На пути к Мировой войне - Арсен Мартиросян

В 1938 г. по всем основаниям было уволено 16 362 чел. (9,2 % от общей численности начсостава), из них политсостава — 3282 чел. По указанному выше решению ЦК было уволено 3580 чел., как иностранцы — директива НКО № 200 ш от 24.06.38 г. — 4138 чел., арестовано же из общего числа уволенных 5032 чел., из них 2671 чел. опять-таки за пьянство, моральное разложение, хищения народного достояния. Под категорию «политики» подпадают 2361 человек. В 1939 г. всего было уволено 1878 чел., в том числе по политическим мотивом 238 чел., а арестовано — 73.

По данным Главного Управления по командному и начальствующему составу РККА, к 1 мая 1940 г. арестованных лиц указанных категорий насчитывалось 9576 человек. Однако, учитывая, что уже в 1939 г. 1457 человек из них были реабилитированы и восстановлены в РККА, следовательно, арестованными (за этот период — с 1 января 1937 г. по 1 мая 1940 г.) остались 8119 человек. За контрреволюционные преступления («знаменитая» ст. 58 УК РСФСР в редакции 1926 г. со всеми ее «ответвлениями») Военной коллегией Верховного Суда СССР и военными трибуналами было осуждено — подчёркиваю, осуждено, а не расстреляно — 9913 лиц высшего, среднего и младшего комсостава, а также рядового состава. Если по годам, то картина такова: в 1937 г. — 4079, 1938 г. — 3132, 1939 г. — 1099, 1940 г. — 1603 человека.

Что касается расстрелянных, то согласно поименному перечню расстрелянных в те годы за контрреволюционные преступления офицеров к таковым относятся 1634 человека.

Едва только Л. П. Берия появился на Лубянке[95], так тут же исключительно резко снизились масштабы всех видов репрессий, в том числе и против командного состава РККА. Как арестов, так и увольнений по политическим мотивам. Последние снизились без малого в 10 раз. Аресты — более чем в 61 раз по сравнению с пиком арестов 1937 г. лишь комсостава — с 4474 до 73! А нам все говорят: «Берия да Берия»!

То же самое происходило и с «репрессиями» в отношении гражданского населения. Ежов с подачи таких же… «деятелей» как Хрущёв, Эйхе, наарестовал за 1937–1938 гг. 1 372 392 чел. «врагов народа»! Из них 681 692 чел. были расстреляны. Берия же только за 1939 г. и первый квартал 1940 г. способствовал освобождению из тюрем 381 178 чел., а к началу войны ещё примерно 130 тыс. человек! И это не говоря уже о десятках тысяч реабилитированных.

Генеральный прокурор СССР в 1939–1940 гг. М. Панкратов дважды строчил доносы на Берия, что-де он умышленно прекращает дела на «врагов народа» и освобождает их. Дважды этим вопросом занималась авторитетная партийно-государственная комиссия и дважды подтвердила абсолютную законность и обоснованность действий Берия и возглавляемого им НКВД СССР. Все пришло в соответствие с законами того времени. Если при Ежове за 1937–1938 гг. за контрреволюционные преступления (ст. 58 УК РСФСР во всех ее ипостасях) было осуждено, подчёркиваю, 1 372 392 чел., то за весь 1939 г. только 63 889 чел., т. е. в 21,5 раза меньше!

Свыше 80 % арестованных в 1939 г. за контрреволюционные преступления приходится на конец этого года, то есть на период освобождения и присоединения к СССР Западной Украины и Западной Белоруссии, кишмя кишевшими всевозможными подрывными элементами, националистами, агентурой польской и германской разведок и т. п. дрянью, сожалеть об арестах которых едва ли приходится. Вот вам и «злодей» Берия.

Итак, что же получилось в итоге? Из уволенных в 1937–1939 гг. 36 898 чел. на долю «естественной убыли» приходится 8213, по политическим мотивам — 16 690 человек. Дело в том, что из 19 106 чел., уволенных по этим основаниям, 2416 чел. была изменена статья увольнения, восстановлены в РККА к 1 мая 1940 г. — 12 461 чел., к 22 июня 1941 г. — 15 тыс. человек!

С какой стати увольнение по целому ряду оснований 17,91 % от общей численности командно-начальствующего состава РККА в начале 1937 г. в 206 тыс. чел. должно являть собой якобы факт «разгрома военных кадров»? Да с какой такой стати, если из 19 106 чел. уволенных, репрессированных по политическим мотивам 15 тыс. человек было восстановлено в РККА к началу войны? За весь послесталинский период и вплоть до наших дней командно-начальствующий состав наших вооруженных сил дважды подвергся чудовищному разгрому: при Хрущёве и при его нынешних «наследничках»! Свыше 2/3 офицерского корпуса изгнали, просто выкинув военных на улицу! Дважды! А за оба раза более миллиона человек. Это, значит, демократия, когда 75 % офицерского корпуса ни за что выгнали на улицу, а 17,91 % — это жестокие и необоснованные репрессии?

Если за контрреволюционные преступления под расстрел угодило всего 0,79 % от общего числа командного состава РККА на начало 1937 г. — это что, «незаконные репрессии»? Если даже по официальным данным было подано свыше 30 тысяч жалоб и прошений о пересмотре дел по увольнению (а также арестов и приговоров суда) — это что, тоже «жестокие репрессии»? Чтобы такое количество жалоб и прошений было подано, необходимо, чтобы подавшие их остались бы живы!

