Серая гора - Джон Гришэм

— И ей там очень уютно.

— И мне тоже тепло и приятно. И вот наконец они поцеловались по-настоящему! Это был долгий и страстный поцелуй, а руки начали так нетерпеливо срывать одежду, что отлетали пуговицы. Потом они отстранились друг от друга — надо было снять ремни и сбросить обувь. Следующий поцелуй был более нежным, но руки продолжали трудиться, снимая остатки одежды. И вот они, обнаженные, занялись любовью на одеялах перед камином. Поначалу ритм был неспешным. Джефф был немного неловок, она — чуточку заторможена, но вскоре они слились в единое целое, и в их движениях наступила гармония. Первый раунд был краток — обоим надо было хоть немного отдышаться. Второй получился куда более захватывающим и сладостным — они пробовали и меняли позы. И когда все закончилось, распростерлись на одеялах в полном изнеможении, нежно касаясь друг друга. Было почти девять вечера. Первый снег растаял к середине утра. Солнце ярко сияло на небе, воздух был чист и прозрачен. На протяжении часа они объезжали Серую гору, пересекали высохшие русла ручьев, где прежде в изобилии водились радужная форель и лосось, ныряли в пещеры у отмели, где в другой жизни Джефф с Донованом еще мальчишками играли в войну и устраивали укрепления; перебирались через огромные валуны, вырванные из земли на поверхность два десятилетия назад, бродили по тропинкам, которые бы не смог найти никто другой. Саманта немного устала от вчерашнего ночного марафона и в то же время ощущала какую-то воздушную легкость во всем теле. Джефф был поистине неутомим, карабкался по склонам или всю ночь занимался любовью у камина — силы его были поистине неисчерпаемы. Саманта прошла за ним в узкое ущелье у подножия горы, затем двинулась по тропинке, терявшейся в глухом лесу. Они влезали на скалы — иногда естественного происхождения, — потом вошли в пещеру, которую никто бы не заметил с расстояния двадцати футов. Джефф включил фонарик и спросил, обернувшись:

— Ты как там, нормально?

— Я здесь, прямо за тобой, — ответила Саманта, стараясь держаться поближе. — А куда мы идем?

— Хочу показать тебе кое-что. Они пригнулись, обошли стену из скал и все дальше углублялись в пещеру, где, если б не фонарик, царила бы чернильная тьма. Двигались медленно, словно боялись на что-то наступить. Если бы в тот момент кто-нибудь крикнул: «Змея!» — Саманта или упала бы в обморок, или просто умерла от разрыва сердца. И вот они вошли в полукруглый подземный грот, куда откуда-то сверху, сквозь камни, проникал тонкий луч солнечного света. Здесь было оборудовано нечто вроде склада или хранилища. Вдоль одной из стен выстроились в два ряда ящики с каким-то армейским имуществом, возле другой — шкафы, рядом громоздились картонные коробки. На столе из толстого листа клееной фанеры, укрепленного на бетонных блоках, лежали одинаковые продолговатые коробки. Они были сделаны из пластика и плотно закрыты. Джефф сказал:

— Мы играли здесь еще детьми. Эта пещера находится на глубине около двухсот футов под основанием Серой горы. Слишком глубоко, а потому не пострадала от взрывов во время разработок. Прекрасное помещение, потому что здесь сухо, никакой влаги, никаких температурных перепадов на протяжении года, ну и еще есть источник света. Саманта указала на стол и спросила:

— А здесь, должно быть, документы, похищенные у «Крулл майнинг»? Верно? Он улыбнулся и кивнул.

— Да, верно.

— Так получается, теперь я ваш сообщник? Зачем ты привел меня сюда, Джефф?

— Ты не сообщник, потому что не имеешь никакого отношения к краже этих документов и никогда не видела этих коробок. И вообще никогда здесь не была, ясно?

— Ну, не знаю. Как-то все это… неправильно. Зачем ты привел меня сюда?

— Все просто, Саманта, и в то же время совсем не просто. Эти документы следует доставить другим юристам, приятелям Донована. И как можно скорей. Вообще-то я придумал, как это сделать, но будет сложно. ФБР висит на хвосте, ребята из «Крулл майнинг» тоже следят. Да любой просто мечтает застукать меня с этими бумагами. Черт, да, я помогал их украсть, и вот теперь они спрятаны на территории, которая принадлежит моей семье, так что, если меня схватят или узнают про них, выстроить защиту будет сложно, верно?

