Северная королева (СИ) - Верещагина Анна Верещагина

— Вот видишь, видишь, не тебе одному покорилась моя женская суть, не ты один сумел разбудить во мне желание…

Алэр в моем видении, наконец, прикрыл очи, отвернулся и ушел, а мое сознание погрузилось во мрак.

Забытье покидало меня неохотно, чувства, ощущения — все тонуло в не проходящей тьме, которая между тем была спасительной для меня, так как помогала восстановить силы. Иногда в бреду мне чудилось лицо Дуга, виделись руки Зора, поддерживающего меня, пока Дуг подносил чашу с горячим напитком к моему рту. Однажды даже услышала, как парень оправдывается:

— Стряпуха из меня никакая! Но я старался…

— Это в твоих же интересах, — грубо ответил Зорян, — старайся, потому что если умрет она, то я лично сдеру с тебя шкуру! А очнувшись, она должна знать, что готовил ей ты!

— О-о-о! — протянула, заставляя их с тревогой вглядеться в мое лицо.

Сколько я пребывала на грани жизни и смерти — неизвестно, но когда очнулась, почувствовала небывалый прилив сил и желание действовать. Поднялась с мягкого ложа и осмотрелась. Я находилась в небольшом шатре, наподобие тех, что используют воины в своих походах. Тело мое, одетое лишь в тонкую тунику, возлежало на шкурах, прикрытое ими же. Поднялась с намерением выйти и узнать, что я пропустила, но тут в шатер вошел Дуг. На лице парня изумление сменилось облегчением, и он промолвил:

— Хвала Хранителям, вы очнулись, Ваша милость!

— И долго я так спала?

— Почти две недели. Ваш друг беспокоился, ну и я тоже… — он смотрел на меня с искренним участием.

— Слышала, — кивнула я, с удовлетворением отметив, что о его ранах позаботились. — Расскажи, что происходит!

— Для начала я принесу вам поесть, — ответил он, но я остановила:

— Сначала ванну, а потом я поем, и ты мне все объяснишь!

Все последующие недели пролетели для меня, будто в тумане. Я согласилась, чтобы Зорян занимался со мной, как и раньше. Он настаивал на тренировках и не щадил, словно готовил к чему-то страшному. Я слышала краем уха о каждой вылазке разбойников, видела, как делили награбленное, пару раз была свидетельницей оргий, правда, с моим появлением, Зор сократил их количество. Часто, сидя вечерами у жаркого костра, слушала, как наигрывает на лютне, неизвестно как попавшей сюда, и напевает грустную балладу Демор. Порой к пареньку присоединялся Дуг, и у них получался замечательный дуэт.

Однажды вечером Зорян вдруг поднялся со своего места у костра, потянулся, разминая затекшие конечности, и мотнул головой, точно позвал кого-то. Одна из «кухарок» юркнула за ним в кусты, заставляя меня поморщиться. Я так бы и осталась сидеть на поляне, злясь и на себя, и на Зора, если бы не увидела, что Гарон тоже куда-то пропал. Показательно зевнула, делая вид, что утомилась, но когда Дуг вскочил на ноги, вызываясь проводить меня, я отказалась. Неспешно, оценивая обстановку, добралась до своего шатра, но внутрь не вошла, а отправилась на поиски Зоряна.

Пока шла, напридумывала себе невесть чего, а когда услышала приглушенные голоса и поняла, о чем шепчутся собравшиеся в укромном месте люди, возмутилась.

— Дарека, — вещал Зор, — ты привлечешь внимание наместника, проникнешь в его жилище, а потом впустишь нас.

— Ага! — вышла я из кустов, ломая ветки. — А почему этого не могу сделать я? Мне тоже хочется отомстить эрт Диару!

Гарон и эта мерзкая девка склонись в поклоне, но я видела только Зоряна, он стоял напротив, сжимая и разжимая кулаки, а после изрек:

— Моя королева, это неразумно!

— Разумно! Думается мне, что я завладею всем вниманием наместника, — бросила презрительный взор на черноволосую девку, — в отличие от этой особы!

— Ты не знаешь… — заговорил он, но был прерван моей гневной речью:

— Чего я не знаю? Того, что приглянулась эрт Диару или того, что он ненавидит своих родственников и с удовольствием отомстит брату, соблазнив его супругу?!

Зор непреклонно смотрел на меня, и я разозлилась:

— Ты не можешь запретить мне! И ты не представляешь, как я устала сидеть здесь, ожидая неизвестно чего! Ты обещал мне помочь вернуться домой, но пока…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Пока у меня нет такой возможности, — зло бросил Зорян.

