Хозяин вечности. Дочь наемника - Олег Костенко

– Оритур мёртв, – изрёк мех, – простите, я думал все в курсе.

А вот это было шоком для всех. Даже для Катотанен Сарус Ортона гибель сородича оказалась новостью.

– Как это случилось? – быстро спросил он.

– Вся его родная система оказалась поглощена пространственно-временной трещиной.

Настала мрачная тишина. Как же глупо, – подумал Зимин, – такая гибель. Горд не слишком боялся смерти, как таковой, но его угнетала её полная бессмысленность. Огромное количество жертв только подчёркивало это. Казалось бы, можно было уже привыкнуть после смерть-сфер, но нет.

Космогатор видел, как многие снова стали запрашивать информационную систему станции, выясняя детали трагедии. Сам он делать этого не стал. К чему? Ну, узнает он точное время и динамику разрастания очередной трещины, толку-то.

Катотанен Сарус Ортон поднял от экрана нахмуренный взгляд.

– Это возможно случайное совпадение, но меня смущает один момент, – сказал он. На этот раз Катотанен говорил крайне жёстко, что было, в общем-то, необычно для илари. – Вышло так, что я общался с Оритуром в его родном мире незадолго до катастрофы. Он сообщил мне, что всё же намерен заняться подменёнными вне связи с Организацией.

– Чёртов фанатик, – сказала Инори. Потом она от души выругалась.

– У него были какие-то связи с военными своего мира, ну он и обратил их внимание на феномен. Оритур сообщил мне об этом, желая подстраховаться: дать информацию организации, на случай если что-то пойдёт не так.

Присутствующие внимательно слушали.

– Так вот, – он сказал мне, что двоих подменённых военные уже доставили на свою базу, а через два стандартных дня должны были доставить третьего. Я ничего не утверждаю категорически, но эта дата совпала с днём катастрофы. Ну, не даёт мне покоя мысль, что это не просто случайность.

– После этого не значит вследствие этого, – бесстрастно произнёс феррон. – Полагаю, это тот редкий случай, когда даёт сбой даже хвалёная интуиция илари.

– Возможно, – не стал спорить Катотанен Сарус Ортон.

Да, – подумал Горд, – это было слишком уж фантастично. У нас нет никаких сведений, что подменённые пытались соединиться с друг другом. Все кто сбежали, действовали в качестве одиночек.

Феррон чуть переступил своими стальными лапами. Если бы он был человеком, то можно было бы подумать, что он разминается.

– Предлагаю действовать по нескольким направлениям, – сказал мех. По какой-то негласной традиции, один из хозяев станции исполнял на подобных встречах роль председателя. – Зимин с Инори и Олдрин продолжают работать с подменёнными. Нам необходима одна особь этих самых эмиссаров. Большинство из нас действительно слишком долго игнорировало этот феномен.

При этих словах триада трилов вновь потемнела.

– Только одного, – уточнил феррон, – на всякий случай сводить их всё же не будем.

Расцветка трилов вернулась к своему обычному зелёному состоянию.

– Борис, вытрясите из ваших подопечных археологов все, что сумеете, насчёт пророчеств, алефов и эмиссаров. Если возможно, пусть переориентируются на это целиком.

Невский немного подумал.

– На это нужны гранты. Но гильдия, понятно, раздавать их не может: слишком странно выглядело бы. Да и внутри у нас достаточно много недовольных такими расходами.

– Не важно, просто определите кому. Заплатить можно и через третьи руки.

Феррон не был главным на этом собрании. По уставу организации они были равны, все семеро. Любой мог возразить в случае не согласия. Но сейчас никаких возражений не было.

– Но приоритет, – продолжал мех, – должен, безусловно, быть отдан оставленным предтечами закладкам. Пусть в экспедицию отправятся только те, кто в курсе, включая вашего космогатора.

Невский чуть покосился на Горда. Все-таки Герда была приёмной дочерью Зимина, и отвечал за девочку именно он. Но тот лишь коротко кивнул головой.

– Без проблем, – сказал Невский, – срок аренды «Ласточки» всё равно не вышел.

– Хорошо. Кстати, каковы координаты закладок?

Борис слегка удивился.

– Я же передал вам копию записи сделанную археологами в храме сил на Соре.

– Да, но там не было никаких координат.

У Невского едва не отвисла челюсть. Он ещё не успел стереть эту запись в собственном компе, и теперь лихорадочно выискивал нужный фрагмент. До этого он просматривал его не слишком внимательно, больше интересуясь финальной историей.

