Девятый император - Андрей Львович Астахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Обычное. У моего народа оно часто встречается.
- Я запомню, - сказал Ратислав. – Стрелять сегодня будем?
- Конечно. Только поесть надо. И я замерз. Идемте в дом!
Ратислава тогда очень удивило, что Зарята называет ортландца отцом. Впрочем, любопытствовать он не стал. С того момента, как они пришли на поляну и начали стрелять из лука, Ратислава интересовали только премудрости, необходимые лучнику. Даже те случайные знания, которые были по стрелковому делу у Хейдина, были для него в новинку.
- Все, пора домой, - сказал Хейдин, заметив, что Зарята с головы до ног облеплен снегом, и что рукавицы у мальчика насквозь промокли. – Завтра продолжим.
- Учиться стрелять по цели, которая движется? – спросил Ратислав.
- А ты не умеешь?
- Умею немного. Меня Агей учил.
- Это хорошо. Я видел приспособление, которое используют лучники в…в моей стране. Оно довольно простое, и сделать его нетрудно. Нужна только небольшая доска и длинная веревка.
- А можно еще поставить мишень на санки и тянуть, - предложил Ратислав.
- Неплохая идея, - одобрил Хейдин.
Они вышли из леса и направились к деревне той же дорогой, какой шли сюда. Хейдин прикинул, что они провели в лесу не больше трех часов. Снег подтаял, и идти было тяжелее, чем утром. Солнце было по-весеннему теплым. Хейдину под бараньим полушубком стало жарко.
- Белаш лает! – вдруг сказал Зарята.
- Я не слышу, - Ратислав повертел головой, прислушиваясь.
- Лает, лает. Вот, слышите?
Хейдин остановился, прислушался; то же самое сделал Ратислав. Действительно, вдалеке лаяла собака. А потом они услышали то, что обеспокоило их; собачий лай внезапно оборвался жалобным визгом, будто кто-то ударил собаку.
Зарята бросился бежать, проваливаясь в снег, набирая его в свои катанки*. Хейдин побежал за ним, схватил мальчика за руку.
- Скорее! – закричал Зарята. –Там чужие.
- Ты что, очумел? – рассердился Хейдин. – Я за тобой бегать должен?
- Пап, там Липка!
- Знаю. Ратислав, пригляди за ним.
- Ты куда? – захныкал Зарята, которого Ратислав крепко ухватил за плечи. – Я с тобой!
- Не глупи, - Хейдин опустился на корточки перед Зарятой, обнял его, прижал к груди. – Я только пойду и посмотрю, что там такое. Может, чужих и нет вовсе. Может, приехали те, кого ты ждешь. Но сначала я должен проверить. Я ведь твой папка. Я должен тебя защищать. Так?
- Так, – согласился Зарята. – Только ты долго не ходи. Я буду о тебе беспокоиться.
- Не беспокойся. – Хейдин потрепал мальчика по щеке. – Ратислав за тобой присмотрит. Я быстро.
Оставив мальчиков, Хейдин направился к домам. Скоро он вышел из-за деревьев, и теперь дом Липки был прямо перед ним в каких-нибудь ста саженях. Улица была пустынна, только кое-где во дворах лаяли собаки. До ограды оставалось совсем немного, когда Хейдин увидел во дворе дома оседланных лошадей и рядом с ними какого-то невзрачного человечка, кормившего этих коней сеном. Еще один, коренастый и крепкий, бегал по двору за разбегающимися с испуганным кудахтаньем курами. Коренастый был вооружен; Хейдин заметил у него за поясом чекан. По лошадям было понятно, что незваные гости к знати не принадлежат, имущие люди не ездят на таких неказистых животинах. Это либо воины местного землевладельца, либо… Хейдин не хотел думать о нехорошем, но скверные мысли сами лезли ему в голову. Лошадей было семь, сколько было всадников – неизвестно. Поправив перевязь Блеска, Хейдин решительно направился к дому.
Когда-то Субар был ханом. Но потом он убил своего родственника, и род его изгнал. Субар не стал просить о снисхождении. Из всех своих коней он выбрал самого лучшего, взял отцовскую саблю и лук со стрелами и навсегда покинул родное кочевье. Когда он уезжал, все родственники вышли из кибиток и молча смотрели ему вслед. Это напоминало похороны, и Субар ощутил тогда, как ледяной холод вошел навсегда в его сердце.
Перед ним было много дорог, но он выбрал путь на запад, на Русь. От своих родичей Субар слышал еще в детстве о том, что русские ханы охотно берут к себе на службу половцев – искусных наездников и храбрых воинов. Пристав к торговому каравану, идущему из Биляра на Русь, Субар сначала оказался в городке Козельск, где прослужил полгода в дружине местного князя. Потом, выучив язык урусов, накопив денег и опыта, юноша отправился на север. Половцы в Козельске говорили ему, что нигде наемникам не платят больше, чем в Господине Великом Новгороде.
Новгород принял Субара. Как раз шла война между суздальским князем Юрием и князем Мстиславом, княжившим в то время в Новгороде. Головорезы были в цене. Субара заметили. Его храбрость и жестокость сделали ему имя, а высокое происхождение давало право стать не просто наемным воином, но княжеским дружинником. Тринадцать лет Субар служил Новгороду – служил верно, пока Яков Млын не отправил его с дозором в Чудов Бор с приказом проверить донос Жилы.
______________________________________________________
* Катанки – валенки
Субар имел еще и второй приказ – разведать, где монголы. Поэтому он отправился не утром, как было задумано раньше, а на закате, чтобы не терять времени. С собой он прихватил четырех воинов – смолянина Лариона, торка Анбала, своего соплеменника Узуна и Шуйцу, единственного новгородца в этой компании. Все четверо были опытные и проверенные воины, и Субар с тайной гордостью принял командование над маленьким отрядом.
Выезжая из Торжка, Субар увидел у ворот города чужеземцев. Старик и девушка на отличных лошадях ждали, когда стража разрешит им проехать в город. Старик был чем-то похож на половца, а вот девушка…. О, девушка была прекрасна. Субар думал о ней всю дорогу от Торжка до Лихославля, куда поехал разузнать новости о монголах. Но перед этим он разделил свой отряд.
- Вы, - приказал он Лариону, Анбалу и Шуйце, - возьмете этого человека, - и он показал на Афанасия Жилу, - и поедете в Кувшиново, где будете ждать нас
