Безумная страсть - Патриция Хэган

- Господи милосердный! Кажется, я еще никогда не любил этот флаг так, как сейчас! - И капитан издал воинственный клич повстанцев-южан.

К ним подошел солдат в грязной рваной форме и сообщил, что они находятся в лагере полковника Сола Уитфилда.

- По-моему, это не очень похоже на лагерь, - усмехнувшись, заметил Шорем, - уж больно мало народу.

- Большинство наших людей там, за этой высотой, - пояснил солдат, кивая на неровный ряд холмиков. - Да и лагерь там. А в этой хижине живет полковник - у него больная жена, а здесь все-таки тише.

Эйприл подошла к солдату. У ее ног повиливал хвостиком верный пес.

- Вы сказали, что у полковника больная жена ? - изумленно переспросила Эйприл. - То есть она здесь?

Солдат окинул девушку презрительным взглядом.

- Многие женщины ушли на войну вместе со своими мужьями. А позвольте спросить: что вы здесь делаете в мужском платье, да еще в такой компании? - усмехнулся он.

- Послушайте… - с негодованием вмешался капитан Шорем.

Эйприл жестом остановила его.

- Все в порядке, - быстро проговорила она и снова обернулась к солдату: - Это долгая история, а мы все очень устали. Не могли бы вы дать нам чего-нибудь поесть? А потом отведите меня, пожалуйста, к жене полковника - может быть, я сумею ей чем-нибудь помочь.

После долгих месяцев притворства и лжи Эйприл сейчас буквально купалась в дружеской атмосфере лагеря. Ее досыта накормили, даже жена полковника предложила свое платье. Словом, и Эйприл, и щенок наслаждались неожиданно выпавшим счастьем.

Через несколько дней после того, как Эйприл попала к южанам, она случайно разговорилась с одним словоохотливым пожилым солдатом, который был ранен у Харперс-Ферри и теперь лечился в этом лагере.

Проникнувшись доверием к этому немолодому человеку, Эйприл сама не заметила, как рассказала ему обо всем, что случилось: о болезни отца, о коварстве Ванессы, о том, что сестра намеревается отнять у нее с отцом. Пайнхерст… Солдат молча слушал, время от времени сочувственно кивая, а затем поведал девушке о том, как он сражался и был ранен и что такое настоящий бой, когда вокруг кромешный ад и не разберешь, кто ранен, а кто уже отправился на тот свет…

- В моей роте был один парень из Алабамы. Там было много таких, но этот почему-то не идет у меня из головы… Как-то я начал расспрашивать его о доме, и он вдруг так странно на меня посмотрел. Ну, а когда я спросил, есть ли у него жена или любимая девушка, то парень вдруг вскочил и закричал, что если я буду совать нос не в свое дело, он заставит меня заткнуться. Звали его, как сейчас помню, Мозли. Олтон Мозли… Нас ранило в одном бою, только его гораздо тяжелее. Отвезли парня в большой госпиталь в Ричмонде; только сомневаюсь, что тамошние врачи сумеют спасти его. Ребята говорили, на нем живого места не осталось…

Увидев, что Эйприл внезапно изменилась в лице, солдат умолк, вопросительно глядя на нее. Запинаясь, она начала объяснять:

- Олтон, о котором вы рассказываете, мой… старый друг…

Солдат понимающе кивнул, а она робко спросила:

- А вы не знаете, в какой госпиталь его увезли?

- Называется «Чимборасо». Это в Ричмонде.

- Я должна немедленно ехать туда!

Распрощавшись с приветливым солдатом и пожелав ему скорейшего выздоровления, Эйприл бросилась искать полковника. Ей повезло - через несколько дней в Ричмонд отправлялся обоз, и полковник пообещал Эйприл, что найдет там место для нее. Вообще-то армейские обозы не слишком пригодны для путешествия дамы, но старый служака, благоволивший к Эйприл, обещал помочь.