— Да, тогда ты пропал.

— Вот именно. И если со мной что-то случится, кто-то должен знать, где хранятся документы.

— И этот «кто-то» я, так, что ли?

— Умница, все ловишь на лету.

— Ну уж прямо. А кто еще знает?

— Вик Канцаро. Больше ни одна живая душа. Саманта глубоко вздохнула и подошла к столу.

— Все непросто, Джефф. С одной стороны, здесь находятся документы, которые могут обойтись «Крулл майнинг» в целое состояние да еще заставить эту компанию подчистить за собой всю грязь. С другой стороны, они являются поводом для уголовного преследования — тебя или другого человека, в чьем распоряжении оказались. Ты обсуждал это с теми юристами, ну, с приятелями Донована?

— Нет, ни разу после его смерти. Но хочу, чтобы ты этим занялась, Саманта. Я не юрист, в отличие от тебя. А вот ты сможешь, причем действовать надо безотлагательно. Встретиться с ними в каком-нибудь укромном месте, где никто не подсматривает и не подслушивает. Она лишь покачала головой, чувствуя, как ее все глубже затягивает эта паутина. Неужели она уже достигла точки невозврата?

— Я должна подумать. И еще: почему бы вам с Виком не встретиться с этими юристами?

— Вик не согласится. Очень уж напуган. К тому же за ним и без того тянется большой шлейф — здесь, на угольных полях. Но это долгая история.

— А у кого-нибудь в этих краях есть короткие истории? — Она подошла к шкафам у стены и спросила: — А здесь что?

— Наша коллекция оружия. Саманта подумывала открыть дверь и заглянуть внутрь, но ничего не понимала в огнестрельном оружии, да и не хотела понимать. И, не глядя на Джеффа, спросила:

— А какова вероятность того, что здесь найдется снайперская винтовка с оптическим прицелом и коробка с патронами калибром пятьдесят один миллиметр? — Потом она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза, но Джефф смотрел в сторону.

— Я бы на твоем месте туда не заглядывал, — пробормотал он. Саманта повернула к выходу, протиснулась мимо него и бросила на ходу:

— Идем отсюда. Они вышли из пещеры и вновь зашагали по склонам зигзагообразными тропинками. Саманта подумала, что, если с Джеффом что-то случится, сама она ни за что не найдет дороги к этой пещере. И более того — если что-нибудь случится с Джеффом, она вернется на Манхэттен до того, как Мэтги успеет организовать похороны. Они довольно долго молчали. Сидя на крыльце, съели банку скверного на вкус чили, запили его остатками вина, а потом прилегли подремать перед камином. Но скоро проснулись и обнаружили, что опять целуются и обнимаются. И снова все те же предметы одежды были торопливо сорваны и разбросаны по всей комнате, и они очень приятно провели воскресный день.

