Курсантки - Людмила Сурская

— Это что, тоже мне?

— Естественно, — усмехнулся служитель.

Вся пятая, как по команде сунула нос. «Что там?» А там Марину приглашали отпраздновать игру. Тут уж весь матч спокойно сидевший и кажется почти дремавший курсовой, проснулся, и ловко забрав у неё бумажку, повернул сонное лицо на поле.

— Забудь.

Он был совершенно серьёзен.

Маринка воинственно вздёрнула носик. Но курсовой был непроницаем. Мы успокоились думая на этом дело и закончилось. Но ошиблись. По окончании матча к нам подошли два служащих команды и пригласили Марину пройти за ними. Курсовой с взводным словно получив сигнал, как по команде повскакав, тоже вежливо попросили сопровождающих убраться. Те заартачились, но под напором военных сдались. Мы всем камуфлированным табором отправились на выход. Но тут нам перекрыли дорогу организованные кем-то фанаты и начали оттирая курсантов пробираться к Марине. Курсовой сообразив в чём дело, быстро спрятав девчонку за спину организовал оборону. Кино и немцы! Вот это сходили на футбол! Славка, почесав затылок:- Мать честная, что они с нас хотят? — перекрыл подход к нам своей массой. Без драки не обошлось. Все орали. Нам обтоптали ноги. Парни спортивного вида рвались к Маринке. Заметив это, Богуш подхватил её на руки и крепко прижал к себе. Она и сама впилась в него так, что оторвать можно только с мясом. Майор, пробиваясь на выход, непременно вынесет её с «поля боя» и не отдаст этим полоумным. Влезла милиция и «Беркут». Вот это называется посмотрели футбол! Нам сделали коридор и посадили в автобусы. В салоне осмотрелись. Все были в целости и сохранности. Это обрадовало. Облегчённо вздохнули. Все кроме воспитателей. Офицеры были злы.

Приговор родился в их головах скорый и окончательный: Маринку на такие мероприятия больше не брать. Та ныла полночи в подушку, причитая:- Я что виновата, что все мужики ослы. Мне что оспой заболеть. Мы, конечно же, утешали. Оказывается за красоту тоже можно безвинно пострадать. А Маринка, вспоминая сильные руки майора, прижимающие её к себе, готова была пройти всё эту шумную несуразицу ещё раз. Она не просто влюбилась. Она любила этого Геракла. Когда она его видит, у неё пересыхает в горле и земля уходит из-под ног.

Но скоро про футбол все забыли. Заметив у Натки красные глаза насторожились. Девочка плачет и нам уже не до ерунды. Мы всем составом пятой поднасели на неё и выяснилось, что Ната заметила, как к взводному цепляется финансистка. Таскает еду ему в комнату и подолгу торчит там. Причём придумывает разные хитрости, чтоб только привлечь его внимание. Ах, она каналья! Скорая на расправу Вика предложила устроить тёмную. Ирка будет бить, а мы держать. Нет, нет! Так не покатит! Давайте сочиним что-нибудь весёленькое.

— Что тут сочинишь? — плакала Наташа. — А вдруг он её полюбит.

— Не сочиняй сказки. Он тебя любит. И в ситуацию не врубается. Уверяю тебя, замечать те её хитрости не замечает. Но если сильно будет усердствовать может и заметить. — Наставляла нас Елена, как самая опытная. О моём замужестве, слава богу, никто не догадывался. Сообща решили для начала намазать ей ночью лицо сапожным кремом. Придумали, сделали. Двери-то в комнаты на ночь не запираются. Я стояла в наряде на тумбочке и естественно ничего не видела. Ловкая, как кошка Вика провернула это дело.

Утром дикий вопль потряс этаж. По этажу бегала, оря ругательства, странная негритянка. Руки и лицо которой были чернее сажи, а губы ярче кумача. Ничего себе Вика разрисовала! Допросы и разборки ни к чему не привели. Никто ничего не видел. Но это была только разминка. Мы воодушевились и принялись устранять конкурентку на Наткином пути дальше. Второе, что мы сделали, это добавили в приготовленную финансисткой еду слабительного. После такого угощения, он больше не пустит её на порог. Так и получилось. Взводному, конечно, невдомёк какие страсти бурлили из-за него, а нам вроде как развлечение в наших солдатских буднях.

