Города гнева - Влад Бах
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я снова смотрю на Кайлера, пытаясь уловить хоть какую-то уверенность в его лице, но он только машинально щёлкает по экрану.
– Согласно текущим данным – ты в порядке. Твои основные биологические функции работают нормально, а иммунная система, видимо, активирована. Я бы даже сказал, что твой иммунитет сейчас в идеальной форме, – задумчиво ухмыляется Харпер. – Но задержаться еще на пару суток в этих стенах тебе придется.
– В качестве лабораторной мыши? – хмуро отзываюсь я.
Кайлер бросает на меня удивленный взгляд и снова открыто улыбается.
– Генерал экстренно собрал группу ученых со всех островов, чтобы исключить угрозу для жизни отпрыска президента, – парень кивает на стеклянную перегородку, за которой просматриваются другие отсеки, где работают лучшие умы Корпорации в белых комбинезонах. – Слишком круто для лабораторной мыши. Не находишь, лейтенант?
– Может, все-таки уберешь ремни? – делаю еще одну заблаговременно провальную попытку. – Президенту не понравится, что его наследника держат на привязи.
Кайлер устало вздыхает, подходит ближе и усаживается на стул перед моей койкой.
– В отличие от физического, твое психическое состояние нестабильно. Ты можешь навредить себе, вывести аппаратуру из строя и нарушить процесс сбора данных. К утру все ограничители твоей подвижности будут сняты, а пока придется потерпеть. Если захочешь отлить, просто нажми пару кнопок на панели под пальцами правой руки. Механизм этой кровати не отличается от тех, что находятся в медицинском корпусе. Насколько мне известно, ты дважды восстанавливался после ранений, так что наверняка в курсе, как тут все устроено.
– Не до хрена ли тебе известно обо мне, Кайлер? – выгнув бровь, холодно смотрю в невозмутимую физиономию малолетнего выскочки. – А как насчет тебя? Мы уже разобрались, что ты увлекаешься всякой ученой херней и планируешь переплюнуть меня в звании, но мне интересно, как ты вообще сюда попал?
– Я здесь живу, – невозмутимо отвечает Харпер, меня с нездоровым любопытством во взгляде.
Кажется, я его первый говорящий объект для изучения, и он не знает, как правильно выстраивать со мной диалог, но и пресекать общение не спешит. И неудивительно. Поболтать пацану тут явно не с кем.
– Это я понял, но детям не место на Полигоне. Более того, это запрещено законом, – окинув его цепким взглядом, проговариваю я.
– Я исключение, – парень беспечно улыбается, отметая мой аргумент, как нечто несущественное.
– Одинцов – твой отец? – спрашиваю в лоб, потому как не вижу другого объяснения в нахождении мальчишки на засекреченном объекте.
– А что, похож? – склонив голову, со смешком интересуется Кайлер.
– Не похож, – пристально рассмотрев парня, раздраженно признаю я. – Значит, нет?
– Нет, – подтверждает он.
Планшет в его руках внезапно издает звуковой сигнал, и, резко встав со стула, Харпер стремительной походкой направляется к выходу из отсека.
– Эй, ты куда? – бросаю ему в спину. – Мы не договорили!
– В другой раз поболтаем, лейтенант, – не оглядываясь, торопливо отвечает Харпер и спустя пару секунд исчезает из поля зрения в коридорах лаборатории.
Глава 26
Почти сразу после ухода Харпера сознание снова ускользает. В вену опять вливают какую-то дрянь, размывая границы реальности. Меня отключают, как перегоревшую лампу, не спрашивая согласия, не давая времени на сопротивление.
Когда я прихожу в себя, первым делом ощущаю непривычную лёгкость в конечностях. Ремни исчезли. Они больше не врезаются в запястья, не сковывают движения. Отсутствие ремней ничего не меняет. Я по-прежнему заперт. Только теперь без видимых оков.
Я усиленно моргаю, пытаясь сфокусироваться на окружающих меня предметах. Свет уже не бьёт в глаза так ярко, но стены все так же угнетают своей безжизненной чистотой. В углу экрана, одного из тех, что следят за моими показателями, мигают цифры – 06:30. Система безупречно отсчитывает каждую секунду моего вынужденного пребывания здесь.
На хромированной стойке у койки меня ожидает завтрак. Остывшая овсянка, ломтик чего-то, похожего на фрукт, металлическая ложка. Всё слишком обыденное, слишком продуманное, будто я нахожусь не в лаборатории, а в симуляции жизни.