Глава 29

Размер суммы для выхода под залог Фиби Фэннинг был сокращен со 100 тысяч всего до тысячи долларов, и в понедельник в девять утра она отправила чек через поручителя. Эта сделка состоялась после того, как Саманта убедила судью отпустить мать детей, отец которых находится в тюрьме. Ведь на кону здоровье и благополучие трех ни в чем не повинных малышей. После двух дней отчаянных споров и обмена оскорблениями судья наконец сдался. Назначенный судом адвокат Фиби заявил, что не справляется с объемом работы, что у него просто нет времени на какие-то малозначащие процедурные мелочи, а потому пришлось подключиться Саманте. Она вышла из здания суда вместе с Фиби и отвезла ее домой. А там еще пришлось прождать целый час, пока какая-то дальняя родственница привезет ребятишек. Они не видели мать больше недели, и еще, очевидно, их предупредили, что ей приходится туго. Последовало целое море слез, крепких объятий и тому подобного, и Саманте довольно быстро все это надоело. Она осторожно объяснила Фиби, что ей грозит как минимум пять лет тюремного срока, а Рэнди — еще больше, если он возьмет основную часть вины на себя, а потому надо по возможности деликатно подготовить к этому детей. Она уже уходила из дома Фэннингов, как вдруг завибрировал мобильник. Звонила Мэтти из офиса. Она только что узнала, что у Фрэнсин Крамп тяжелый инсульт и бедняжка находится в больнице. Так что сага о завещании и последнем свободном волеизъявлении еще не закончена. В блоке интенсивной терапии больницы, нищего и устаревшего во всех смыслах заведения, при одном взгляде на которое у жителей округа Ноланд могло пробудиться стремление к здоровому образу жизни, Саманта нашла медсестру и перемолвилась с ней словечком. Пациентку привезли сюда вскоре после полуночи. Она ни на что не реагировала, давление было почти на нуле. Томография головного мозга показала, что миссис Крамп перенесла обширный геморрагический инсульт, иными словами — кровоизлияние в мозг. Она впала в кому и была подключена к аппарату искусственного дыхания. — Плохи ее дела, — хмуро заметила медсестра. — И вообще похоже на то, что она пролежала так несколько часов, прежде чем родственники спохватились. Ну и возраст — сами понимаете, восемьдесят лет. Поскольку Саманта не была членом семьи, заглянуть в реанимационный блок ей не разрешили. И она не видела, кто в данный момент находился у постели Фрэнсин. Вернувшись в центр, она узнала, что ей звонили Иона и Делос Крамп. Мать их находилась при смерти, но им не терпелось узнать, как обстоят дела с наследством. Если у Фрэнсин и было новое завещание, то сотрудники центра бесплатной юридической помощи не имели к нему никакого отношения. Если же нового завещания нет и Фрэнсин умрет, так и не выйдя из комы, прежнее завещание останется в силе, и Саманте предстоят длительные судебные тяжбы с этим малоприятным семейством. Ведь несостоявшиеся наследники наверняка оспорят завещание в суде. И она решила пока не отвечать на их звонки. Все пятеро братьев и сестер наверняка уже едут в Брэйди, так что вскоре она сполна насладится их обществом. Традиционный ленч в этот понедельник прошел за перевариванием не только сандвичей, но и неприятных новостей. Как и предсказывала Мэтти, в «Стрейхорн коул» изменили свои взгляды на мировое соглашение по делу о гибели Тейтов. Они прислали ей письмо, как доверенному лицу Донована, где в самой агрессивной форме сообщалось, что на эту сумму они не согласны, мало того — намерены оспорить вердикт. В ответ она направила им имейл, в котором настойчиво советовала умерить пыл. Она опасалась, что они хотят подать апелляцию, надеются на пересмотр дела, и главным козырем для них являлся тот факт, что Донована больше нет. Судебные тяжбы по пересмотру могут затянуться как минимум года на три, и денежной компенсации их клиентке в обозримом будущем не видать. Аннет возмутилась и стала уговаривать Мэтти обратиться с этим вопросом к судье. Ведь «Стрейхорн» и Донован договорились уладить дело миром за сумму в 1,7 миллиона долларов. И со стороны ответчика нечестно, просто даже аморально отступать от соглашения лишь на основании того, что адвокат истца погиб. Мэтги согласилась с ней, однако никаких письменных подтверждений этому договору в офисе Донована найдено не было. Скорее всего, они договаривались по телефону и просто не успели подготовить документ из-за гибели Донована. А без письменного подтверждения суд вряд ли признает его действительным. Мэтти даже консультировалась с другим адвокатом, выступающим в судах, и с судьей, вышедшим на пенсию; оба сочли, что истице просто не повезло. Она собиралась неофициально переговорить с судьей, который председательствовал на процессе, чтобы хотя бы понять, что он думает по этому поводу. Было похоже на то, что апелляции не избежать, и придется нанимать лицензированного адвоката со стороны. Затем они переключились на другую тему. Барб сообщила, что сегодня с утра от клана Крампов поступило целых одиннадцать телефонных звонков: они настаивали на встрече с мисс Кофер. Саманта сказала, что планирует встретиться с ними сегодня, но только к концу дня. Не удивительно, что у Мэтти и Аннет тут же нашлись неотложные дела и времени на Крампов у них не было совершенно. Саманта, услышав это, лишь закатила глаза и сказала: