Хозяин вечности. Дочь наемника - Олег Костенко

Первети задумалась.

– Я точно не знаю. Но на этом материке было найдено несколько месторождении радонита, для добычи которого и были созданы изначальные поселения.

Герда знала, что радонит был редким, но важным в промышленности минералом.

– Поначалу, – продолжала Первети, – всё предвещало лишь процветание, посёлки превращалися в города. Но залежи оказались слишком поверхностны, и вскоре из шахт поднимали лишь пустую породу. Тогда наступил упадок. Те, кто могли, улетели. А остальные, вместо того, что бы как-то реорганизоваться почему-то сделались грёзоманами, потратив на создание виртуалов почти все оставшиеся ресурсы. Вот собственно и всё. Теперь они почти полностью утратили связь с реальностью.

Герда покачала головой.

– В трёх галактиках полно слаборазвитых провинциальных планет. Однако на своём локальном уровне они довольно неплохо организованы, способны обеспечить неплохой уровень жизни, и от реальности большинство их жителей не отрываются. Почему же эти…

Тина пожала плечами.

– Мне то откуда знать, – проворчала она, – во всяком случае, это было их собственное решение. Понятия не имею, почему их коллективная психика выкинула подобный фортель.

Наконец она толкнула требуемую им дверь.

– Чем могу быть полезен, – послышался голос, говоривший по-испански с довольно сильным акцентом.

На миг тройка ошеломлённо застыла, утратив дар речи.

Герда не предала внимания словам Таркина, когда тот упомянул, что наёмники набираются из местных, напрасно как оказалось. Ибо напротив них стоял облачённый в военную форму кимерит.

Какую-то секунду Герда питала безумную надежду, что наёмники происходят с какой-то другой цивилизованной планеты. Но, внимательно оглядев кимерита, сразу утратила эту иллюзию. Что-то неуловимое в выражении лица, манере держаться, псионичеком спектре подсказывало ей, что к цивилизации этот разумный имеет весьма отдалённое отношение. Просто за время службы успел нахвататься верхушек от поведенческих правил распространённых среди людей. Даже военная форма казалось на нём чем-то чужеродным. Чувствовалось, что он привык к совершенно другой одежде.

– Что-нибудь не так? – обеспокоено спросил кимерит.

Первети уже оправилась от замешательства и решила рубануть на прямик: будь что будет.

– К Геодису приближаются воинственные дикари. Как вы намерены защитить население?

Кимерит и глазом не моргнул.

– Не извольте беспокоиться, граждане, – заговорил он, с казённым оптимизмом в голосе. Прежде всего, рад сообщить вам, что для тревоги нет оснований. Просто происходит изменение миграционных путей животных, а племена идут вслед за ними. Поверьте, город совсем не интересует моих сородичей.

Кимерит барабанил речь как по писанному, словно заучил её наизусть. Вот только успокаиваться Герда даже не думала, что-то ей во всей этой заученности сильно не нравилось.

– Да, конечно, – вещал представитель наёмников, – один из городов на юго-западе разрушен. Это я признаю, но на него напали другие племена, куда более агрессивные. К тому же, на самый крайний случай, у города есть великолепные автоматические системы защиты. Поверьте, дикарям, с их примитивным оружием, здесь ничего не светит. Но подобное развитие событий предельно маловероятно: мигранты даже встречных ферм не трогают.

А ведь верно, – подумала Герда, – это мы сами видели. Может археологи, просто зря переполошились?

Но тут же вспомнила псионическую ауру обоих эгрегоров у кочевников. Ага, мирные мигранты! Как же, жди!

– Но если до столкновения всё же дойдёт, – не выдержав, задала новый вопрос Первети, – будите ли вы воевать со своими сородичами?

– Конечно, – Кимерит говорил с бесстрастным выражением лица. – Моя верность принадлежит Геодису.

И тут Герда просто не выдержала.

– Он врёт! – сообщила она.

В псионическом спектре наёмника ложь читалась довольно явственно. Это значило, что кимерит лгал, даже не заботясь о том, что бы ему поверили. Тина и Роман резко повернулись к ней, лица у них были нахмурены. Только сейчас Герда сообразила, какую глупость сделала. Она испуганно глянула на Кимерита.

Тот вдруг подмигнул.

– Молодец, догадалась. Шаманка однако!

Он повернулся к ошеломлённым людям.

– Хотите бесплатный совет? Немедленно уходите из города. У вас ещё есть немного времени. Мы не имеем ничего против вас лично.