— Это жалкие оправдания, эр эрт Маэли, которые я не желаю слушать!

— Не желаешь слушать? — будто переспросил Зор, оглянулся на подчиненных, стремительным шагом добрался до меня, ухватил под локоть и потянул за собой. — А ты изволь выслушать меня, королева!

Не сопротивлялась, если мечтает, чтобы я его выслушала — пожалуйста, исполню эту его завуалированную просьбу, да и не следует выяснять отношения при посторонних.

— Ты, — высказался Зорян, уведя в самую гущу леса, подальше от любопытных глаз, — постоянно ставишь мое положение в этом отряде под удар. Сомневаешься, упрекаешь, подозреваешь, но продолжаешь пользоваться моим гостеприимством! Может, хватит, а, Ниа? Я делаю все, что могу, и даже больше, чтобы угодить тебе! Я твой подданный, но не раб! Только ты, похоже, об этом забыла, слишком увлеклась игрой в великую королеву севера!

— Сколько пафоса! А уж язвительности и того больше! Или ты обиделся?

— Не играй с огнем, Ниавель! Это может быть опасно!

— Угрожаешь? — с ехидцей поинтересовалась я, пристально наблюдая за всем, что он делает.

— Разве? Предупреждаю, моя королева! Соображаешь, что нас только двое, а их — гораздо больше! Поразмысли, что случится, если они захотят поменять вожака, посчитав меня слабым?

— Ты не доверяешь своим людям? И Гарону? И этой «кухарке»?

— Я не доверяю никому! — отчеканил Зор.

— И мне?

— И даже себе! — мы стояли настолько близко, что я чувствовала его рваное, сбивчивое, как после быстрого бега, дыхание. Очередной выдох и теплый ветерок чуть шевелит мои волосы, и я выдыхаю в ответ.

— Зор, — шепчу, неотрывно глядя в его прищуренные очи, — пойми, так нужно! И я пойду одна, если ты мне не поможешь…

Несколько минут слышалось только взволнованное дыхание, и вот на губах Зоряна появилась кривая улыбка:

— А ведь и впрямь пойдешь…

— Не сомневайся, — мой ответ был подобен шелесту листьев над нашими головами.

— Хорошо… только отвечаю за все я… — Зорян не опустил глаза, а говорил пусть и тихо, но уверенно, да так, что меня пробрала дрожь, и я сумела один раз кивнуть…

Долгие споры, многочисленные разговоры, предшествующие им думы, четкий план Зоряна, который мы согласовывали вместе и слаженные действия разбойников привели меня в дом эрт Диара.

Едва я открыла лицо, скинув капюшон простого плаща, в который обрядилась ради маскарада, наместник удивленно моргнул и торопливо огляделся. Вдохновленная небольшим успехом, я скромно потупилась и шепотом изложила свою просьбу. Эрт Диар скупо кивнул и пригласил меня наверх.

— Эль? Вино? — он смотрел как будто равнодушно, но улыбка, появляющаяся на красивых устах, отнюдь не была добродушной или располагающей.

— Эль, — твердо ответила я, сжимая дрожащие руки в кулаки.

Эрт Диар плеснул напиток в кубок, который подал мне. Пока я делала нервный глоток, он медленно обошел вокруг, беззастенчиво рассматривая меня. Взгляд голубых глаз был полон нескрываемого вожделения, и это значит, что все идет по задуманному плану. Я кокетливо взмахнула ресницами и, точно невзначай, провела языком по губам, слизывая каплю эля.

Наместник, проследив за моим движением жадным взором, произнес:

— Эра, мне лестно ваше предложение, но…

— Это не предложение, я обратилась к вам с просьбой, — метнула быстрый взгляд на мужчину и опять обратила внимание на обстановку, так спокойнее. Яркие картины на стенах, темные портьеры на окнах, в одно из которых, слегка приоткрытое, заглядывает месяц, толстые свечи в кованых подсвечниках и светлые шкуры на полу, а в глубине кровать под бархатным балдахином. Не зря, чует сердце, меня пригласили именно сюда. Главное выдержать, переступить через себя, чтобы открыть дверь Зоряну и разбойникам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вы рисковали всем, эра, — эрт Диар уже не улыбался, только смотрел, и взгляд его заставлял меня насторожиться, незаметно ища пути отступления. Дверь, как я помнила, закрыта на замок, а ключ наместник бросил на каминную полку, от которой я стою довольно далеко. Остается только окно! Но я помню, что мы на втором этаже!