Песня, призвавшая бурю - Юлия Диппель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему убивает тот, чьим Эхом ты стало?
– Два голоссса шепччччут ему на ухо. Один захватил его сердце, второй – его расссссудок.
– Что за голоса?
– Голосссса безумсссства.
– Он в Смертельном трансе?
Уродливая ухмылка исказила и без того покалеченное лицо Рукаша.
– Иногда.
– Что он задумал?
– Сбежать в ччччерную ноччччь. Там он сможет забыть, что потерпел неудачу.
– В чем?
– Во всем, во всем, во всссссем.
Я видела, как Арез сжал кулаки. Делу это не помогало. Либо Эхо крови ничего больше не знало, либо оно так играло границами моей просьбы, что отвечало лишь уклончиво. Может, я могла бы помочь? Тем более что оно упомянуло выражение, которое заставило меня остолбенеть.
– Что конкретно ты имеешь в виду под «черной ночью»? – помедлив, поинтересовалась я.
Похоже, этим я очень удивила Ареза. По его вскинутым бровям я точно поняла, что он понятия не имел, к чему я клоню, но позволил мне продолжать.
– Почччему ты ссспрашшшшиваешь… – Эхо крови чуть наклонило голову и улыбнулось, – …есссли и так это зззнаешь, крассссоточка?
Этого я и боялась.
– Что ты знаешь? – недоверчиво спросил Арез.
Я вздохнула. Ответ ему не понравится.
– Эхо крови сказало, что в его венах течет темная кровь. Да, вакары – темные кидхи, но я не думаю, что имелась в виду их кровь. В определенных кругах «черной ночью» называют опьянение, вызванное особыми жемчужинами. Теми, что заполнены темной кровью, если быть точнее.
Светло-серые глаза Сира моментально стали темно-карими.
– И чья это кровь?
Этот ответ ему еще больше не понравится.
– Раги.
Дальше я могла и не объяснять, потому что Арез побледнел. Очевидно, он понимал, на что способна кровь Раги. То было сильное наркотическое вещество, к которому прибегали все отчаявшиеся. Оно снимало душевную и физическую боль, отключало все эмоции и, к сожалению, вызывало сильную зависимость. Более того, «подсевший» становился безвольным и послушным. Что бы ему ни нашептали в первые минуты, он это выполнит, даже когда опьянение отступит.
В гневе Арез снова повернулся к Эху крови.
– Кто поставляет ему кровавые жемчужины?
– Голоссс из тени.
– И что этот голос от него хочет?
– Он шепчччет ему на ухо, засссставляет убивать, убивать, убивать…
– Кто он, этот голос из тени?
– Этого я не зззнаю.
– Тогда говори, что знаешь! – загремел Арез.
Допрашиваемый презрительно фыркнул.
– Он уже сссстолько подссссказок осссставил, но малышшш ссссир сссслеп.
И вдруг Рукаш безо всякого предупреждения вскочил и рванулся в мою сторону. Я инстинктивно отпрянула. Рука Ареза дернулась к рукояти меча. Железные цепи натянулись и задрожали под огромным весом подмастерья Собирателя света. Но все же выдержали.
– Осссвободи меня! – зашипело Эхо крови. – Я избавлю тебя от него. Он тебя недоссстоин. Он тебя использует. Он ниччччем не лучшшше, чем голоссс из тени.
Арез направился к Рукашу. В каждом его шаге была угроза. Он встал перед ним, достаточно близко, чтобы кончики их носов почти соприкасались.
– Ты отвечаешь на мои вопросы, не лжешь, но что-то скрываешь, не так ли?
Эхо крови ухмыльнулось.
– Всссе верно, хитрый малышшш ссссир.
– Син? Попроси Рукаша еще раз! – потребовал Арез, не оглядываясь на меня.
– Что?!
Сейчас он повернулся ко мне и схватил меня за плечи.
