Полное собрание сочинений. Том 17 - Л Н. Толстой

— Считай, много ли будетъ! —

— Да, что, Богъ съ нимъ. Грѣхъ, ребята, — заговорили одни.

— Такъ-то лучше будетъ. Идите въ избу. Считай, староста, — заговорили другіе.

Дементій отдалъ 234 рубля.

— Сочти, много ли за кого я отдалъ, — сказалъ онъ старостѣ.

Староста счелъ за Козлова 35, за Макарычева — 62, за Болхина — 17, за Савостьяна — 43, остальные за себя.

Старикъ поклонился на всѣ 4 стороны и пошелъ домой.

* № 10.

Въ 1818-мъ году мужики казеннаго села Излегощи, собравшись у крыльца дома341 Ѳедора Резунова, толковали объ общемъ сельскомъ дѣлѣ — объ отбитой у нихъ сосѣдомъ помѣщикомъ, ихъ собственной Грецовской пустоши. Это не была мірская сходка по наряду; а самъ собой собрался народъ у крыльца Ѳедора.342 Сперва подошли сосѣдъ Митрій343 Макарычъ, первый бѣднякъ въ селѣ. Онъ пришелъ просить серничковъ или сѣры взаймы, но еще не отошелъ, какъ подошелъ Базыкинъ старикъ, проходя домой изъ лѣса съ вырѣзанными имъ сѣнными вилами, показавъ вилы, пріостановился, хваля погоду. Рыжій Власъ, увидавъ вилки, перешелъ съ той стороны улицы къ нимъ же и, потрогавъ вилки, завелъ разговоръ о пахотѣ. Иванъ Брыкинъ ходатай по Грецовскому дѣлу шелъ изъ волостнаго правленія и остановился подлѣ мужиковъ. Пелагеюшкинъ печникъ, замѣтивъ народъ и полагая, что будетъ выпивка, кликнулъ невѣстку и, не входя въ избу, велѣлъ себѣ подать шапку и подошелъ къ нимъ — кликнувъ сосѣда Гаврюху Болхина. Старшина, увидавъ народъ, подошелъ къ нимъ, и у крыльца Брыкина собралось человѣкъ 15, и зашелъ споръ о Грецовской землѣ — пахать или не пахать ее въ нынѣшнюю весну. Пріѣзжалъ засѣдат[ель], объявлялъ, что земля отписана на Сомова. Но было подано прошеніе въ Сенатъ, и потому одни говорили, что надо пахать, другіе говорили, что не надо.

* № 11.

344Старикъ Михайла Ѳокановъ возвращался съ поля, куда онъ ходилъ смотрѣть, обсохла ли земля. Веселый, распахнутый.

— Ну благодать, — поровнявшись, проходя мимо <избы Ивана Брыкина, засталъ у его крыльца человѣкъ 12 мужиковъ.> Онъ остановился съ жеребой кобылой въ поводу подлѣ мужиковъ и послушалъ то, что говорили мужики. Старику Михайлѣ, не любившему ссоры, не полюбилось то, что говорилъ кудрявый Иванъ Брыкинъ.

345Брыкинъ налегалъ на то, что нижнимъ земскимъ судомъ пустошь утверждена за Залегощ[инскими] мужиками и 346въ ней надо запахивать. Кудрявый Брыкинъ, хмуря густыя брови и блестя черными глазами, толковалъ мужикамъ, что земля ихняя и по рѣшенію казенной палаты подано въ узаконенной срокъ прошеніе въ верховной Сенатъ и потому надо пахать, но старику Михайлѣ это не нравилось, онъ зналъ, что тутъ будетъ не безъ ссоры и грѣха. Онъ продвинулся поближе къ крыльцу и сказалъ:

— Пахать то пахать. Извѣстное дѣло время одно. Упустишь, на весь годъ безъ хлѣба будешь, да какъ бы вздору какого не вышло. Чего жъ отъ Воропановскаго (такъ звали они помѣщика Воропановки сосѣда Сомова) пріѣзжалъ Земскій повѣщать, чтобы мы не запахивали, а то сгонитъ.

— Да чтожъ онъ насъ въ крѣпость что ли купилъ?

— А ты его слушай, онъ у тебя и кабылу то твою отберетъ.

— Тото и надо поспѣшать.

— Развѣ намъ безъ той земли можно прожить.

— Намъ и податей не оправдать, заговорили мужики.

— Я только къ тому говорю, какъ бы вздору не вышло, а пахать время. Такую погоду Богъ даетъ, сказалъ Михайла и, приподнявъ шапку съ поклономъ мужикамъ, пошелъ къ двору.

— Такъ чтожъ, выѣзжаешь на ранѣ, чтоль, дядя Михайла? крикнулъ ему Базыкинъ.

— Какъ люди, остановившись, сказалъ Михайло.

— Сказано выѣзжать, крикнулъ Брыкинъ.

— Извѣстно, выѣзжать, подхватили другiе.

— Чтожъ, я отъ міра не отступникъ, сказалъ Михайло и пошелъ дальше.

<Съ вечера за ужиномъ Михайла приказалъ своимъ ребятамъ на троемъ готовиться на завтра на пахоту,347 къ Дѣвкиному верху и пошелъ спать на осикъ.

