Операция «Гадюка» - Кир Булычев

– Боюсь, что даже меньше, чем ты думаешь, – согласился доктор. – Оба посланца Берии связаны с биологией. Майоранский постарше, он из ведомства Берии. Там работал. Лядов помоложе и к нам попал относительно недавно, даже по коже видно. Он знает какое-то место – базу или склад, – какое-то очень опасное место. Ехать надо поездом до Бологого, а потом по шоссейке на автобусе в пустую деревню Максимовку.

– Значит, точно!

– Что?

– Максимовка! Я же слышал это название, когда забрался на их совет.

– На какой совет?

– Это не так важно. Главное, что совпадает! Интересно, наши уже нашли Максимовку?

Доктор покачал головой.

Впрочем, в кромешной тьме Егор не видел. И не мог почувствовать его недоумение.

– Там, в Максимовке, находится нечто... – сказал Егор, – нечто страшное для всего мира.

– И я так понял, – сказал доктор. – Это яд или чума.

Кто-то шел по коридору, пройдет несколько шагов, останавливается, будто прислушивается.

Шаги замолкли у приоткрытой двери на склад.

Некто стоял в щели.

– Эй, – сказал он негромко, даже с опаской. – Есть тут кто?

Потом сам себе ответил, успокаивал страх:

– Нет тут никого. Чего им в темноте делать?

Когда шаги зазвучали вновь, доктор прошептал:

– Может, нас уже хватились.

– Тогда быстро говорите, что вы еще узнали.

– Я ввел им мою вакцину, – сказал доктор. – Я тебе о ней говорил? Ладно, повторю. У нас есть вакцина, может быть, это прорыв в будущее. С определенной степенью точности я могу гарантировать, что вы сможете без особого вреда для здоровья пробыть там, наверху, до трех дней.

– Не может быть!

– Но дальше мне не шагнуть. Нет ни людей, ни знаний. Ни оборудования. Интуитивно я чувствую, в каком направление двигаться. Но не более того.

– У них будут три дня? – спросил Егор.

– Они утверждают, что этого достаточно.

– Достаточно для чего?

– Достаточно, чтобы погубить все живое на Земле.

– Но вы – как ученый, вы можете сказать: это возможно?

– Если это биологическое оружие – все возможно. Штаммы бактерий чумы или какой-нибудь другой злобной болезни могут распространяться по всему миру... и защиты от этого нет.

– Значит, их надо остановить.

– Но ты говоришь, что сообщил туда?

– Как я могу быть уверенным, что наверху получили мое послание, что они разобрались в нем, что отыскали нужную Максимовку? Как я могу?

– И что же делать?

– Разве я знаю? – сказал Егор. – Ведь Берия не шутит?

В вопросе прозвучала капля надежды – а вдруг это игра, ход в борьбе за власть... Но Егор не мог поверить в утешительную версию.

– Берия никогда не шутит, – печально ответил доктор.

Они замолчали.

Потом в тишине прозвучал голос Егора.

Доктор знал, что он скажет.

– Мне придется... вы можете сделать вакцину для меня?

– Ты не понимаешь, как это опасно!

– Глупости, – сказал Егор. – Здесь все опасно. Но по крайней мере я знаю, ради чего рискую... Альтернативы нет.

– Альтернатива, альтернатива – глупое слово, – проворчал доктор, – всегда есть альтернатива.

– Какая же?

– Я сам пойду, – заявил доктор.

– Ну сколько можно повторять! – рассердился вдруг Егор. – Вас никто не выпустит.

– Любая нормальная беседа состоит из повторений, – возразил доктор. – Люди стараются найти компромисс.

– Что-то я давно не видел таких людей, – сказал Егор. – Сколько у нас еще времени?

– Боюсь, что времени у нас нет.

– Что с вами, Леонид Моисеевич?

– Я боюсь за тебя. И не только из-за вакцины. А потому, что ты окажешься рядом с очень опасными людьми. А мы с Люсей... будем скучать без тебя.

– Это нечестно. Это удар ниже пояса! Так вы сможете приготовить для меня вакцину?

– Все зависит от того, что делает Гоглидзе. И не вернулись ли агенты.

– Думайте, доктор. Что будем делать?

Доктор первым вышел в коридор. Там было пусто. Они пошли к лаборатории. Охранник у входа не обратил на них внимания.

Внутри было пусто.

Гоглидзе сидел за столом, вытянув ноги и закрыв глаза, словно дремал. Но он не дремал.

– У нас доброволец, – сказал Леонид Моисеевич бодрым голосом. – Быстро готовьте приборы. Возьмите у него кровь.

– Он что, с ними пойдет? – удивился Гоглидзе.

– Лаврентий Павлович не сказал, – ответил доктор.

– Мне прикажут, я сделаю, – подтвердил слова доктора велосипедист.

– Тогда сними плащ и закатай рукав рубашки.

Доктор кинулся к столу и стал готовить вакцину. Он внутренне считал до ста и снова начинал считать. Сейчас распахнется дверь и ворвется взбешенный Берия. И тогда никому из них не жить.

Егор снял плащ, кинул его на стул, но шлема не стал снимать, и сабля осталась на поясе.

Гоглидзе взял кровь и протер сгиб руки какой-то остро пахнущей жидкостью.

– Совершенно не понимаю, – повторял он.

Гоглидзе любил ясность. Сейчас все его естество возмущалось неправильностью ситуации, но придраться он не мог. Хоть и помнил, что этот велосипедист неправильно называл шефа.

В отличие от шефа Гоглидзе не был чекистом, и в нем не жило почти генетическое чувство подозрительности. Берия давно бы расстрелял и доктора, и пациента, а Гоглидзе разрывался между подозрениями и верой в гениальность своего доктора.

Егор уселся на стул.

– Ждите, – сказал доктор после того, как Гоглидзе занялся светлой кровью Егора.

Незаметно для себя Егор тоже начал мысленно считать секунды. И страшиться возвращения Берии.

– Вы можете погулять, – с явным облегчением сказал доктор. – Изготовление вакцины требует времени.

– Тогда вы найдете меня там, где мы встретились, – ответил велосипедист, чем окончательно привел Гоглидзе в растерянность. Либо это не простой велосипедист, либо вовсе не велосипедист.

Когда велосипедист вышел, Гоглидзе обратился к доктору:

– Кто он такой? Почему...

Доктор поднес палец к губам.

– Есть вещи, Горацио, о которых простым смертным лучше не знать.

– Почему Горацио? – не понял его Гоглидзе. – Меня Георгием зовут!

– Правильно, Георгий, – сказал доктор. – Следите за приборами. У меня есть теория, но вы должны поклясться рекой Арагви, что не выдадите меня!

– Клянусь мамой! – ответил ассистент.

– Очень хорошая клятва, – одобрил доктор. – Как вы знаете, Лаврентий Павлович отправляет наверх своих агентов. Вы представляете, в какой обстановке они окажутся?

– В какой?

– Вокруг враги, вокруг их все подозревают, задание может сорваться в любой момент. В конце концов, Георгий, может ли рассчитывать Лаврентий Павлович на людей, которых он нашел здесь и подготовил? Что случится с ними, когда они выйдут на площадь Московского вокзала в Ленинграде, где звенят трамваи и гудят автомобили?