30

Первый летний дождь хлестал за окном. Мы сидели на подоконнике. Капли, ударяясь о поддон, отлетали в нас фонтаном. Где-то там, в кронах огромных деревьев напротив окна и серого, пропитанного дождём и туманом неба, грохотала гроза. Прошёл ещё один год. Вика набирает в ладонь дождевой воды и бросает в нас. Ах, ты так! Вопим мы хором и принимаемся проказничать. Стоит гвалт. Ничего уже не понять и не разобрать. Бесимся. Пытаясь догнать друг друга выскакиваем из комнаты, от ветра и нашего садома хлопает дверь, защёлкивая замок, и мы растяпы остаёмся в коридоре. Допрыгались, ключей ни у кого. Попытавшись прорваться назад и не совладав с ситуацией — растерялись. Что делать? Постучали к взводному — никого. Пошли поискать Славку. Пропал. Попробовали спуститься с верхнего этажа и влезть в окно. Только опять облом. Под нами простыни трещат, а Натка, согласная спать даже в коридоре на полу, на отрез отказалась лезть. Тогда попросили своих ребят с курса вышибить дверь. Пришли двое. С ходу картинно заявили: «Ломать не строить». Рассказали, что вышибут дверь одной левой, лишь бы было наше согласие. Куда деваться, даём. Вышибайте. Ждать помощи не от кого. Все пять в коридоре. Ни левой, ни правой не получилось. Не вышло ни с места, ни с разбега. Крепкая попалась. Тогда приняли новое решение. Пробить ломом у замка дырку, засунуть руку и открыть. Так и сделали. Пробили, засунули, естественно, Наткину и открыли. Зашли и стали думать, что делать дальше. На завтра намечен обход начальства. А у нас дверь с приличной дыркой.

— Капец! — изрекает опять наш первый паникёр Лена.

— Зато видно всё что делается в коридоре, — хихикает Вика. Но её никто не поддерживает. Так же хорошо наблюдать и за нами. К тому же, генерал шутки шутить не будет.

Относим лом и натыкаемся на старшину.

— О, какая удача! — берём его всем табором в оборот.

— Что у вас, пятая, опять стряслось? Забодали…,- бурчит он, но топает за нами. А куда ему деваться-то, если он в кольце.

Подводим к двери.

— Мамочка моя! Без ножа меня зарезали. Какие же вы заразы девки.

Он говорил с таким чувством что мы действительно почувствовав себя чем-то не совсем хорошим, принялись оправдоваться.

— Мы не нарочно. Давайте сделаем что-нибудь.

— Например, — чешет лоб он, сдвигая на затылок берет.

— Найдите аккуратненький кусочек фанерки и забейте нам её. — Робко предлагаю я ему. Девчонки дружно кивают. — Чик и всё!

— Ладно, — соглашается он и уходит за заплаткой и инструментом.

А время не ждёт, оно бежит. Мы волнуемся. Но вскоре заплата стояла на месте и что надо. Только… одно но… На синей двери, светлое пятно, как пить дать, не сможет одобрить завтрашнее начальство наше старание. Натка вспоминает, что на втором этаже, с мужской стороны, кто-то ремонтирует комнату, потому как пахнет на лестнице краской. Мы летим вниз, потом вверх… ища комнату на запах, унюхав подходим к двери. Проверяясь, чтоб без ошибки, обнюхиваем ещё раз. Наверняка. Всё точно, здесь! Ребята смотрят телевизор и нас не ждут. Стучим. Тук-тук. Но нашему стуку не пробиться сквозь боевик. Там такая крутизна не до гостей. Учитывая такие обстоятельства, пытаемся зайти невежливо, сами и без приглашения, но дверь оказывается припёртой с той стороны шваброй. Мы возмущены. Нам запираться нельзя, а у них сам себе кум. Ленка наваливается плечом, естественно, помогаем, и дверь легко, вместе с коробкой, вылетает в комнату. Мы точно на вертолёте. Парни в шоке. Про нас уж и говорить нечего. Картина не для слабонервных. Вот это дали! Хорошо хоть свою так-то не поддели. Ай, да мы!