————

Къ утру захолодало, и Михайло, укутавшись въ саняхъ шубою, проспалъ зорю. Когда онъ приподнялъ голову изъ саней, старуха его ужъ встала и, стоя у саней, повернувшись подъ навѣсомъ къ плетню, черезъ который свѣтилась заря, молилась Богу, медленно прижимая сложенные персты ко лбу, плечамъ и пупку и быстро сгибая старческое, сгорбленное тѣло въ поясные поклоны.>

————

Подойдя къ двору, Михайло встрѣтился у воротъ съ своими лошадьми — ихъ было 8, которыхъ гналъ внукъ съ водопоя. Онъ прибавилъ шагу, прошелъ черезъ сѣни, на поднявшійся [?] отъ еще неоттаявшаго навоза дворъ и хотѣлъ отпирать ворота, но сынъ Платонъ, работавшій подъ навѣсомъ, уже воткнулъ топоръ въ колоду и легко, босикомъ побѣжалъ отворять. Осмотрѣвъ коней и приказавъ пеструху кобылу загнать въ клѣть, пошелъ въ избу.

* № 12.

Пути жизни. —

Азъ рѣкъ: Бози есте.348

(Отъ Іоанна Гл. 10, 34.)

Въ Мартѣ 1818 года въ селѣ Маховомъ народъ толпился въ концѣ деревни у дома неб[ог]атаго помѣщика Криницына, въ которомъ былъ назначенъ отдыхъ и обѣденный столъ Государю Императору Александру I.

Позади толпы стояли два крестьянина изъ села Излегощъ. Между государственными крестьянами села Излегощъ шелъ давній споръ о Грецовской пустоши въ 725 десятинъ 1024 саженъ съ предводителемъ уѣзда349 Бригадиромъ Сомовымъ, завладѣвшимъ этой пустошью. Предводитель Сомовъ въ своемъ блестящемъ отставномъ мундирѣ съ орденами чаще всѣхъ другихъ господъ и замѣтнѣе другихъ, какъ молодцоватый красивый мущина, виднѣлся и на крыльцѣ помѣщичьяго дома, отдавая приказанія, и у открытаго окна дома, у котораго онъ, присаживая, отдавалъ приказанія. Его повара, кухню, его столы, диваны, ковры были привезены въ домикъ Криницина, и онъ, врагъ мужиковъ, распоряжался пріемомъ Императора и потому два избранныхъ отъ общества просителя съ просьбой, которую одинъ изъ нихъ держалъ за пазухой затянутаго новаго кафтана, старались держаться вдали, не попадаясь на глаза начальству, намѣреваясь выступить впередъ въ ту минуту, какъ Императоръ ступить на крыльцо.

№ 13.

I.

<Въ 1818-мъ году Святая приходилась 14350 Апрѣля, и весна была поздняя — На страстной недѣли начали пахать. Въ чистой четвергъ мужики собирались запахивать.

Далеко до свѣта поднялся народъ въ избѣ старика церковнаго старосты.351

Въ чистый четвергъ 11 Апрѣля только что Петръ Осиповъ на зарѣ отворилъ скрипучія ворота и на себѣ вывезъ на улицу соху, какъ мимо его прокатила четвернею коляска <Княж Мих Барзинскаго барина>>.

I.

<Въ Казенномъ селѣ Излегощи жилъ съ большою семьею богатый крестьянинъ Иванъ Борисовъ. —

Въ 1818 году въ чистый четвергъ, приходившійся въ этомъ году на 11-е Апрѣля, старикъ Иванъ Борисовъ, спавшій въ омшаникѣ пчельника, стоявшаго на задворкѣ, проснулся352 до зари и, помолясь Богу на божничку, стоявшую посреди уже выставленныхъ ульевъ, пошелъ черезъ чистый широкой дворъ въ избу, чтобъ будить домашнихъ.353 Но бабы въ этотъ день встали прежде его. Печка уже топилась, и дымъ стоялъ киселемъ отъ потолка до дверей.>

<Въ чистый четвергъ354 Генералъ355 Самойловъ долженъ былъ причащаться.356 — Кучера готовили въ первый разъ послѣ зимы коляску для барина. Баринъ говѣлъ и въ самый чистый четвергъ ѣхалъ слушать заутреню и причащаться.>

Ссора и драка на полѣ между мужиками и Бурцовскими людьми, отъ которой такъ много вышло и хорошаго и дурного и для самого генерала Бурцова, и его семьи и еще больше для мужиковъ, ссора эта случилась въ 1818 году, въ самые страшные дни, въ самый чистый четвергъ и въ самый тотъ день, въ который генералъ кончилъ говѣнье и причастился святыхъ тайнъ въ приходской церкви того самаго казеннаго села Излегощи, съ мужиками котораго у него вышло дѣло.

Иванъ Борисовичъ Бурцовъ служилъ при Екатеринѣ, вышелъ въ отставку генераломъ и жилъ тридцать лѣтъ безвыѣздно въ своемъ большомъ Орловскомъ черноземномъ имѣньи. Имѣнье и всегда было хорошо и всегда называли его золотымъ дномъ, но послѣ 30 лѣтъ хозяйства богатаго, знатнаго и умнаго хозяина, прикупавшаго много земель и мужиковъ въ округѣ и прирѣзавшаго много земель отъ крестьянъ къ Ершову, заведшаго заводы — и винный, и конный, и кирпичный, и обстроившаго имѣнье, какъ городъ — Ершово еще болѣе славилось по всей округѣ. Церковь новая, каменная въ три придѣла, тоже была уже вся готова, и было разрѣшеніе отъ Синода о новомъ ершовскомъ приходѣ. Съ осени собирались освящать церковь. Но пока церковь еще не была готова, самъ генералъ и семья его ѣздили въ старый приходъ Излегощи.