Скандальное предложение - Тина Габриэлл

— Дела Равенспера заключаются в том, чтобы избежать встречи со мной?

— Почему вы так говорите? — Джастин смотрел на нее в полном недоумении.

— Послушайте, мистер Вудуард, прожив несколько месяцев под крышей Равенспера, я знаю, что вы пользуетесь абсолютным его доверием. Еще я знаю, что вчера вечером вы были на маскараде у леди Ховард. Давайте будем честны друг с другом.

— Вы имеете в виду поведение леди Уолгрейв?

— Я говорю сейчас не только о поведении леди Уолгрейв.

В столовую вошла служанка с тарелкой, на которой лежали яйца, бекон и булочки. Она поставила тарелку перед Викторией и вышла так же тихо, как и вошла.

Джастин подождал, пока они опять остались одни.

— Леди Уолгрейв ничего не значит для Равенспера. Он защищал вашу репутацию.

— Почему его это беспокоит?

— Вы интересуете его больше любой другой женщины. Вы должны это знать.

— Если это правда, тогда почему он не может забыть… не оставит прошлое в покое… не живет ради будущего?

— Вы не понимаете. Он не простой человек. В прошлом на его долю выпали большие страданиями именно это сформировало его характер.

— Я знаю. — Виктория закусила губу и отвела взгляд.

— Но не все, — заметил Джастин. — Вы знаете о самоубийстве его отца, о болезни матери, которую она приобрела из-за ужасающих условий жизни в работном доме, но вы не знаете правды о его сестре, Джудит.

— Так расскажите мне, — тихо, настойчиво проговорила Виктория.

— Блейк был мальчишкой, когда его семью отправили в работный дом. Джудит была старше и считала себя ответственной за свою семью. Надсмотрщик, человек по имени Герман Матт, отличался особой жестокостью и заставлял заключенных работать по пятнадцать часов в сутки за шесть унций хлеба и две унции сыра на ужин. Женщины должны были стирать, гладить, готовить и шить. Мужчин заставляли пилить бревна и дробить камни для дорог. Кости, которые шли на удобрение, тоже дробили вручную. Очень часто заключенные сдирали с костей остатки мяса и ели их. А там были кости не только животных.

— Я думала, дробление костей запрещено. — Виктория с трудом проглотила подкатившийся к горлу ком. У нее задрожали руки, и она прижала их к коленям, чтобы успокоиться.

Джастин только головой покачал и продолжил рассказ:

— Герман Матт не пропускал хорошеньких заключенных, а Джудит была очень симпатичной. Когда мать начала кашлять с кровью, а Блейка ранили во время обыкновенной драки, Джудит продала свое тело Матту. Он обещал обеспечить специальный уход за младшим братом и больной матерью, но они продолжали все так же много работать, разве что стали получать в день на одну картофелину больше.

Как только Джудит ступила на эту дорожку, ее жизнь покатилась под откос. Матт не только сам ее использовал, но и заставил заниматься проституцией, а затем продал за очень большие деньги. Видите ли, работный дом по ночам превращался в бордель Матта. Выбранные им девушки днем работали в прачечной, а вечером — в так называемом борделе. Ничего, кроме нескольких «рабочих платьев», Джудит не получила. Ни единого шиллинга.

— Когда Блейк узнал, в конце концов, правду, он пришел в ярость и набросился на Германа Матта. Но Блейка связали, избили и поместили на несколько месяцев в одиночную камеру. Матт стал его злейшим врагом. Блейк просидел в камере более двух месяцев, когда Матт навестил его в камере. К тому времени Блейк зарос грязью, мышцы атрофировались, а глаза не переносили даже слабого света. Понимаете, Матт выждал, пока ужасные условия ослабили его физически, и рассказал Блейку, что его мать умерла от болезни, а его сестра подхватила сифилис и была направлена в приют, в Уэйкфилде умирать. После этого Матт закрыл дверь камеры, которую Блейк, в конечном счете, разбил.

— Я не знала. — Виктория побледнела, отодвинула тарелку. У нее перевернулось в желудке после такого рассказа. — Как же он вышел?

— Позже он убил Матта голыми руками и сбежал.

— Понятно… — еле слышно прошептала Виктория.

— Я рассказал вам это, потому что вы должны знать прошлое Блейка, чтобы понять его нынешние поступки. Все эти годы он жил мыслью о мести. С самого раннего возраста он стал свидетелем чудовищного зла и поклялся отомстить за свою семью, когда у него появилась возможность. Он считает, что дьявол должен быть наказан. У него все либо черное, либо белое, правильно или неправильно, для него не существует полутонов. Он не может ни оставить в покое человека, который является причиной всех его бед, ни забыть прошлое. Он уверен, что должен отомстить, и это всегда будет стоять впереди собственных желаний или потребностей.

— Тогда в его жизни нет места для меня, — в полной безысходности произнесла Виктория.

— Я сказал вам, что он думает, но вовсе не обязательно, что это правда: он заблуждается в своих мыслях, не подозревая об этом. Равенсперу вы нужны больше жизни. Вы можете исцелить его, изменить его жизнь. Вы — его совесть.

— А вы, почему с ним? — спросила Виктория. — Вы талантливый человек, вы можете работать на любого.

— Равенспер может быть жесток со своими врагами, но если он предан кому-то, то до гроба. Он яростно защищает слабых и ранимых.

— Не понимаю…

— Равенспер спас мне жизнь. Я — младший сын в семье и родился в богатстве и роскоши. Но мой старший брат проиграл все состояние семьи и умер от сердечного приступа. Он оставил после себя кучу долгов и никаких средств, чтобы расплатиться с ними. Меня арестовали и доставили в работный дом, тот самый, где работал Блейк.

В памяти Виктории всплыл глубоко запрятанный образ.

— Теперь я вспомнила вас. В первый раз, когда я увидела вас на боксерском ринге в Роузвуде, ваше лицо показалось мне знакомым. Теперь я вспомнила вашу семью. Я все время думала, что же случилось с ней? Как вам удалось выбраться из работного дома?

— Равенспер вернулся из Ост-Индии богатым человеком. И первое, что ему хотелось сделать, — приобрести работный дом и не оставить от него камня на камне. Там он и нашел меня, со сломанным носом и в синяках, потому что я отказался вести бухгалтерию надсмотрщика. Блейк выплатил мои долги, а потом нанял меня на работу. С тех пор я с ним.

— Теперь мне понятно, почему вы так преданны ему.

— Я жизнью ему обязан. Именно поэтому я так откровенно говорю с вами сейчас. Я уверен, вы — та, которая ему нужна, ваша любовь может исцелить его, освободить от демонов.

— Я — дочь его заклятого врага. Как я могу освободить его?

— Он любит вас. Он просто не понимает этого. Как только поймет, сможет забыть прошлое и жить ради будущего. Вы должны заставить его признаться в его чувствах.