С усилием поднимаюсь, чувствуя, как затекли мышцы. В теле ломота, как после долгого сна или слишком долгого бездействия. Осторожно встаю, пробую сделать шаг. Ступни отзываются онемением, но тело слушается, пусть и неохотно. Неспешно дохожу до туалета. Еще одно стерильное помещение – безликое, как и всё здесь. Провожу гигиенические процедуры, справляю нужду, бегло смотрю в зеркало над умывальником. Всё механично, по инерции. Я функционирую, но не чувствую себя живым.
Вернувшись к койке, какое-то время просто тупо пялюсь на завтрак, пытаясь осмыслить его ценность и необходимость. Аппетита нет – его вытеснило ощущение пустоты и неопределённости. Через силу заставляю себя взять ложку. Рассеянно ковыряю вязкую массу и, переборов отвращение, пытаюсь проглотить клейкий комок. Овсянка. Ненавижу ее.
Отодвинув в сторону поднос с почти нетронутой едой, опускаю взгляд на запястье. Там, среди напряжённых сухожилий и проступающих вен, темнеет тонкий браслет. Подарок Илланы. Маленькие стеклянные бусины холодят кожу, но их прикосновение – мое единственное настоящее в этом искусственно выверенном мире.
Я прикрываю глаза, по крупицам воссоздавая образ моей рыжеволосой ведьмы. Мгновение, и я вижу ее. Отчетливо и ярко, словно она и правда стоит напротив, но это иллюзия, игра подсознания, жестокий обман.
Пальцы рефлекторно сжимаются на браслете, боль сдавливает грудную клетку, удушающей тоской подбираясь к горлу. Она ждёт меня. И я должен найти выход… Должен вернуться. Любой ценой.
Воздух в отсеке едва ощутимо меняется, как будто его прорезает движение. Не сквозняк, не вибрация – просто лёгкий, почти невидимый всплеск, как если бы что-то пробежало сквозь вакуумную пустоту. Неуловимое волнение ритма тишины выдаёт чьё-то присутствие. Рецепторы зудят от ощущения пристального взгляда, знакомая давящая энергетика заставляет меня оцепенеть и задержать дыхание. По телу проходит электрические разряд.
Он близко. Буквально в шаге от меня.
Только один человек способен приближаться настолько бесшумно и неумолимо.
Только один.
– Здравствуй, папа, – хриплю я, поднимая голову и встречаясь взглядом с человеком, которого не видел больше года.
Дэрил Дерби.
Президент Корпорации.
Властелин мира.
Мой отец.
Я бесчисленное количество раз представлял нашу встречу. В сотнях вариантов прокручивая ее в голове: как буду смотреть ему в глаза, требовать объяснений; как заставлю признать совершенные ошибки, превратившие наш мир в то, что мы имеем сейчас. Я собирался сказать всё, что накопилось за долгие месяцы тяжелой боевой службы, столкнуть его с правдой, которую он скрывает от жителей плавучих островов.
И вот он стоит передо мной – реальный, осязаемый и подавляющий одним лишь своим присутствием. А я не могу выдавить ни слова.
Он не изменился.
Выглядит так же, как в тот день, когда я отбыл на Полигон. Так же, как выглядит всегда. Словно высеченные из камня правильные черты лица – жёсткие, строгие, подчёркнуто идеальные, не выдающие ни единой эмоции; мускулистое сильное тело, облачённое в безукоризненно сидящую на нем чёрную военную форму; парализующий взгляд непроницаемых голубых глаз. Это взгляд человека, который привык держать мир в своих руках и жонглировать им по своему желанию, не зная страха и сомнений.
Непоколебимый.
Несокрушимый.
Хладнокровный.
Безжалостный.
Неподвластный времени.
Я помню отца только таким. Другим я его никогда и не знал.
– Что ты здесь делаешь? – немного отойдя от шока, выдавливаю через силу. Внутренности скручивает узлами, но внешне я – непробиваемая скала: учился азам самообладания у лучшего лицедея из всех, что видело современное человечество.
– А ты как думаешь? – он делает шаг вперед, сокращая тот минимум расстояния, что остался между нами, и прежде чем я осознаю происходящее, сгребает меня в крепкие объятия.
Я замираю. К горлу подступает спазм.
Это не формальность. Не механический жест. Отец держит меня так, будто боится, что если ослабит хватку – я исчезну.
Я не помню, когда он обнимал меня в последний раз.