Глава 22

- Извините, мисс Дженнингс. Я от души вам сочувствую, но пропустить к лейтенанту Мозли никак не могу. Он очень слаб. Его поместили в специальное отделение для очень тяжелых раненых, и мы никого к нему не пускаем.

Женщина, которая ведала посещением больных в огромном госпитале «Чимборасо», была весьма категорична. Звали ее миссис Палмер. Покопавшись в бумагах, разложенных на столе, она снова подняла глаза на Эйприл.

- Я понимаю, это жестоко с моей стороны… Но вы должны знать правду: он вряд ли выживет. Мне очень жаль…

- Вряд ли выживет?… - как эхо, повторила Эйприл и, вцепившись в край стола, покачала головой, отказываясь верить в страшный приговор: - О Господи! В таком случае я тем более должна его видеть. Должна, слышите? Перед самой войной мы с ним собирались пожениться, но вышло ужасное недоразумение… Я непременно должна его увидеть и все объяснить!

- Это невозможно. Мне очень жаль…

Эйприл как в тумане видела лицо миссис Палмер.

В уголках ее добрых карих глаз девушка заметила мелкие морщинки - должно быть, до войны эта женщина часто смеялась. Теперь же ее лицо было сосредоточенным, почти суровым.

- Пять минут, - взмолилась Эйприл. - Все, о чем я прошу, - дать мне пять минут!

- Извините, не могу. Да он вряд ли узнает вас. Чудо, что этот солдат до сих пор жив. - Миссис Палмер встала и нетерпеливым жестом одернула длинную белую юбку. - У меня много работы, мисс Дженнингс. Кроме того, я считаю дальнейшую дискуссию на эту тему совершенно бесполезной. Мне очень хотелось бы помочь вам, но, к сожалению, это невозможно. Пойдемте, я провожу вас.

- Я сама найду дорогу, спасибо.

Эйприл встала и, гордо подняв голову, вышла из комнаты. Как только дверь за ней закрылась, девушка прислонилась к стене и беззвучно заплакала. «Я не могу уехать, не повидав Олтона! Он скоро умрет… Но до тех пор я просто обязана объяснить ему, что произошло».

Эйприл украдкой оглянулась. Похоже, здесь всем не до нее. Атмосфера в госпитале накалялась с каждой минутой. Вокруг сновали сестры милосердия с инструментами и бинтами в руках. Доктора, понурые и усталые, брели, опустив головы. Их глаза были красны от бессонных ночей.

Эйприл быстро пересекла холл и через заднюю дверь вышла во двор госпиталя. Перед ней лежал больничный комплекс - целый город, состоявший из поспешно возведенных бревенчатых и дощатых зданий и многочисленных палаток. Издалека доносились сдавленные крики раненых. А что, если это стонет Олтон?

Где он может быть? Здесь так много зданий, строений и палаток! Если она начнет обходить все, ее вскоре обнаружат часовые и выведут с территории госпиталя.

Неподалеку рос развесистый дуб. Эйприл укрылась под его ветвями. Теперь даже если кто-нибудь ее увидит, то подумает, что она пришла навестить раненого и, сморенная жарой, остановилась отдышаться в тени.

Тут она вспомнила о Счастливчике и порадовалась, что надежно привязала пса в старом, заброшенном амбаре на краю поля. Добыть еду даже для себя представлялось Эйприл делом нелегким, а ведь надо было еще как-то накормить большого белого пса, к которому она уже так привязалась. Однажды Счастливчик растрогал ее до слез: вечером убежал в лес и вернулся лишь под утро, с гордостью неся в зубах задушенного кролика. Эйприл разожгла костер и пожарила мясо. Время от времени она бросала кусочки Счастливчику, но тот приступил к еде, лишь когда Эйприл уже насытилась. Похоже, пес хотел дать девушке понять, что помнит ее доброту и отныне будет заботиться о ней.