Теперь уже не выдержал Роман.

– А город, он вам что сделал!

В конце концов, если уж открыты все карты, то почему бы и не поговорить откровенно, – решил он.

Кимерит строго его осмотрел.

– Геодис есть оскорбление великого творца, вечно спящего бога-сновидца Корбонуса, – объявил он таким тоном, словно объяснял малышам общеизвестную истину. – Так же как и все остальные построенные вами здесь города.

Герда похолодела. Если до этого она, да и все остальные, считали местных кимеритов варварами, пошедшими в военный поход с целью грабежа, то теперь стала ясно, что события имеют религиозную подоплёку. Герда ощущала в глубине кимерита твёрдую решимость, такую же абсолютную, как и в видимых её недавно отрядах. Это были фанатики, с которыми невозможно договориться.

– И чем же наши города оскорбляют творца? – спросила Первети в которой внезапно проснулось нечто отдалённо похожее на профессиональный интерес. В конце концов, по роду своей деятельности она имела дело с инопланетными культурами, пускай и вымершими.

Похоже, фанатик им попался покладистый, решил пояснить.

– Вся наша вселенная есть ничто иное, как сновиденье Корбонуса. Реальность есть сон божества. Но жители Геодиса и других городов погрузились в другие реальности, порождённые другими снами, и утратили связь с нашей. Их сон, вплетаясь в божественный способен изменить мир. Они оскорбляют бога. А нам вовсе не хочется жить во вселенной подстроенной ими под себя.

Чуть помолчав, он продолжил, скорее грустно, чем гневно.

– Мы надеялись, что хотя бы военная угроза заставит их души вернуться в наш мир. Но они не отреагировали никак. Даже уничтожение одного из городов никак не повлияло на остальные. Они полностью утратили связь с созданной богом реальностью, и потому должны быть уничтожены, пока не породили оскорбляющий Корбониуса мир.

– То есть, – проговорила Первети, – вы считаете, что первично сознание, а не материя?

– Это очевидно, ведь мир есть сновидение бога.

Кимерит говорил с полной верой в свои слова. Переубедить его было, по всей видимости, невозможно.

– Наши святые воины, – радостно сообщил Кимерит, – даже грабежом в пути не занимаются, ибо фермеры не сновидцы: они работают, а грабёж невинных осквернит цель похода.

Он говорил с такой гордостью, словно отсутствие грабежа уже само по себе было немыслимым достижением. Возможно, с его точки зрения всё именно так и обстояло.

– Хотя, – проговорил он, с ноткой задумчивости, – должен признать, что первыми к городу подходят избранные – «святые паладины». Как пойдёт дело, когда к Геодиусу подтянуться остальные, я даже не знаю. Так что, если у вас есть возможность, то лучше покиньте наш мир, хотя бы на время.

Святые паладины, устраивающие массовую резню, – подумала Герда, – это конечно круто. Но определённая логика в словах кимерита была, конечно, если принять его безумные предпосылки.

– Вы не жители этого города, – закончил свою речь кимерит, не нечестивцы, противопоставляющие свой сон божественному. Дайте клятву молчания и ступайте с миром.

– А если мы нарушим клятву и всё расскажем, – мрачно бросил Роман.

– Тогда, – невозмутимо проговорил кимерит, – мы вас убьём. Да только бесполезно всё это, всё равно никого не пробудите.

Что, правда, то правда, – подумала Герда.

Она была всего-навсего человеком и вдруг почувствовала, что зазря погибать ей совершенно не хочется.

Если Первети и колебалась, то только секунды. Она чувствовала свою ответственность только перед вверенной ей экспедицией, своими людьми. Ну и ещё перед Гердой, которую, после путешествия на Сору, непроизвольно считала «своей».

– Клянусь, – сказала она.

Кимерит прав, – окончательно решила она, – никого мы здесь «не разбудим».

– Остальные, – бесстрастно потребовал Кимерит.

– Клянусь, – сказала Герда, негромко, но твёрдо.

Она уже пришла к тому же выводу, что и Тина Первети.

– Роман! – потребовала шефиня.

Однако паренёк колебался.

– Но…

Тут, Герда с Первети, одновременно так на него посмотрели, что юный археолог попросту поперхнулся.

– Клянусь, – он скорее выплюнул слово, чем произнёс его.

Кимерит кивнул, и словно перестал интересоваться людьми.

Гордиться людям в этой ситуации было понятно нечем. Лица у всех сделались каменными, а настроение мрачным. На обратном пути никто не разговаривал.