Обманутая любовь - Патриция Райс

Зачем ему возвращаться домой, когда жизнь потеряла всякий смысл? Он надеялся, что душевные раны со временем затянутся и боль утихнет. Смерть стала бы для него отрадным выходом. Уж лучше геройски погибнуть в бою, чем влачить жалкое существование. Белый свет был не мил ему, сердце разрывалось от муки, точно его жгли раскаленным железом.

У капитана были все шансы осуществить задуманное.

Не подозревая о нависшей над шхуной опасности, Лорна решила обратиться к капитану с просьбой о том, чтобы ее вместе с больной девушкой высадили на берега Виргинии. Капитану эта просьба пришлась по душе. Угрюмая шотландка и ее компаньонка, которую постоянно мучили ночные кошмары, стали для всех источником раздражения. И команда, и пассажиры с удовольствием избавились бы от них.

Ветер дул в направлении, противоположном курсу корабля, поэтому капитан охотно согласился доставить надоевших всем женщин на берег.

Черные глаза внимательно наблюдали за шхуной. Она между тем неожиданно изменила курс и направилась к берегам Виргинии, вместо того чтобы выйти в открытое море. Капитан, взмахнув рукой, дал сигнал отбоя. Он решил отказаться от нападения, тем более что найти другую жертву было несложно.

Несколько недель, проведенных в море, Кристина пребывала в забытьи. Ее успокаивало лишь тихое пение Лорны. Девушка инстинктивно сжимала руку экономки, которая стала для нее единственной связью с миром.

С какого-то момента в видения Кристины начали вторгаться незнакомые голоса со странным акцентом. Кто-то кормил ее теплым бульоном, и она видела совсем незнакомые лица. Изнуряющая качка прекратилась, сквозь открытое окно проникали солнечный свет и свежий воздух. Выпив прохладный сок и теплый бульон, девушка снова погружалась в целительный сон. Ночные кошмары исчезли без следа. Она спала глубоко и спокойно.

Кристина не знала, сколько прошло времени, прежде чем она очнулась в залитой солнцем комнате. Сквозь открытое окно летний ветерок доносил аромат цветущих трав. Ее взгляд медленно скользнул по оштукатуренным стенам, деревянному полу и изящному кружевному полотну, натянутому над ее кроватью вместо москитной сетки. И лишь затем сосредоточился на стройной женщине, сидевшей в кресле рядом с кроватью.

Она была примерно такого же возраста, как мать Кристины, но темных глаз, полных жизни, казалось, не коснулось время. Мягкие темные волосы, зачесанные назад и прикрытые чепцом, были едва тронуты сединой. Взгляд Кристины остановился на блестящих живых глазах. В тот же миг девушка почувствовала болезненный спазм.

Ее рука инстинктивно прижалась к округлившемуся животу. Кристина удивилась, что это произошло за такое короткое время, и радостно улыбнулась, подумав о ребенке. Женщина поднялась и склонилась над ней.

– С ребенком все в порядке, хотя вы заставили нас поволноваться, леди Джереми. Хотите чаю?

Это странное обращение ошеломило Кристину, но она быстро оправилась и молча кивнула. Как только женщина отошла к чайному столику, девушка попыталась сесть и оглядеться.

«Леди Джереми», – мысленно повторила она. Наверное, Лорна называла ее так, когда они плыли на корабле. Но теперь они не на корабле. Где же Лорна?

Дюжина других вопросов одолевала ее, но Кристина отогнала их, получив из рук приветливой хозяйки чашку горячего чая.

– Вы, конечно, не привыкли к такому чаю, мне очень жаль, – проговорила хозяйка. – С тех пор как английский парламент обложил чай особым налогом, мы не пили настоящего. Обычно мы делаем его сами или пьем кофе. Хотите кофе?

Кристина покачала головой. Женщина снова села в кресло и с интересом взглянула на свою подопечную.

– Мне бы хотелось задать вам много вопросов, моя дорогая, но боюсь, вы пока не в состоянии ответить на них. Вы выглядите теперь гораздо лучше, чем когда Лорна привезла вас сюда.

Чутье подсказывало женщине, что полупрозрачная бледность не свойственна этой молодой девушке с огромными янтарными глазами. Ее лицо дышало умом и достоинством, но душевные страдания уже оставили на нем свой след.

– Мне очень неловко, – промолвила Кристина, – но я не могу вспомнить ваше имя. Мы знакомы?

Хрупкая женщина дотронулась до щеки Кристины, и ее черные глаза весело блеснули.

– Конечно, нет! Боже, как это глупо с моей стороны! Лорна и Дамиан рассказали нам все о вас, да и Бен Томас прислал рекомендательное письмо, но мы с вами никогда не встречались. Меня зовут София Дрейтон, я мать Дамиана.

Услышав имя возлюбленного, Кристина выронила чашку. София тотчас же сняла с кровати мокрое покрывало и позвала служанок собрать осколки.

Через минуту Кристина вновь была заботливо укрыта сухими простынями. Встревоженная Лорна, склонившись над ней, коснулась лба. Девушка смутилась и не смогла скрыть волнения. Дамиан! Когда же он рассказал о ней матери? Нетерпеливо отстранив руку Лорны, Кристина посмотрела на миссис Дрейтон.

– Дамиан? – Она с надеждой вглядывалась в темные глаза.

София не сразу поняла вопрос, но, вспомнив свои слова, улыбнулась.

– Конечно. Он написал мне о том, как встретил дочь моей дорогой Элеонор и привез вас с матерью в Лондон. Мой сын не умеет писать письма. К тому же он ничего не сообщил мне о том, что вы вышли замуж за лорда Джереми. Я надеялась, что когда вы почувствуете себя лучше…

Сердце Кристины сжалось от боли. Лорна предостерегающе кашлянула и посмотрела на миссис Дрейтон. София тотчас умолкла. Упрямая шотландка умолчала о том, что произошло с Дамианом и лишь вкратце рассказала о судьбе Кристины. Она не предупредила миссис Дрейтон о том, что нельзя затрагивать определенные темы.

Вскоре Кристина задремала, а когда проснулась, солнце уже скрылось за домом и в комнате царил полумрак. Свеча освещала кресло, в котором сидела София Дрейтон и вязала крючком кружева. Услышав, что Кристина пошевелилась, она подняла глаза.

– А, вот вы и проснулись. Врач сказал, что вам нужно хорошо питаться. Сейчас отправлю служанку за теплым бульоном.

Кристина настороженно посмотрела на мать Дамиана, когда та, вернувшись в комнату, вновь устроилась в своем кресле. Недомолвки воздвигли между ними барьер.

Расположившись поудобнее, София обратилась к девушке:

– Не хочу показаться вам невежливой, но все же решусь спросить вас напрямик. Скоро вы тоже станете матерью, поэтому, возможно, поймете и простите меня. Я очень беспокоюсь за сына. Лорна только ворчит что-то себе под нос, когда я спрашиваю ее о Дамиане. Уж не совершил ли он чего-то ужасного? Лорна, конечно, все отрицает, но это уже не в первый раз. Я никогда не встречала людей, которые с такой дьявольской одержимостью, как Дамиан, искали бы неприятности. Однако до сих пор ему удавалось выходить сухим из воды. Прошу вас, пока Лорна снова не вмешалась в наш разговор, скажите мне, как обстояли дела у Дамиана, когда вы видели его в последний раз?