Под крышами Парижа (сборник) - Генри Миллер

Джин понимает, что это она, как только это понимаю я… она всегда стучит одинаково. Но нам даже не хватает времени сделать вид, что нас нет дома, поскольку Таня пробует дверь, а та не заперта. Вот она входит, а мы с Джин – вот, соприкасаемся хвостами, и рты у нас раззявлены.

Так-так…. Таня вальсирует по комнате…. Романтика, романтика! Она не думала, что кого-то здесь застанет, а меньше всего – Джин… Она бы дождалась, пока ее не впустят, если б знала, что у меня гости.

Джин сползает у меня с колен и одергивает на себе юбку. Она куксится, потому что предчувствует: Таня вернется к Билли с рассказом, а ей бы не хотелось, чтоб Билли знала о том, что она здесь сегодня была…. Мне нужно защелку на дверь поставить, говорит она… Это ничего не даст…. если б Таня хотела попасть внутрь, она б могла выйти в окно в коридоре и перелезть по крышам мне в ванную.

Таня вскочила ко мне на колени… не стесняется, точно? Не смущается? Они же знакомы, в конце концов…. время стеснений давно миновало… Джин заливается румянцем, меж тем как Таня не оставляет места домыслам…..

– Но, Джин, ты же сосала мне кон… А я тебе… Чего нам стесняться друг друга? Я видела, как ты и похуже дела творишь! О, ты б видел ее как-то ночью с Клубочком…. – (Это уже мне.) – Она так возбудилась, что мы никак не могли ее оторвать, все сосала и сосала! А бедная Клубочек…. она уже кончила, для нее это настоящая пытка, когда язык Джин толкается и толкается ей в абрико, лижет и лижет все эти влажные розовые местечки…

– Наконец нам пришлось ее стаскивать силой, – говорит Таня, – и заставлять по очереди вылизывать всех нас, а мы ее тем временем щекочем, пока не кончила… О, тогда б никакая открытая дверь ее не остановила! – Она садится на подлокотник моего кресла, тянется к моему хую и ласкает его. – И никакой открытой двери не хватило бы ее остановить, если бы я делала то, что ты только что делал….

Джин не нравится, с какой фамильярностью Таня прибирает к рукам Джона Ч. Она отталкивает ее и снова садится на меня, сует мою руку себе под юбку. Если уж Таня пойдет рассказывать Билли эти сплетни, говорит она, пусть хоть ей будет что рассказать. Она задирает на себе юбку и оголяет бедра… хочет, чтобы я их хорошенько ощупал, и говорит, что Тане лучше на это посмотреть….

– Видишь, я его попросила себя потискать…. можешь доложить это Билли, если угодно… а еще рассказать, что я все это начала сама, я сама сюда пришла и попросила его мне ввинтить…. и много пользы тебе это принесет!

Я пытаюсь их помирить… склока пары пёзд мне тут ни к чему. Всем надо просто успокоиться и выпить, и тогда все можно будет как-то загладить….

Джин говорит, что не надо тут ничего заглаживать… все очень просто… Таня хочет, чтоб я ее выеб, а Джин хочет, чтоб я выеб Джин. Выбор за мной…..

Таню все это не волнует. Слишком уж привыкла дома к этим неистовым достоевским сценам, поэтому здесь, вероятно, считает это легким расхождением во взглядах. Не успевает Джин и рот закрыть, Таня нагибается и целует ее в прелестный голый буфер… Вот бы у нее были такие титьки, вздыхает она…… Она знает, как улучшить настроение Джин… через пять минут обе уже сидят у меня на коленях, щупая друг дружке буфера, а я тискаю снизу их обеих…..

Мне жаловаться не на что. Если они уладят свои разногласия, я с тем же успехом завалю их обеих. С двумя незнакомыми пёздами сделать это было б нелегко, если нам всем не случится напиться, но эти-то суки друг друга знают и знают меня, и друг дружку они распаляют всем этим рукоблудием и заигрываньями.

Таня хочет сыграть. Подкинем монету и обо всем договоримся, предлагает она… победитель будет вылизан проигравшим и выебан. Джин относится к этому с опаской… она подозревает какой-то обман, и я не могу упрекнуть ее. Но договариваться, чтоб никто не остался в подобных случаях в обиде, можно лишь так.

Если рассуждать хладнокровно, это просто дьявольская штука… сосать пизду другой женщине просто потому, что монетка упала так, а не иначе. Сучья это игра, и мне становится легче, когда Таня не угадывает… хоть я и знаю, что на хлеб с маслом Джин себе зарабатывает способностью умело сосать пизду. Джин мне просто как-то не кажется правильной девушкой для такого проигрыша.

Избавляется от одежды Джин довольно быстро…. да и Таня тоже. Они стоят посреди комнаты и раздеваются. Затем рука об руку на цыпочках идут к тахте. Рука об руку! Вот что меня добивает… Можно подумать – школьницы по дороге на уроки….. на головы б им шляпки и корзинки под мышки.

