Под крышами Парижа (сборник) - Генри Миллер

Мне без толку оставаться в подобной обстановке, но я хочу наверняка убедиться в том, как все устроилось, прежде чем оставлю их с Бэкером наедине. Поскакав немного вокруг да около, я умудряюсь перехватить несколько минут тет-а-тет с Александрой. Мы стоим в вестибюле, и она позволяет мне себя общупать… даже дает вынуть Джона Четверга и потереть его носом ей между ног. Но не желает, чтоб я совал свой хуй ей в пизду целиком.

– Мне теперь долго не захочется, чтоб ты его вообще вынимал, – говорит она, отталкивая меня и располагая мою елду еще ниже по своим бедрам, где ее мочит сок. – И я не могу быть неучтива с другим своим обществом…. сейчас нам лучше вернуться.

– Он не станет возражать, если ты сколько-то будешь с ним неучтива, если ты позднее будешь неучтива и со мной, – сообщаю я ей. – Он хочет тебе ввинтить.

О, чем я в последнее время занимался? Да, что я рассказывал о ней очаровательному мистеру Бэкеру? Знает ли он, что я с нею жил? И не думаю ли я, часом, будто теперь, когда свободен, я могу приводить своих друзей и предлагать им ее…. будто она, быть может, моя жена? Поэтому мне приходится объяснять, что Бэкер вообще ничего не знает, кроме того, что она Танина мать, а все, что ему про нее известно, он видит сам…. а уже этого с лихвой для того, чтоб мужчина захотел ее выебать.

Александра стоит передо мной, и мы с нею играем друг с дружкой, пока она все обдумывает… Есть ли у мистера Бэкера жена, помимо его прелестной дочери? Ах да, она слыхала, как девочка упоминает о матери. Далее – хорошенькая ли у него жена, тянет ли к ней мужчин? И наконец… насколько хорошо я знаю его жену?

Я отвечаю на все вопросы, кроме последнего… Александра делает вид, что не замечает упущения… Она очень… полна томлений, говорит она мне. Да, сегодня вечером ей бы хотелось поебаться, и, приди я к ней один, мы бы провели вместе чудесный вечер. Но поскольку со мной мой друг, от этого плана придется отказаться, ибо она определенно не намерена допустить, чтобы мы ввинчивали ее вдвоем. И она мне скажет кое-что еще… если бы мой друг пришел один… вероятно, она б разрешила ему остаться. Любому из нас, понимаю ли я? Да, вот до чего хочется ей лечь в постель с мужчиной, вставить хуй себе в кон…. Но не два… нет, никогда…. После пережитого у каноника Шарантона она осознала, что нужно вести себя скромнее…..

Возвращаюсь поговорить с Сэмом. Все в порядке, сообщаю я ему. Я ее прощупал, и мне кажется, она позволит ему себя выебать… Он ей нравится, говорю ему я, а также сочиняю множество красивостей, которых она не произносила. Поэтому теперь решать ему…. помнить нужно только, что на самом деле она хочет, чтоб он ей просто ввинтил, поэтому пусть не боится стремиться к этому. Что же касается меня, то у меня свидание, и я теперь их покину. Я не сообщаю ему, что свидание у меня – с его женой…..

Энн считает мою квартиру очень старомодной и очень удобной. Все в ней так приватно, говорит она… она не знает ничего о парадах, что здесь случаются в самое неподходящее время. Такое место будет в самый раз для женщины, пожелавшей бы завести роман, не правда ли? И много таких тут вокруг? Она, конечно, просто так интересуется…..

Энн желает узнать Париж получше, и у нее целый список вопросов, длиной с руку. Где это? Где такое найти? Где для такого и эдакого лучший район? И первые полчаса, что Энн проводит у меня, она сидит и корябает в блокнот все мои ответы. Ей предстоит еще много чего повидать в Париже перед тем, как уедет домой, восклицает она, и ей интересно узнать город во всех ракурсах. Ну а где покупают те ужасные открытки?

Я ей рассказываю, где можно купить гривуазные картинки…. Хотя как она могла пробыть здесь столько и до сих пор не повстречаться с барыгами, я не знаю. Затем она желает знать, настолько ли они на самом деле скверны, как о том все говорят… или же просто… риске´? Она, конечно, ни одной раньше не видела… Ну а хотела бы посмотреть? О, а у меня есть? Ну, это как-то неловко…. но, наверное, такова часть жизни. Да, она должна их видеть; образование человека должно быть всесторонним……

Я показываю ей снимки Анны, даю целую пачку и позволяю все проглядеть. Она заливается румянцем, едва взглянув на первый. Ох… они довольно забористы, нет? Смотрит их все очень быстро, а потом еще раз, очень медленно… Ей становится тепло, она бросает взгляд на камин и ослабляет на себе ворот свитера. Выпивает много бокалов вина…

После этого извлечь ее из одежды вовсе не так трудно. Несколько ощупываний, и она готова ко всему…. или же так сама считает. Как только я запускаю руку ей под юбку, плавание становится гладким. Она раздвигает ляжки, когда я их тискаю, и позволяет мне спустить с нее штанишки, даже не вздев бровь. И духом этих картинок она прониклась на самом деле, сука…. между ног у нее столько сока, что все штанишки промокли, а большая пизда – как огневая коробка.