Тогда где же те невероятные цифры якобы репрессированных, в основном якобы расстрелянных, коими бандерлоги антисталинской пропаганды до сих пор стращают народ? На чем были основаны эти цифры? Да только на зоологическом антисталинизме!

Разве это «обезглавливание армии», если из уволенных по различным основаниям 36 898 чел. 33,77 % достаточно быстро были реабилитированы и восстановлены в РККА — уже в 1939–1940 гг., а к 22 июня 1941 г. их количество возросло до 40,65 %? Разве это бесчеловечное отношение к командным кадрам, если власть нашла в себе мужество признать свои ошибки, внимательно рассмотреть жалобы и прошения, и из уволенных по политическим мотивам 19 106 чел. к 22 июня реабилитировала 15 тыс. человек? В чём конкретно состояло бесчеловечное отношение, если в условиях резкого пополнения РККА офицерскими кадрами — с 206 тыс. в 1937 г. до 680 тыс. к 22 июня 1941 г. — шла борьба фактически за каждого офицера, попавшего под увольнение? Ведь, казалось бы, какую «погоду» могли сделать те же 15 тыс. реабилитированных и восстановленных в РККА, если, к примеру, одних только офицеров запаса с 1937 по 1940 г. было подготовлено 448 тыс. человек. Ведь эти 15 тыс. чел. составили всего 3,35 % от числа подготовленных офицеров запаса! Но нет, власть была заинтересована разобраться во всём и с каждым тщательно, признавая допущенные ошибки. Потому и вернулись в строй эти 15 тыс. лиц командно-начальствующего состава.

Одним из важнейших приказов Л. П. Берия на посту главы НКВД СССР был приказ от 17 июня 1939 г. «О порядке вызова военнослужащих в органы НКВД», которым было запрещено вызывать военнослужащих в НКВД без согласия и ведома комиссаров воинских частей. В преамбуле приказа Берия прямо указал, что ранее имевшая место практика вызовов военнослужащих в НКВД «нервирует личный состав РККА и РККФ»[96]. А до этого — 13 января 1939 г. — по инициативе того же Л. П. Берия был издан совместный приказ НКВД и НКО СССР «О работе особых отделов НКВД». Согласно этому приказу, аресты рядового и младшего начальствующего состава должны были согласовываться с Военными советами округов, а среднего, старшего и высшего начсостава — с наркомом обороны. Еще один приказ Берия — «Об упорядочении проверки военнослужащих и вольнонаёмных, проводимых через особые отделы НКВД» от 28 августа 1939 г., — положил конец массовой проверке, сохранив ее только для номенклатуры ЦК ВКП(б), командного и политического состава, а также вольнонаемных, имеющих допуск к секретной и шифровальной работе[97]. Начиная с середины января 1939 г. за все аресты военнослужащих органами госбезопасности в равной степени отвечали как Военные советы округов, так и лично нарком обороны. Поэтому списывать все на Лубянку и Берия не только неправильно, но и нечестно.

В то же время было бы явно не по-человечески отмахнуться от того факта, что даже просто досрочное увольнение из рядов вооруженных сил для лиц, связавших с армией свою жизнь и судьбу, — событие горькое и неприятное. А что уж говорить о тех, кто так и остался арестованным и осужденным на различные сроки. Особенно о тех 1634 офицерах, которые завершили свой жизненный путь трагически: ведь не на поле же битвы с посягнувшим на Родину врагом сложили свои головы, а в расстрельном подвале как посягнувшие на честь, свободу, независимость и суверенитет все давшей им Родины изменники и «враги народа»!

Но виноват ли в том Сталин, который свыше полутора десятка лет кряду терпел всевозможные заговоры в РККА, вдохновлявшиеся и организовывавшиеся в основном Троцким и К°? Виноват ли Сталин в том, что длительное время терпел это, даже невзирая на многочисленные сообщения органов госбезопасности о зреющем заговоре. Терпел в надежде, что они со временем угомонятся. Виноват ли Сталин в том, что все это время пытался увещевать оппозицию (включая, естественно, и генеральскую), применяя до 1937 г., как правило, мягкие меры, хотя и без арестов тоже не обходилось? Виноват ли Сталин в их трагедии, если он ещё 4 мая 1935 г. открыто предупредил генералов, что ему хорошо известно, как они «угрожали свергнуть нынешнее руководство, угрожали убить кое-кого из высшего руководства»? Ведь он же ясно дал понять, что если и не все, то очень многое об их заговоре ему известно. Более того, дал реальный шанс прекратить свою заговорщическую, подрывную деятельность[98]! Виноват ли Сталин в их трагедии, если он опять-таки открыто предупредил их еще и 15 мая 1935 г. о том, что если они ничего не поймут и не прекратят своей заговорщической деятельности, то их ожидает печальная участь «врагов народа»? Речь идёт о постановлении Политбюро ЦК ВКП(б), в котором речь шла о подготовке страны к возможному нападению извне. Один из пунктов этого постановления касался беспощадной борьбы с врагами народа.