Серая гора - Джон Гришэм

— Ладно, прекрасно, но эти люди так просто не уйдут. Фрэнсин умерла тем же днем в 4.30, так и не приходя в сознание. Завещание, составленное Самантой, осталось без изменений. Во вторник днем Джефф вошел в центр через заднюю дверь и неожиданно вырос прямо перед столом Саманты. Оба улыбнулись и поздоровались просто, без каких-либо интимных намеков. Дверь в кабинет Саманты была открыта, и, как всегда, в центре было множество крикливых посетительниц. Джефф сел и спросил:

— Ну, когда тебе хотелось бы прогуляться еще разок? Она приложила палец к губам и ответила тихо:

— Когда найдется свободное окошко в расписании. — Последние двадцать четыре часа она думала о сексе больше, чем в течение двух лет после расставания с Генри. — Надо будет проверить у секретаря, — добавила она. Саманте до сих пор с трудом верилось, что кто-то может прослушивать все разговоры у нее в кабинете, она просто не хотела лишний раз рисковать. Джефф, по ее мнению, страдающий манией преследования, не сказал ничего. Лишь выдавил:

— Ладно.

— Кофе хочешь?

— Нет.

— Тогда пошли. И они зашагали по коридору к конференц-залу, где их уже ждала Мэгги. Ровно в два часа дня прибыли агенты Банахан, Фромейер и Циммер. Они ворвались в помещение, и на их лицах была написана мрачная решимость, точно они вознамерились сначала стрелять, а уж потом задавать вопросы. Фромейер возглавлял полицейских во время налета на офис Донована. Циммер был одним из его подчиненных, Банахан заходил сюда прежде. Представившись, все разместились за столом. Джефф уселся между Самантой и Мэтги по одну сторону, представители властной структуры — по другую. Аннет устроилась в торце и включила диктофон. Мэтти снова спросила, является ли Джефф объектом расследования, которое ведет ФБР, федеральный окружной прокурор США либо какое-либо другое федеральное силовое агентство или же лицо, работающее в Министерстве юстиции. Фромейер заверил ее, что ничего подобного. Затем он начал допрос и на протяжении нескольких минут копался в прошлом Джеффа. Саманта делала пометки в блокноте. После столь удачно проведенного интимного уик-энда, когда Джефф так с ней разоткровенничался, она не узнала ничего нового. Фромейер не преминул затронуть и взаимоотношения Джеффа с покойным братом. Как долго он на него работал? Чем именно занимался? Сколько ему платили? Джеффа уже успели проконсультировать Мэтти и Аннет, и он отвечал лаконично, не вдаваясь в подробности. Лгать агенту ФБР уже само по себе преступление, независимо от того, где и как проводится допрос. Как бы все ни складывалось, несколько раз повторила про себя Мэтти, лгать нельзя ни в коем случае. Джефф, как и его брат, похоже, мог бы солгать, если бы это помогло делу. Сам он считал, что плохие парни — угольные компании, а теперь еще и представители власти — играют против правил, лгут беззастенчиво, идут на что угодно, лишь бы выиграть. Если они ведут грязную игру, то почему нельзя ему? Да потому, не раз повторяла ему Мэтти, что за это он может угодить в тюрьму, а вот угольные компании и их защитники — нет. Сверяясь с какими-то записями, Фромейер наконец перешел к самому главному. Он заявил, что компьютеры, конфискованные ФБР 1 декабря, были сознательно испорчены. Жесткие диски исчезли. Что известно об этом Джеффу? Мэтти рявкнула: — Не отвечай. — А затем объяснила Фромейеру, что говорила с федеральным окружным прокурором и ей стало совершенно очевидно: Донован погиб, не зная, что является субъектом какого-то нового расследования. Его об этом не проинформировали, в его записях нет и намека на это. А потому, при всем уважении, наличие или отсутствие офисных файлов и записей, а также любые действия, предпринятые его сотрудниками уже после его смерти, не являются препятствием в проведении расследования. По словам Джеффа, он удалил жесткие диски офисных и домашних компьютеров, а потом сжег их. Но Саманта подозревала, что они целы. Впрочем, сейчас это значения не имело. Джефф заверил ее, что в компьютерах Донована не было никакой важной информации, имеющей отношение к «Крулл майнинг». «А я знаю, где все эти записи», — подумала Саманта и самой себе не поверила. Тот факт, что Мэтти ходила к федеральному прокурору, сильно разозлил Фромейера. Но ей было плевать. Какое-то время они пререкались по поводу ведения допроса, и стало ясно, кто здесь контролирует ситуацию. Если Мэтти советовала Джеффу не отвечать, то Фромейер не получал ровным счетом ничего. Он рассказал о пропаже важных документов из штаб-квартиры «Крулл майнинг», находившейся близ Харлана в Кентукки, и спросил, известно ли Джеффу что-либо на этот счет. Мэтти снова сказала:

— Не отвечай. И Джефф пожал плечами и покачал головой.