– Ониды крадут сердца с помощью своей песни. У Эха крови сердца нет. Как и ушей. Связь с человеком делает его условно уязвимым, но сейчас, похоже, Рукаш забирает на себя б'ольшую часть влияния песни. Поэтому попроси. Его. Еще. Раз!
– Но… – если так оно и было и Эхо крови с Рукашем практически слились воедино, значит, и самая первая попытка сработала – правда, не так масштабно, как я себе это представляла. Иными словами, сейчас я буду высказывать уже третью просьбу. А три просьбы всегда заканчивались катастрофой. Всегда.
– У нас мало времени, – сердито заметил он. И действительно: свечение рун на груди Рукаша стало почти совсем незаметным. Но все же…
– Я не могу, – взмолилась я. – Если три просьбы…
– Все ты можешь! Хватит бояться саму себя! Ну что может произойти? Эхо крови умрет. Рукаш, скорее всего, тоже. А даже если и нет. Он связан, а я не допущу, чтобы он тебе что-то сделал.
Он был прав, но тем не менее…
– Попроси! СЕЙЧАС ЖЕ!
Я сама не знала почему, но вдруг услышала свой собственный голос, говорящий:
– Рукаш, пожалуйста, отвечай на вопросы сира. Честно и подробно.
Едва отзвучала моя песня, Арез уже не терял времени.
– Кто он, этот голос из тени?
– Я не знаю. Я не вижу его. Не чую, – на сей раз подмастерье Собирателя света отвечал так, будто хотел как можно скорее покончить с этой гнетущей обязанностью. – Темная ночь навссссегдаааа. Подарок. Не могу устоять. Иди же ко мне, моя красссоточка.
Пока он говорил, Эхо крови всей массой тела Рукаша давило на кандалы. С каждым дюймом, на который он мог ко мне приблизиться, давление внутри него, похоже, становилось все более невыносимым. Его суставы трещали, а кости скрипели. Безумие искажало его лицо. Если так и дальше будет продолжаться, оно себе руки оттяпает, чтобы только добраться до меня.
Прежде чем продолжить, Арез мельком проверил прочность крепления кандалов.
– Где мне найти того, чьим Эхом ты стало?
И снова Эхо крови говорило только для меня.
– Следуй за мертвыми. Следуй за власссстью. Следуй за толпой. Следуй за короной. Но осторожно, крассссоточка моя, если голос из тени получит, что он хочет… он тебя найдет.
Я чувствовала отвращение к этой одержимости и к своему поступку и начала отступать, отступать, пока не врезалась спиной в дровницу.
– Чего же хочет голос из тени? – спросил Арез.
Пустая глазница пожирала меня.
– Трон. Красссоточка моя…
Свечение рун погасло, и грузное тело Рукаша рухнуло мне под ноги, точно мокрый мешок. И сейчас же мысли в голове лихорадочно заметались. Трон?! Одно только это слово заставило желудок болезненно сжаться. Я уже догадывалась, что голос из тени – это некто очень влиятельный. Жемчужины с темной кровью были очень дорогими, а их добыча сопряжена с огромным риском. Но, видно, это достигло и высших кругов. Речь уже шла не о нескольких убийствах и идеологических убеждениях каких-то ненавистников кидхов или мятежников. Нет, если голос из тени хотел заполучить трон, значит, я оказалась втянута в коварный, давно спланированный политический заговор, масштабы которого я даже представить не могла. Иными словами, мне конец. Враждующие стороны сметут меня и даже не заметят.
Арез не смотрел ни на безжизненное тело Рукаша, ни на меня. Он плотно сжал губы и, похоже, лихорадочно разрабатывал план дальнейших действий: это было видно по его глубоко-черным глазам. Внезапно он выругался, направился к двери и бросился вон из каморки.
– Заха, Тай! – услышала я его приказный тон, эхом отозвавшийся от стен подвала. – Отправьте почтовую ворону в Иккарию. Завтра на рассвете у ворот Вальбета должны собраться еще двадцать дополнительных скаллов.
