдата.

Стягивая с него штаны и рубашку, Эйприл недовольно сморщила нос, почувствовав запах дрянного виски и вспомнив о том, чем занимались только что солдат и женщина. Грязная, пропахшая потом одежда была омерзительна, но Эйприл все же облачилась в нее. Только так она сумеет беспрепятственно покинуть Вашингтон. Другого пути нет.

Длинные белокурые волосы Эйприл упрятала под форменную фуражку. Остались ботинки. С ними пришлось повозиться дольше всего - слишком большие для ее маленькой ноги, они все время норовили свалиться. Но не идти же босиком или в изящных туфельках!

Время от времени пьяный стонал и похрапывал во сне. Эйприл оставила на солдате лишь изрядно заношенное белье, а свое собственное платье засунула в мусорный бак.

Через несколько минут Эйприл вышла на перекресток и остановилась в нерешительности: куда идти дальше? Ясно одно - ей следует избегать слишком многолюдных улиц. Так она и сделала, двинувшись по одной из боковых улочек. Отойдя на достаточное расстояние от гостиницы - теперь Рэнс, обнаружив, что она сбежала, все равно не догадается, в какую сторону она направилась, - Эйприл остановилась, чтобы отдышаться и оценить собственное положение. И только тут до нее дошло, что, стремясь запутать следы, она сама заблудилась. Горькая ирония судьбы! Но она и вправду не представляла себе, где находится.

В этот момент до нее донесся звук шагов. Эйприл прислушалась и тут же при свете уличного фонаря увидела трех солдат. Они шли, пошатываясь, спотыкаясь и поддерживая друг друга. До Эйприл долетел обрывок фразы: «…к черту! Еще и платить? Уже поздно…»

И они снова неуверенно направились к себе в лагерь. Эйприл решила последовать за ними, держась на почтительном расстоянии. Может быть, она сориентируется и поймет, в какой части города находится и куда идти дальше.

Наконец, живописная группа вышла на окраину города и взобралась на холм. Эйприл, спрятавшаяся за деревом, увидела большой лагерь. Он раскинулся в долине и был виден как на ладони. Тут и там виднелись огромные палатки, похожие на спящих птиц, готовых при первой опасности расправить крылья и улететь. Везде горели костры, их серый дым поднимался к небу. Перед входом в лагерь стоял часовой.

Солдаты замедлили шаг. Один из них поскользнулся и упал. Часовой мгновенно направил на солдат ружье и крикнул:

- Стой! Кто идет?

Троица назвала свои имена и номер части. Часовой прокричал в темноту, видимо, солдату, дежурившему на соседнем посту:

- Тут у меня трое каких-то пьяниц!

В мгновение ока рядом с часовым появились несколько человек в форме и поспешили увести изрядно нагрузившихся вояк восвояси. Эйприл продолжала наблюдать за происходящим, не зная, на что решиться. Вдруг до нее донесся грохот повозки, выезжавшей из лагеря. Впереди сидел солдат, державший в руках вожжи. Поскольку кутерьма, вызванная появлением трех пьянчужек, все продолжалась, он нетерпеливо крикнул:

- Освободите дорогу, да поживее! Мне нужно попасть в Мэриленд. У меня здесь раненые и продовольствие…

Мэриленд! Это же на юге, по пути к Алабаме! Со своего наблюдательного поста она увидела, как повозка наконец сдвинулась с места и направилась туда, где валялся на земле один из ее недавних пьяных спутников. Видно, ему стало совсем худо. Повозка ненадолго остановилась, причем как раз напротив небольшой рощицы, где спряталась Эйприл. Вот это шанс! И хотя она не знала точно, далеко ли от Мэриленда до Алабамы, сейчас главным для нее было то, что это тоже на юге.

Улучив момент, когда возница повернулся к ней спиной, девушка короткими перебежками добралась до повозки. Ухватившись за задок дрожащими руками, Эйприл проворно забралась внутрь и опустила полог. Вокруг нее громоздились беспорядочно сваленные коробки и ящики. Острый угол впился Эйприл в бок, и она стиснула зубы, чтобы не закричать. Суматоха вокруг троих пьяниц отвлекла внимание возницы, и все же, когда Эйприл забралась в повозку, он обернулся. Неужели почувствовал толчок? А что, если он сейчас подойдет и проверит? Эйприл затаила дыхание.

Нет, похоже, что ничего не заметил. Возница продолжал лениво переругиваться с постовым, не слезая с облучка, и у Эйприл отлегло от сердца. Вот наконец Райерсон - так звали возницу - взял вожжи, и повозка покатила дальше.

Эйприл лежала в крайне неудобном положении, но боялась двинуться и задеть какую-нибудь из этих проклятых коробок: вдруг вся груда с грохотом рухнет? Нет, надо лежать смирно. Под стук колес и копыт девушка задремала и через некоторое время ей уже казалось, что одна часть тела спит, а остальная бодрствует и воспринимает все как наяву. Перед глазами поплыли видения - смутные, еле различимые, словно танцующие. Вот появилось лицо отца, затем - лицо Ванессы, и вдруг, яснее и ярче, чем эти два образа, она увидела… Рэнса. Его глаза горели желанием. Рэнс протянул к ней руки, и Эйприл страстно захотелось позвать его. Она потянулась ему навстречу, тоже сгорая от желания. Все ее тело, казалось, плавится, и вот она перестала быть существом из плоти и крови и превратилась в дух - неистовый, неукротимый, одержимый жаждой наслаждений, которую один лишь Рэнс был в силах утолить.

Но в тот момент, когда Эйприл прижалась к его груди, когда их глаза встретились, и она ощутила на своей щеке его горячее дыхание, губы Рэнса вдруг изогнулись в самодовольной усмешке - словно желая сказать, что она навсегда в его власти, но только… и только для того, чтобы удовлетворить его похоть! Никогда Эйприл не будет для него ничем иным, да и то если не надоест раньше.

Рэнс поцеловал ее долгим, жадным, страстным поцелуем, и Эйприл застонала, снова ощутив, как загорается в ней ответная страсть. И вдруг он, усмехнувшись, оттолкнул ее и повернулся спиной. Он уходил все дальше и дальше, напрасно Эйприл кричала и звала его. Слышался только его смех, самодовольный и наглый. Он больше не хотел ее!