Шикарное они представление, парочка эта. У Джин – формы; Таня рядом с ней выглядит миниатюрой. Две розовые попки удаляются от меня по комнате, две маленькие мохнатки видны там, где есть что-то еще, чего не вполне углядишь… прекрасное зрелище, особенно если знать, что обе эти суки принадлежат тебе более или менее, и я надеюсь никогда не забыть, как они смотрелись.

Джин ложится на тахту. Таня садится у ее колен, сжав вместе ноги. Обе смотрят на меня, словно я должен махнуть им платком, подать сигнал к началу развлечений. Я сижу с бутылкой вина под локтем, ноги на табурете, хер из штанов свисает. Чувствую себя Клавдием…..

Таня обмакивает пальцы в бокал и брызжет несколько капель вина Джин на живот, на бедра, в ее розовый куст. Вино на ее вкус недостаточно сладко, кокетливо объясняет она… затем склоняется и собирает капли языком.

Джин уже распалилась, но через полдюжины минут она просто уже вся пылает. Она к такому привыкла, так ей штанишки разогревают каждый вечер, и ей нравится. Да и Таня не дилетант…. она ложится и прижимается своей маленькой мандой – мохнатка там уже отрастает – к колену Джин, а сама меж тем сосет ей соски и щекочет бока. Пальцы ее бегают вверх и вниз по бедрам Джин…. потом она всовывает кулак Джин между ног и массирует ей фигу… Она щекочет Джин бонн-буш, пока ноги у той не раздвигаются, а кончики пальцев у нее самой не влажнеют от сока.

Джон Четверг стоит у меня из ширинки, как скособоченный шест. Он раздулся от собственной важности, того и гляди его хватит удар от неудовлетворенности. Я снимаю с себя все, чтобы дать ему побольше воздуха, чтоб бороду ему трепал ветерок и немного его остужал.

Джин лежит на спине, пока Таня с ней забавляется. Но вот та целует ей бедра, и Джин садится, чтоб лучше видеть. Таня дразнит…. подводит губы почти что к сочной абрико-фандю Джин, но толком ее не касается. Джин уже не терпится… она вдруг хватает Таню за голову и сует ее себе между ног……

– Соси, маленький изверг!

Она не ошиблась. Таня – изверг. Руки Тани охватывают ее задницу, и ее язык исчезает у Джин в мандешке. Если закрыть глаза, звук такой, словно кто-то чавкает апельсином – человек, который апельсины не ел очень давно. Она сосет, лижет, кусает…. Черт, да с такой скоростью они обе кончат за несколько минут…..

Однако Таня знает, когда остановиться. Она подскакивает и стряхивает волосы с глаз, а Джин остается ахать и елозить ногами взад-вперед. Таня подскакивает ко мне и пинком сбрасывает мои ноги с табурета, чтоб самой встать на него на колени. Сок и впрямь течет у нее по подбородку… Вот уже она целует мой елдак, лижет мне яйца…. Соскальзывает с табурета и лижет мне пальцы на ногах… хватает меня за хуй и сует его себе в рот, а воняющие пиздой пальцы сует мне под нос.

– Выеби ее! Выеби! – воет она… и не успеваю я сообразить, что происходит, как она подпрыгивает и лижет меня в рот – вкус пизды Джин остается у меня на губах… – Выеби ее, пока ей не пришлось самой себя ублажать!

Ноги Джин широко раскрыты, когда я на нее запрыгиваю… а также ее пизда. Джонни таранит ее головой, не глядя, и не останавливается, пока не входит в нее целиком. Колени у нее согнуты, а жопа задрана чуть ли не к потолку… ебясь, она ерзает по всей тахте; ни единая часть ее не остается спокойна….. Мне уже не жаль, что Таня эдак ворвалась к нам…. раз она теперь довела Джин до такого состояния….

Таня в восторге. Глаза огромны и сверкают, а жопу свою она пристроила на то теплое место, что после меня осталось на кресле; она дрочит себе, глядя, как мы ебемся. Была бы здесь ее подружка Клубочек, видела бы все это, восклицает она! Как бы этой невинненькой все это понравилось! Бедняжка Клубочек… ей только предстоит познать другой хуй, кроме Питерова…. Она ни разу в жизни не видела, как взрослый мужчина ввинчивает девушке….

Таня снова разносит сплетни… Джин желает узнать, правда ли то, что Таня ей рассказывает. Ебу ли я Танину мать, как она утверждает?

– Конечно, он ебет мою мать, – негодующе отвечает Таня. – И мать Клубочка тоже! Да-да! Клубочек не верит мне, но она об этом сама узнает….

А брат ее, этот патикус… правда ли, что, когда мать приводит к себе в постель мужчину, с ними она укладывает и мальчика и заставляет его сосать елду своего любовника? Ох, что это за мир! Что за распутная семья! Значит, я давал мальчику сосать себе елдак, тот громаднейший елдак, что сейчас в ней… Вот это откровение!