Грани «русской» революции. Как и кто создавал советскую власть. Тайное и явное - Андрей Николаевич Савельев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Авилова не слышат. Ему в развязно-циничной манере отвечает Троцкий. В своей речи он лукаво отрицает партийность: мол, наша коалиция заключена с классовыми силами: «политические группировки исчезают, но основные интересы классов остаются». Он смеется над потенциальными участниками коалиции, называя её «коалицией газет». И противопоставляет общественному согласию силу, которая только что одержала победу вооруженным путем. И, если бы не эта сила, Съезд был бы окружен юнкерами и никак не мог бы взять власть. Троцкий подтверждает, что его расчет – только на мировую революцию: «Либо русская революция поднимет вихрь борьбы на Западе, либо капиталисты всех стран задушат нашу». И вся надежда на то, что «буржуазия, напуганная приближающимся восстанием всех угнетенных, поспешит заключить мир». Как известно, этот расчет не оправдался, и Брестский мир стал самым тяжким из всех, которые когда-либо бывали заключены Россией. Мир без аннексий и контрибуций был только односторонней уступкой большевиков своим немецким спонсорам; весь остальной мир фантазии большевиков не принимал никогда.
Вполне резонно Троцкий говорит, что никакая коалиция не увеличит количество хлеба: «Борьба с разрухою требует определенной системы действий, а не политических группировок только». Но как это количество распределить так, чтобы не было голода? Рецепт Троцкого: «Нужно сделать выбор среди различных элементов крестьян». «Коалицию с кулацкими элементами крестьянства мы отвергаем, мы решительно отвергаем во имя коалиции рабочего класса и беднейших крестьян». Что означает классовую войну в деревне. Мы знаем, что она вскоре была развязана, и это не спасло от голода, а стало его первостепенной причиной.
Напомним, что на Съезде в этот момент присутствует менее половины от необходимого числа делегатов. Все решения неправомочны, но это никого не стесняет даже после указания на это представителя Викжеля: ведущий собрание Каменев объявляет без всяких на то оснований, что представительство, определяющее кворум, установлено старым ЦИК, который открыл Съезд, а значит, признал его законным. Что, конечно, не соответствовало действительности. Кроме того, на Съезде есть отдельные лица, которые говорят что-то совсем незначительное от имени социал-демократии Польши, Латвии, Украины, Грузии и Ташкента. Но это не полноценное представительство – там практически нет Советов. Съезд не имел полномочий от крестьян, лишился представительства фронтов, не имел делегатов от львиной доли территорий России. Наконец, на нём не был представлен даже «левый» спектр политических сил. В полной мере можно назвать II Съезд Советов самозваным – съездом только малой части Советов, которые в тот момент находились под контролем большевиков.
Возбужденная толпа, в которую превратился Съезд, не склонна была что-то обдумывать. Состав СНК и ЦИК голосуют непонятным образом – никакого отчета о результатах голосования на съезде не оглашается. Все поют «Интернационал» и расходятся, измотав себя многочасовым ночным заседанием.
Большевикам и их союзникам никакое народное представительство не было нужно, и они глумились над волей народа, выраженной в результате выборов. Их задачей был захват любых форм народного представительства – захват или уничтожение. Насколько решительным был разрыв большевистских Советов с их изначальным составом, говорит выступление Свердлова на второй день заседаний III Съезда Советов. Он сразу объявил Советы ограбленными: «Дело в том, что старый Центральный Исполнительный Комитет, который в самом начале Съезда открыл и признал II Съезд и сложил свои полномочия, несмотря на всё это, счел для себя допустимым присвоить все дела, суммы и отчеты. В наше распоряжение поступили лишь отдельные слитки серебра, которые он не мог увезти, и даже те деньги, которые поступали в течение нескольких дней, вначале присваивались этим Центральным Исполнительным Комитетом». Это говорил человек, представлявший партию, которая только что разграбила столичные банки и хранилища ценностей и развязала по всей стране уголовщину – убийства и грабежи.
Обратим внимание, что никакого провозглашения победы социалистической революции нет. Об этом не говорит ни Ленин, ни Троцкий[109]. Ключевые документы умещаются на две страницы. Никакого декрета о мире нет – есть только обращение с предложением мира воюющим державам. Декрет о земле – единственное подобие закона – умещается на половине страницы. Избранному правительству не дано никаких указаний, никакого плана у него нет, рамки полномочий не обозначены. Это правительство просуществовало чуть дольше недели. Историческое значение съезда равно нулю и полностью выдумано большевистской историографией.
Никакого триумфа большевиков не состоялось. Ещё 4 октября пленум крестьянского ЦИК признал созыв Съезда несвоевременным и предложил крестьянским Советам в нём не участвовать. Через несколько дней была принята резолюцию о том, что власть не может перейти к Советам до созыва Учредительного собрания. Эта идея была названа «не только вредной, но и преступной затеей, гибельной для родины и революции». Прямо перед Съездом крестьянский ЦИК подтвердил свою позицию, поскольку шла подготовка к выборам в Учредительное собрание. Состав Съезда был сформирован интригами и манипуляциями большевиков, которые тем не менее не добились решительного преимущества в числе мандатов. При открытии Съезда они обладали 250 мандатами из 518. После ухода со съезда меньшевиков и эсеров все решения принимались без кворума и не могли считаться законными.
Первый ленинский СНК рассыпался – его покинули все, кто был против однопартийного правления. Левые эсеры в него не вошли под предлогом того, что намерены были сохранять возможность соглашения с другими «левыми» партиями. В самóм руководстве большевистской партии склонялись к тому, чтобы создать многопартийное правительство. В протоколе заседания ЦК РСДРП(б) от 29 октября выражается согласие сформировать такое правительство, причем без Ленина и Троцкого. В тот же день на заседании ВЦИК представитель Викжеля выступил с требованием о прекращении в стране гражданской войны и партийных междоусобиц, угрожая остановить железнодорожное сообщение – не только для верных Временному правительству войск. В заявлении было сказано, что СНК «как опирающийся только на одну партию, не может встретить признания и опоры во всей стране». На следующий день на совещании социалистических партий и организаций большевики согласились на создание «Временного Народного Совета» из 420 человек взамен ВЦИК Советов. На пост министра-председатели по общему согласию был выдвинут Чернов (102). Также был определен многопартийный состав правительства.
Ленин, обнаруживший, что из-под него забирают кресло и лишают только что завоеванной с оружием в руках власти, бросился в яростную атаку, дезавуировав все позиции большевистской делегации.