— Защищаетесь Пятой поправкой? — раздраженно спросил Фромейер.

— Он не под присягой, — тут же парировала Мэтти, давая понять, что Фромейер говорит глупости. Саманта вдруг осознала, что получает удовольствие от этого конфликта. На стороне ФБР — огромные властные полномочия. А Джефф, их клиент, который определенно в чем-то виноват, надежно защищен талантливым юристом в лице Мэтти. Правда, только на данный момент.

— Думаю, мы только напрасно тратим время, — подняв руки, заметил Фромейер. — Спасибо за гостеприимство. Мы еще вернемся, будьте уверены.

— Не за что, — ответила Мэтти. — И чтобы никаких контактов с моим клиентом без моего ведома, вам ясно?

— Там видно будет, — злобно пробормотал Фромейер, рывком отодвинул кресло и встал. Банахан и Циммер проследовали за ним к выходу. Через час Саманта, Мэтти и Джефф сидели в заднем ряду зала заседаний и ждали судью, который должен был утвердить завещание Донована. Судебных слушаний на сегодня назначено не было, и группа юристов бесцельно расхаживала по залу, обмениваясь шутками с секретарями и помощниками.

— Сегодня утром говорил с нашими экспертами, — тихо сказал Джефф. — Пока не найдено никаких доказательств, что «сессну» Донована кто-то повредил перед полетом. Катастрофа была вызвана внезапным отказом двигателя, а он вырубился из-за того, что в него вдруг перестало поступать горючее. Бак был полон, мы всегда заправлялись в Чарлстоне, потому что там дешевле. Просто чудо, что, упав, самолет не взорвался, что пламя не прожгло в земле огромную яму.

— А почему вдруг перестало поступать горючее? — спросила Мэтги.

— Вот это и есть главный вопрос. Если считать, что имел место саботаж, тогда это одна история. В машине есть топливный шланг. Он тянется от насоса к карбюратору и крепится к нему с помощью так называемого хомута с зажимом. Если этот хомут немного ослабить, то мотор заведется и какое-то время будет работать нормально, но из-за тряски крепление хомута будет постепенно ослабляться. И это приведет к тому, что топливный шланг отойдет, и тогда отказ двигателя неминуем. Начнется разбрызгивание горючего, и мотор быстро заглохнет. Случается это довольно часто, без всякого предупреждения, без включения сигнала тревоги, и снова завести двигатель невозможно. Если пилот смотрит на датчик топлива, мы все периодически на него поглядываем, тогда он может заметить внезапное падение давления, примерно в тот момент, когда начнутся неполадки с мотором. Они напирают на тот факт, что Донован не посылал сигнала тревоги. Но это ерунда. Ну, вдумайтесь сами. Вы летите ночью, и вдруг у вас отказывает мотор. У вас есть всего несколько секунд, чтобы как-то среагировать, но в такие моменты человека обычно охватывает паника. Вы пытаетесь завести мотор, но не получается. Вы думаете о десятке самых разных вещей одновременно, но последнее, что вам приходит в голову, так это послать сигнал о помощи. Кто и как, черт побери, может вам помочь?

— А насколько сложно ослабить крепление хомута? — спросила Саманта.

— Нетрудно, если знать, как это делается. Самое главное — чтобы тебя не застукали в этот момент. Надо дождаться темноты, незаметно проникнуть в ангар или на летное поле, снять кожух, которым укрывают мотор. Ну а потом взять отвертку и фонарик и сделать свое грязное дело. Один из экспертов утверждает, что на это понадобится не больше двадцати минут. А в ту ночь на летном поле находились еще семнадцать легкомоторных самолетов, но никаких вылетов не производилось. Все было тихо и спокойно. Вместе с механиком из Роаноке мы проверили журнал техосмотра, ну и, разумеется, с «сессной» Донована все было в полном порядке при последнем осмотре.

— Двигатель сильно поврежден? — спросила Мэтти.

— В хлам. Очевидно, при падении «сессна» задела несколько деревьев. Похоже, что Донован пытался приземлиться на автотрассу — мог заметить свет фар, хотя кто его знает. Но не дотянул, машина начала цеплять вершины деревьев и через несколько секунд врезалась носом в землю. Мотор разбит в кашу, невозможно определить, в каком положении находился хомут. Из всего этого можно сделать вывод, что подача топлива была перекрыта, но никаких доказательств тому нет. В зал вошел судья и занял свое место на кафедре. Окинул взглядом присутствующих и что-то сказал секретарю.