Вот здесь. Зелёные буквы на светлом фоне. Борис укрупнил изображение и вызвал одну из имевшихся у него программ перевода. Они плохо вытягивали сложный текст, но уж координаты покажут.

Изображение дрогнуло, изменяясь: текст превратился в русский. Это было общее приветствие молодым расам и ничего больше.

Герда заканчивала профилактический осмотр «Ласточки». Она уже проверила базовые корабельные блоки и теперь тестировала основные электронные связи. Глазок тестирующего устройства убеждённо мерцал зелёным, утверждая, что для беспокойства нет никаких причин, и Герда, с чувством удовлетворения, убрала его, и села, откинувшись на спинку пилотского кресла.

Археологическая экспедиция завершилась до срока, и какое задание она получит теперь, Герда не знала. В общем-то, давно пора: на Хропусе она явно засиделась, и была бы только рада новому назначению, если бы не Роман: теперь новая встреча с ним становилась довольно проблематичной. Герда вздохнула.

А вот о чём она точно не будет скучать, так это о самом Хропусе. Её совершенно не тянуло возвращаться в этот мир дураков. Девочка вспомнила, что когда её «Ласточка» поднималась с планеты, увозя последнюю партию археологов, она разглядела на горизонте зарево. Оно было настолько ярким, что легко различалось даже без оптических усилителей. Горел Геодис.

Что ж, – подумала космогатор, – если его обитателям было приятней умереть в виртуальных грёзах, чем жить в реальности, то это были исключительно их проблемы. Но, не смотря на подобные рассуждения ей все-таки было грустно. Ладно, по крайней мере, она была рада, что ей не придётся туда возвращаться.

Тут она вспомнила весёлый лагерь экспедиции архелогов и прогулки с Романом вдоль речушки. Да, вот там было действительно неплохо. Ну почему в жизни всё так перемешано. Она тут же подумала, что лагерь не имел никакого отношения к Геодису или другому планетарному городу, был вкраплением чуждой жизни в местное болото. И всё же…

Мысли её вновь переключились на эвакуацию. Все-таки странно, что оба присланных для помощи пилота оказались её знакомыми. Тогда Герда помогала археологам затаскивать в свою «Ласточку» собранные ими коллекции. Увидев это «Марго» зашлась ироническим хохотом.

– Великолепно, Герда, тебе, похоже, настолько понравилась жизнь среди планетных червей, что ты даже стала выполнять их работы. Тебе не кажется, что для космогатора это несколько унизительно?

Ну, что ей всё неймётся? – с раздражением подумала Герда. – Ей, что доставляет удовольствие злить людей?

Герда заметила, что некоторые археологи повернули голову. Марго оскорбила не только её, но ещё и их, возможно невольно. А Герда слишком хорошо успела узнать этих весёлых ребят, что бы поверить, что они оставят такое без спуска. Требовалось, что-то сказать, что бы немедленно погасить конфликт, но на язык как назло не лезло ничего путного.

Выручила, как всегда, Надежда:

– Так, так, – произнесла она, не менее иронично, чем недавно сама Марго, – пункт четыре, дробь шесть дисциплинарного устава: оскорбление клиента. Похоже у тебя большие проблемы.

А ведь точно, – спохватилась Герда, – как я могла об этом забыть? Похоже, Марго так действует на меня, что от злости я теряю всякое соображение. Сударыня Инори была б недовольна. «Даже злость надо использовать с толком», – говорила как-то наставница, – «Так что бы она подхлёстывала соображение и весь организм, а вовсе не стопорила бы тебя». «Будь хозяином своих эмоций, а не рабом, даже из злости надо извлекать удовольствие», – закончила Инори привычной для кавай присказкой.

Нет, – подумала Герда, – если я хочу быть хорошим псиоником, – мне надо учиться лучше себя контролировать. Могла бы и сама вспомнить про этот параграф. Но главное, как о нём забыла Марго?

– Но я не оскорбляла клиентов, – пробормотала Марго, несколько растерянно. Но она тут же прикусила язык, вероятно детально вспомнив собственную реплику.

Неужели она меня так не любит, – мысленно изумлялась Герда, – что тоже теряет всякое соображение. Но что я ей такого сделала? Уж за такое время пора бы забыть о детских ссорах и о том, кто потомственный гильдииц, а кто нет.

– Простите её, – обратилась Надежда к археологам, – она ещё молодая себя не контролирует, жизненного опыта никакого.