Быть может, я бы предпочел, чтобы на ней был пояс, спрашивает она? Одеваясь, она подумала об этом, но, похоже, носить такой предмет одежды – извращение, поскольку он возбуждает половые аппетиты…. И все равно, если мне этого хочется, она всегда будет его потом надевать, даже под спортивную одежду….

Я ею удовлетворен как есть…. большой жопы у нее вполне достаточно, чтобы у моего хуя шея затекла, есть там пояс или нет. А оттого что на ней остаются чулки и туфли, он, кажется, становится больше обычного…

Пока я ее ощупываю, Энн перекатывается туда-сюда по тахте. О, что бы подумал Сэм, что бы он сделал, увидь он ее сейчас! Она сует мне в штаны кулак и хватает меня за болт. Что подумал бы Сэм! Какой позор для нее… прийти сюда, чтобы я ее выеб, предоставить Сэма самому себе. Она должна быть дома, своего мужа дрючить, а не тут мне давать….. Я ее не разочаровываю… но, по моим прикидкам, Сэм и Александра уже должны крепко подружиться.

Энн спускает с меня штаны и играет с моим кустом. Ох, эти волосы! Она запускает в них пальцы и щекочет мне яйца. Когда она вообще видела столько волос, восклицает она! А знаю ли я, что она хочет от этого делать? От этого ей хочется преклонить голову возле него…. да, прямо взять и прижаться к нему щекой… Но, сказав это, она принимается жеманничать. Наконец мне приходится схватить ее и придавить ее голову……

Колется, жалуется она… но это приятная щетина, прибавляет она довольно скоро. А будут ли колоть мне щеку ее волоски, интересуется она… Она уверена, что они очень мягкие…. Я вполне убежден, что снимки Анны, играющей в тет-беш с ее дружочками, застряли у Энн в уме, но она боится в этом признаться или даже подумать о том, чтобы пососать мне елду. Я обхватываю руками эту ее огромную задницу и кладу голову ей на бедра. Она ерзает… так распалилась, что и связно говорить не может…. но все равно она боится сунуть эту штуку себе в рот….

Черт, я б мог заставить ее, наверное…. Почти любая пизда, если достаточно разгорячится, откроет рот, когда ей кончик хуя в губы сунут…. но я хочу, чтоб она взяла сама… или подумала, будто сама берет. Я принимаюсь лизать ей живот и бедра…. она раздвигает ноги и робко целует меня в живот. Я двигаю бедрами, как будто мы медленно ебемся… и Энн делает то же самое.

Вот же пёзды! Как же они любят получать что-то ни за что! Больше всего Энн бы сейчас хотелось, чтоб я сунул язык ей в этот разруб и попытался вылизать его досуха, а с моим хуем ближе, чем есть, она знакомиться не желает…. Но я могу быть так же упрям, как она…. Лижу по краям ее пизды, кусаю ее за ляжки, щекочу ей манду носом. Когда очень близко подбираюсь к ее фиге, она возбужденно шепчет… там… поцелуй там…. отчего бы мне тут же не высунуть язык… О, сейчас мы, должно быть, смотримся как те жуткие люди в кинокартинах, правда же? Да, мы делаем почти то же самое, что и они…..

В конце концов я даю ей попробовать то, что она так хочет почувствовать. Целую ее прямиком в пизду, проскальзываю языком ей по губам и внутрь…. бедра у нее распахиваются настежь, как две створки ворот, что никогда больше не закроются, и она ахает, когда я сосу ее сочный, жаркий плод…. О, что за чувство! Мне нельзя больше переставать! Мой язык может проникнуть глубже… Я могу сосать сильней… она еще шире раздвинет ноги…. Она пытается свернуть Джону Четвергу шею, но по-прежнему его не сосет…..

Ей не верится, что я прекратил. Как… о, как мог я остановиться, если ей так хорошо? Вот…. она ляжет иначе, чтобы мне стало легче… А вот как она будет играть с моей елдой, пока я этим занят…. Ведь так же хорошо? Почему я не начинаю сызнова? Ох, ну пускай же я припаду ртом к ее пизде и пососу еще!

Я трусь своим хером о ее губы, но она отстраняет голову. Второй раз она мне это сделать позволяет… затем целует его. Я этого от нее хотел, шепчет она? Поди, не знала, поди, не было у нее ни малейшего понятия о том, чего я жду! Хочу ли я, чтоб она поцеловала мне яйца, как и мой живот? Так, да? Она поцелует, если мне хочется. И тому подобное.

Такую срань можно терпеть лишь постольку-поскольку. Вообразите женщину с такой взрослой дочерью, как Клубочек, пизду уже столько лет замужем, сколько Энн, и она делает вид, будто не знает, что ты хочешь, чтоб тебе сосали хуй! Я решаю дать ей еще один шанс….. затем, если она не откроет рот, когда раскрывает мне эту свою пизду, я либо в то, либо в другое суну ногу, а в то, что останется, – елдак. Начинаю лизать ей фигу и перекатываюсь на нее сверху, тыча хером ей в лицо. Внезапно ощущаю на нем ее язык… она открывает рот и принимает в него голову Джонни…. Затем обе ее руки оказываются у меня на талии, и она сосет изо всех сил… Я ей выдаю все, с чем она способна справиться…..